Иешуа молча улыбается.


(Негромко). Знаешь, для иудея, пожалуй, ты все-таки слишком вежлив. (Немного помедлив). Если хочешь знать, меня зовут Авива. Так назвал меня отец.

Иешуа: Он дал тебя хорошее имя.

Авива: Почему-то в последнее время мне так не кажется… Зачем вы идете в Иерусалим?

Иешуа: Какие-то благочестивые люди пригласили меня, чтобы я разъяснил им кой-какие места в Торе… Те, которые показались им темными и не слишком понятными.

Авива: Хочешь сказать, что во всем Иерусалиме не нашлось хорошего учителя, так что пришлось посылать в Галилею за тобой? (Смеется). Так ты – учитель Закона?

Иешуа: Нет, нет. Я всего только рассказываю иногда тем, кто хочет меня выслушать о том, что они позабыли или о том, что они не хотят увидеть своими собственными глазами… Для этого совсем не надо быть учителем.

Авива: Так значит ты бродячий проповедник?.. Из тех, кто бродит из одного города в другой и кормится тем, что рассказывает всякие небылицы о наших праотцах?.. (Смеется). Знаешь, что будет, если меня увидят вместе с тобой?

Иешуа: Можешь не тревожиться… Дорога пуста.

Авива: Я уже сказала тебе, что такие вещи люди чуют на расстоянии… (Удивленно). Подумать только! Бродячий проповедник, который пьет воду из кувшина самаритянки и проповедует то, чего не найти в Торе!.. Ну, и о чем ты им рассказываешь, бродячий проповедник?.. Тем, у кого столько времени, что они готовы смотреть тебе в рот с утра и до вечера?

Иешуа: Обо всем понемногу. О том, о чем многие из них давно позабыли или о том, что они считают невозможным и невероятным.

Авива: Например, о том, что если проскакать на одной ноге вокруг вашего Храма, то получишь дар исцелять паршу и чесотку?

Иешуа (поднимаясь с камня): Например, о том, что Всемогущий всегда знает, в чем ты нуждаешься, потому что Он всегда стоит рядом и готов в любую минуту протянуть тебе руку помощи… (Не спеша идет до колодца и обратно). Или о том, что человеку не следует бояться ни меча, ни оков, ни смерти, потому что Небеса ведут тебя за Собой одним Им известным путем, как отец своего ребенка… (Остановившись возле Авивы). Или о том, что все мы рождаемся из того же света, из которого Святой творит этот мир, а это значит, что на земле нет ничего ни чистого, ни нечистого, ни доброго, ни злого…

Авива (насмешливо): Ни иудея, ни самаритянина…

Иешуа: Ни иудея, ни самаритянина.

Авива: Лучше рассказывай эти сказки лентяям, которым нечем занять свои руки..! Не надо быть пророком, чтобы увидеть, что до тех пор, пока солнце встает на востоке, а заходит в стране мертвых, все иудеи будут обходить стороной самаритян, а все самаритяне будут обходить стороной иудеев, а значит, что бы ты там не говорил, чистое останется чистым, а нечистое нечистым, иудей иудеем, а самаритянин самаритянином!

Иешуа (мягко): А разве я с тобой спорю, женщина?.. Конечно, все в мире останется по-прежнему, так, как оно было всегда. Гаризим Гаризимом, Храм Храмом, иудей иудеем, а самаритянин самаритянином. (Громким шепотом, наклоняясь к Авиве). Но только до тех пор, пока люди будут думать, что ладонь, поднесенная к глазам больше солнца.

Авива (раздраженно): Глупости. Глупости. Глупости… (Поднявшись с камня, отходит, кажется, намереваясь взять кувшины и уйти, но внезапно останавливается и вновь поворачивается к Иешуа). Случайно, это не ты тот иудей с севера, за которым в последнее время ходит толпа оборванцев?.. Ну-ка скажи мне, как твое имя?

Иешуа: Меня зовут Иешуа.

Авива: Того сумасшедшего, кажется, тоже зовут Иешуа. (Возвращаясь на старое место возле камня). Это ты?.. Тот сумасшедший, о котором мне рассказывали соседи?.. Безумец, который называет Всемогущего Отцом, а себя Его сыном? Кто веселил толпу новостью, что царство небесное так близко, что его уже можно увидеть всякий желающий?..


Иешуа молчит.


(Подходя ближе). Ну, конечно. Мне надо было сразу догадаться, как только ты открыл рот… И не стыдно тебе обманывать бедных дураков и рассказывать им то, чего никогда не было и не будет?.. Только не говори мне, что ты рассказываешь им только то, что они и так знали без тебя. Да, разве стали бы эти горлопаны ходить за тобой, если бы не надеялись услышать от тебя что-нибудь новенькое?.. Уж я-то знаю их, как облупленных. Им всегда надо что-нибудь этакое, иначе они умрут от скуки или будут зевать до тех пор, пока не вывихнут себе челюсти… (Подходя еще ближе, понизив голос). Что, разве это не ты говорил им, что ты – сын Божий, который избран Всемогущим прежде, чем Он сотворил небо и землю? Или что ты тот, о котором свидетельствует Тора и все ваши пророки? Кто скоро оседлает облако и полетит вместе с ангелами, чтобы разрушить Рим?.. (Насмешливо). Еще бы им после этого не ходить за тобой, разинув рты!..

Иешуа (почти испуганно): Но я никогда не говорил им ничего подобного. (С растерянной усмешкой). Я ведь не Авраам, чтобы мне быть избранным в начале времен и не Моше, чтобы водить за собой народ. Все, что я говорил им, женщина, это то, что Царство небесное всегда рядом, ближе, чем вытянутая рука, и что все люди на этой земле – дети Божьи, для которых видеть своего Отца так же просто, как видеть обыкновенный свет, потому что Он всегда рядом…


С негромким смехом Авива садится на соседний камень.


По-твоему, это смешно?

Авива: Какая удача, что я пошла сегодня за водою чуть раньше, чем обычно. Кто бы еще насмешил меня так, как ты… (Негромко смеясь). Представляю себе эту толпу сыновей и дочерей божьих, у которых на уме только одно, – как бы украсть где-нибудь пару лепешек и найти себе местечко в тени, чтобы поспать. (Смеется, затем сердито). Этих лентяев, которые пойдут за любым, кто станет рассказывать им сказки и небылицы и которые готовы слушать любые нелепости только бы не работать! (Неожиданно зло, сквозь зубы). Этих болтунов, которые готовы молоть языком с утра и до вечера, лишь бы им не носить воду, не месить глину, не собирать виноград. (Кричит, вскочив с камня). Этих трусов, которые согласны терпеть любые унижения, вместо того, чтобы взять в руки меч, кол или камень, чтобы… чтобы… (Смолкает, подняв руку, словно держа в ней невидимый меч, затем медленно опускает ее и садится на камень).


Небольшая пауза. Иешуа молча смотрит на Авиву.


(Глухо). Только не вздумай сказать, что эти лентяи и трусы мои братья и сестры… Говорят, ты всех их так называешь. Братец мытарь и сестрица шлюха… Думаешь, они станут от этого меньше воровать и бездельничать?.. (Негромко и зло смеется, глядя на Иешуа). Или ты надеешься, что они исправятся, насмотревшись на твои чудеса?.. Ну-ка, ну-ка… Соседка рассказывала мне, что ты хвалился, что умеешь превращать воду в вино, и даже можешь заставить овец блеять по-человечьи… Может, ты и мне покажешь что-нибудь интересное?

Иешуа: Заставить овец блеять по-человечьи?.. Святое Подножье!.. Неужели они действительно это говорили?

Авива: Клянусь тебе святой горой… Соседка слышала это от одного из твоих оборванцев. (Насмешливо). Ну что?.. Может, заставишь кого-нибудь поблеять по-человечьи, чтобы мы убедились в твоей силе?.. Или, может, хочешь превратить эту воду в вино?.. Мне кажется, это было бы тоже неплохо. Представляю, какие лица были бы у моих соседок, когда они пришли бы за водой.

Иешуа: Мне кажется, на свете найдутся чудеса получше… (Не совсем уверенно). Если хочешь, я, конечно, мог бы показать тебе кое-что. (Подходя к камню, на котором сидит Авива).

Авива: Хочешь превратить меня в овцу?

Иешуа: Нет, нет, что ты…

Авива: Тогда, может быть, хочешь попросить для меня у Святого новую одежду?

Иешуа: Гораздо лучше. Но только для этого тебе надо будет закрыть глаза.

Авива: Зачем?

Иешуа: Просто закрой и ни о чем не спрашивай…

Авива: Надеюсь, у тебя в голове нет ничего такого, проповедник… (Закрывает глаза ладонями).

Иешуа (негромко): А теперь посмотри на эту тьму, которая окружила и тебя, и весь мир… На эту ночь, которая пришла и накрыла своими крыльями всю землю… Разве не похожа эта тьма на ту, которая царила в мире до того, как Всемогущий повелел быть свету, когда еще не было ни Солнца, ни Луны, а только этот мрак, в котором не мерцала тогда ни одна звезда?..


Небольшая пауза.


Видишь, как она подступила к тебе, эта тьма, которая не знает ни солнечного света, ни лунного сияния, ни весенней зелени, ни белой пены у побережья Великого моря… (Требовательно). А теперь открой глаза и смотри!


Опустив руки, Авива открывает глаза. Короткая пауза.


(Негромко). Видишь?.. Стоило тебе открыть глаза, как к тебе вернулись и это голубое небо, и этот свет, и этот простор… Слышишь, как они говорят с тобой?.. Ну, разве это не чудо, что ты стоишь здесь и видишь эту дорогу, и эти деревья, и эти камни, и этот старый колодец, который помнит еще Якова, – все эти чудеса, которые пришли, чтобы радовать тебя и радоваться вместе с тобой?.. Видишь?

Авива (негромко): Ну, я же говорила, что ты просто обманщик. (Медленно поднявшись с камня). Обыкновенный обманщик, каких много ходит по дорогам Самарии и Иудеи… (Повернувшись к Иешуа). Я ведь спрашивала тебя о чудесах, а не об этих камнях, которые я вижу каждый день… О настоящих чудесах, когда расступаются воды ручья или когда солнце останавливается в небе, а из камня бьет вода, когда прокаженные исцеляются, хромые начинают ходить, а нищие становятся богатыми и больше не знают ни забот, ни печалей… (Глухо). Когда море и земля отдают свою добычу, а из волос исчезает седина. Когда мертвые перестают приходить к тебе во снах, а смерть оказывается изгнанной так далеко, что о ней уже никто не вспоминает… (Презрительно). Ну, что?.. Разве ты способен сделать что-нибудь похожее?