Бургомистр: Какой у тебя напыщенный слог!.. (Секретарю). Подожди за дверью.


Секретарь с поклоном исчезает.


(Негромко). Я тебя уничтожу, Гуан. Сотру в порошок. Заставлю пожалеть, что ты родился на свет.

Дон Гуан (негромко): И все это, конечно, только потому, что пятнадцать лет назад вашей супруге вдруг вздумалось обратить на меня внимание?..


Бургомистр молча смотрит на Дон Гуана.


Или потому, что вместо меня ей пришлось наставить вам рога с моим слугой?..


Бургомистр молчит. Короткая пауза.


А может быть, потому, что у меня до сих пор лежат письма, которые она мне писала?.. (Не спеша идет по сцене). «Приди и припади к своей Эльвире»! (Мрачно). Приди и припади. Вот уж, действительно, – слог!

Бургомистр (глухо): Мерзавец!.. Ее звали Анна.

Дон Гуан: Да, что вы говорите, ваша светлость… Анна… Знаете, все эти письма так похожи друг на друга, что не мудрено и ошибиться.

Бургомистр (негромко): Отдай мне их, Гуан.

Дон Гуан: Расстаться с такой драгоценностью? Ну, уж нет, ваша светлость. (Помолчав, глухо). Мне становится хорошо от одной мысли, что когда Всевышний на Страшном суде прочтет ей эти письма, ни один ангел не найдет в себе мужества попросить Творца хотя бы немного облегчить ее участь. (Сквозь зубы). Она была сущий дьявол, ваша дражайшая половина.


Пока он говорит, на сцене появляется Тень. Она медленно скользит по приемной, не обращает внимания ни на Дон Гуана, ни на Бургомистра, которые ее не видят, и затем исчезает – так же бесшумно, как появилась.


Бургомистр (глухо): Надеюсь, Гуан, Всевышний как-нибудь сумеет обойтись без твоих советов.

Дон Гуан (задумчиво): Ваша правда, ваша правда, сеньор… (Идет по сцене).


Короткая пауза.


(Внезапно остановившись и обернувшись к бургомистру, почти сердито). Но, быть может, я могу надеяться, что меня хотя бы выслушают?


Бургомистр презрительно молчит. Короткая пауза.


(Живо). Как! Вы полагаете, что я не могу рассчитывать даже на это?.. (Почти с изумлением). Черт возьми, черт возьми, сеньор! Ну, тогда, надеюсь, хотя бы вас?.. (Возвращаясь). Надеюсь, ваша светлость расскажет все без утайки? Как оно и было?.. Расскажет о своей падчерице, Франциске, которую вы хотели поскорее выгодно выдать замуж, чтобы поправить свои дела? О том, как ваша жена ненавидела свою дочь и как она пыталась соблазнить ее возлюбленного? Как вы преследовали нас с Франциской, пока не отправили меня в изгнание, а ее на кладбище?.. Мне кажется, вашей светлости будет, что рассказать небесам.

Бургомистр (негромко): И я расскажу, Гуан, видит Бог, я все расскажу… Расскажу, как ты явился как раз тогда, когда я, наконец, нашел для моей Франциски подходящую партию. Как ты расстроил все мои планы. Как забивал ей голову своими глупыми фантазиями и распевал под ее окнами нелепые серенады… Ты, думаешь, я забыл? (Поднявшись с кресла). Я все помню, Гуан. (Презрительно). Без гроша в кармане, не умеющий ничего, кроме как дерзить и своевольничать, – да, кто бы ни захлопнул перед тобой дверь своего дома?

Дон Гуан (тихо): Она любила меня, ваша светлость.

Бургомистр (повернувшись, идет по сцене стариковской походкой, заложив руки за спину, устало): Вскружил глупой девчонке голову, вот и вся любовь.

Дон Гуан (твердо, но по-прежнему тихо): Мы любили друг друга.

Бургомистр: Что ты заладил!.. Любили. Не любили… (Останавливается возле окна, глядя на улицу, спиной к Дон Гуану). Оставь эти сказки, Гуан. Ты бросил бы ее так же, как и всех тех, кто по глупости или по неопытности попал в твои руки. (Презрительно). Любили…

Дон Гуан (глухо): Вы правы, ваша светлость. Но, к несчастью, случилось так, что на этот раз она бросила меня. Вот почему я могу только повторить сегодня – мы любили друг друга.

Бургомистр (по-прежнему не поворачиваясь): Глупости! Что бы ты ей дал со своей любовью? Свой пустой дом? А в придачу такие же пустые карманы? Или, может быть, свое имя, которое склоняли на всех углах?

Дон Гуан: Что бы я ни дал ей, это было бы гораздо больше того, что дали ей вы. (Спокойно). Ведь это вы ее убили, ваша светлость.


Бургомистр медленно поворачивается к Дон Гуану.


Конечно же, ничего из ряда вон выходящего. Вы не подсыпали ей яду, и не подсылали подкупленных убийц, вы просто рассказали Франциске, что ее возлюбленный изменяет ей с ее собственной матерью. И этот рассказ убил ее.

Бургомистр: Мальчишка… Она умерла от воспаления легких.

Дон Гуан: Она умерла от горя, ваша светлость. Такая, знаете ли, банальная и немного смешная история. Сколько их случается на земле… (Чуть слышно). Боже мой, ах, если бы я только сумел уговорить ее тогда…(Оборвав себя, громко). Впрочем, я утешаюсь тем, что если небеса еще не совсем очерствели, имея дело с такими, как вы, то они приготовили ее душе самое лучшее место, какое только есть в Раю. (Опускается на стул).


Короткая пауза.


Бургомистр (искренне изумлен): Нет, ты просто спятил… Прошло пятнадцать лет!..

Дон Гуан: Всего пятнадцать лет, ваша светлость…

Бургомистр (идет к креслу): А, так это месть?.. Ты мне мстишь?.. (Садится в кресло, устало). Мне надо было сразу догадаться.


Короткая пауза. Глядя на Бургомистра, Дон Гуан начинает негромко смеяться.


(Раздраженно, почти кричит). Ну, что? Что? Что тут смешного?

Дон Гуан: Ну, посудите сами, ваша светлость. (Едва сдерживая смех). Кому может прийти в голову мстить своим собственным снам? (Со смехом). Нет, в самом деле!… Пусть даже таким отвратительным, как этот? (Смеется). О, Господи!.. (Смеется). Хорош бы я бы был, ей-Богу… (Смеется). Мстить сну!.. (Смеется).

Бургомистр: Поосторожнее, Гуан…


Дон Гуан продолжает беззвучно смеяться, опустив голову и закрыв лицо руками.


Я ведь тебе сказал – поосторожней… Не то и оглянуться не успеешь, как сон твой станет явью.

Дон Гуан (перестав смеяться, глухо): Оставьте, сеньор… Что, разве мы отвечаем еще и за свои сны?.. (Подняв голову). Да, уж, наверное, ничуть не больше, чем за то прошлое, из которого они приходят к нам и которое само-то, ей-Богу, – всего лишь сон. (С мрачной решимостью, хрипло). Вот если бы можно было вцепиться этому прошлому в глотку! Надавать пинков, показать кукиш, чтобы заставить его поджать хвост и прикусить язык!.. О, с каким бы удовольствием я бы это сделал! (Смолкает).


Бургомистр молчит. Пауза.


(Без выражения). Я не ошибся, ваша светлость? Мне вдруг почему-то показалось, что вам это желание тоже немного знакомо.

Бургомистр (устало): Ты дурак, Гуан… Если бы ты был немного умнее, то знал бы, что на свете есть вещи, о которых лучше не вспоминать. Иначе в один прекрасный день они сами вспомнят о тебе, и тогда тебе уже не поможет никто… (Взяв со стола колокольчик). Так не будешь подписывать?


Дон Гуан молчит. Помедлив, Бургомистр звонит и почти сразу в дверях возникает фигура Секретаря.


(Секретарю). Зови.


Секретарь с поклоном исчезает. Короткая пауза.


(Гуану, негромко). Лучше бы ты все-таки подписал.


Дон Гуан молчит.


Ну, да как знаешь.


В приемной появляется Доктор. Вошедший следом за ним Секретарь, молча указывает ему на Дон Гуана.


Доктор (говорит с сильным акцентом): Касподин больной… (Подходит к Дон Гуану).


В этот момент левые двери распахиваются и в приемную стремительно влетает еще один Доктор. На его голове – завитой парик с косичкой; пол-лица закрывают огромные очки.


Второй Доктор: Простите, простите за опоздание. (Быстро подходя к Дон Гуану). А, господин больной!.. Какой интересный случай… Дайте-ка ваш пульс. (Берет руку Дон Гуана).

Первый Доктор (подозрительно): Слючай, действительно, ошень любопытный… (Гуану). Сударь… (Берет другую руку Дон Гуана).


Короткая пауза.


Бургомистр (секретарю): У меня что? Двоится в глазах?

Второй Доктор: Пульс жестоковатый. Я бы даже не побоялся сказать – жесткий.

Первый Доктор: Ошень дерзкий пульс.

Бургомистр: Послушайте, господа… э, светила…

Первый Доктор (повернувшись к бургомистру): Касподин Любек, действительный шлен Берлинской академии наук. (Кланяется). Прибыл для освидетельствования этот больной.

Второй Доктор (с поклоном): Господин де Пурсоньяк. Действительный и почетный член Парижской академии наук. Прибыл по вашему распоряжению для освидетельствования больного.