— Ну… не знаю, — Пьетро в неуверенности замолчал. Неужели Санти сбежал из тюрьмы только для того, чтобы помочь Лоре?

— Не знаю, Санчес. Вообще-то, это было бы неплохо. Хорошие лошади армии всегда необходимы…

Санчес обрадованно вскочил на ноги и принялся расхаживать из угла в угол. Он был очень доволен и горд собой. Ему даже не пришлось вести длительную подготовку, чтобы заставить брата серьезно отнестись к своим словам.

— Ты только подумай, как все здорово получается! Армии будет прямая выгода, и Лоре не будет грозить голод.

Но Пьетро тоже решил преподнести ему сюрприз:

— Пока тебя не было, произошло еще одно немаловажное событие, — интригующе начал он.

Санчес недоверчиво хмыкнул:

— Армия Виктора Эммануила сумела присоединить к Италии Рим? Неужели на этот раз вы сумели обойтись без помощи Гарибальди?.. С трудом в это верится.

— И Рим, и король пока что спят спокойно. Впрочем, так же как и твой любимый генерал. Кстати, ему недавно вернули свободу. Но дело не в этом, — он подал знак брату не очень-то ликовать по такому поводу. — Приехал отец… — и Пьетро с тревогой ожидал реакции Санчеса. Отец и сын не виделись почти пять лет.

Санти молчал. Повисшая в воздухе тишина казалась оглушительнее взрыва. Не выдержав напряжения, полковник отвернулся. Зато капрал Дорини снова подался вперед, не вполне, впрочем, понимая, что особенного в том, что в форт прибыл отец полковника Кейвино.

Устав ждать ответа, Пьетро с досадой схватился за железный прут решетки, так сильно сжав его, словно это была шея его упрямого брата.

— Черт побери, Санти! До каких пор ты будешь на него злиться? Ведь отец приехал ради тебя.

— У меня нет отца, — глухо отозвался младший Корелли. — Синьор Лукка Корелли отрекся от меня и вышвырнул из дому. Я не хочу его видеть.

Капрал изумленно округлил глаза. Он и не подозревал, что в семействе полковника бушуют такие страсти.

— Но, Санти…

— Мне больше нечего сказать. Передай… ему — пусть возвращается домой. Он мне не нужен.

Пьетро не поверил в искренность его слов. Он видел боль скрытую в глазах брата, и чувствовал, как напряглись все его мышцы. Малыш все еще любит отца, и, какие бы слова сейчас не срывались с его языка — все это лишь бравада. Возможно, если дать ему время все хорошенько обдумать… Не говоря больше ни слова, полковник резко вышел из караульного помещения.

Как только дверь за ним захлопнулась, Санчес бросился ничком на кровать и закрыл глаза. Проклятье! Его отец. Здесь. Ну почему он никак не хочет оставить его в покое? Проклятье!

* * *

Не успел Пьетро пройти и десяти шагов, как заметил Лору Джекилл, въезжающую в ворота гарнизона. Следом за ней на привязи скакал гнедой жеребец. Санчес прищурился и неожиданно признал в нем того самого жеребца, которого хозяйка виллы тренировала в день их первой встречи. Помнится, тогда он доставил ей немало хлопот. Интересно, зачем она привела к ним необъезженного скакуна?

Лора тоже заметила полковника и немедленно повернула к нему. Туго натянув поводья, она остановила кобылу, преградив ему путь.

Пьетро услужливо приподнял шляпу:

— Доброе утро, синьора Джекилл.

Женщина нахмурилась, промолчав в ответ. Это несколько удивило полковника, но он тем не менее поинтересовался:

— Чем могу быть вам полезен?

— Я хочу подать заявление о возобновлении правительственного контракта, — угрюмо ответила Лора.

— Вот как? Но мне казалось, мы с вами уже обсудили этот вопрос. Командование считает, что…

— Мне известно, что считает командование, — отрезала Лора. — И я докажу, что способна выполнять эту работу не хуже любого мужчины.

— Простите, синьора Джекилл, я знаю, как вы трудолюбивы, но…

— Вы помните этого жеребца?

Пьетро помедлил, потом слегка кивнул:

— Помню.

— Я могу проехать на нем верхом любое расстояние, — уверенно заявила Лора. — И сделаю это сейчас же.

— Нет! Подождите… Это вовсе не требуется… — встревожился полковник. Он слишком хорошо помнил, чем закончилась предыдущая встреча с хозяйкой виллы.

— Если мне удастся проехать на нем, вы возобновите контракт?

— А если нет?

— Не сомневаюсь, что смогу это сделать, — хмыкнула Лора.

К этому моменту вокруг них собралась группа солдат, с интересом ожидающих, чем закончится странное пари. Они оживленно переговаривались, откровенно разглядывая женщину, словно дешевую шлюху.

— Давай посмотрим, как эта сука оседлает своего осла… Пусть девка развлечет нас, забавно будет посмотреть, когда она упадет на землю… Пусть сначала прокатится на мне. Хочу узнать, какие у нее бедра…

Пошлые реплики неслись отовсюду. У Пьетро от возмущения перехватило дыхание. Он развернулся и зло сверкнул глазами. Кавалеристы сразу же примолкли.

Но сама Лора совершенно спокойно сидела в седле, не обращая никакого внимания на издевательские выкрики. Она не сводила глаз с полковника. Сейчас только от него зависит ее судьба. Возобновление контракта даст ей возможность обеспечить себя и дочь, даст шанс выжить в мире оседлых людей.

И еще… Она надеялась узнать хоть что-нибудь о Санчесе. Гнедой мерин, которого парень «позаимствовал» у нее, сегодня утром самым таинственным образом оказался в конюшне. Лора просто умирала от беспокойства и неизвестности. Наверняка с ним что-то случилось, иначе почему лошадь прискакала одна?..

* * *

Санчес слышал выкрики за окном и в ярости сжимал кулаки. Он знал, кому адресованы эти оскорбления. Черт возьми, ему необходимо как-то выбраться из камеры! Он должен быть рядом. Узник вцепился в железные прутья решетки так сильно, что руки свело судорогой. Каким же нужно быть идиотом, чтобы добровольно заточить себя в камере! Где были его мозги, когда он принимал это нелепое решение?..

Разминая посиневшие пальцы, Корелли забрался на стул и выглянул в маленькое окошко, отделяющее его от остального мира, но не увидел ничего, кроме серой стены да сломанной постройки по другую сторону дороги. Он в сердцах выругался и ничком упал на кровать.

— Что тебя так расстроило, краснорубашечник? — усмехнулся капрал. — Там разгуливает твоя цыганка? Она не говорила тебе, кто ей больше по нраву — цыгане или итальянцы? Сколько раз ты ее имел?

Санчес подбежал к кованой двери и с размаху стукнул по ней кулаком. Подонок Дорини не достоин дышать одним воздухом с Лорой Джекилл! Мерзавец! Как он смеет говорить о ней подобную гадость?

Неожиданно злобные выкрики за стеной тюрьмы сменились одобрительным гулом. Что там, черт побери, происходит?.. Звуки, которые теперь доносились в камеру с улицы, были более чем странными. Какие-то глухие удары, непонятный хрип… И вдруг его осенило. Да ведь это Лора объезжает лошадь! Но почему здесь? Почему не на вилле?

Санчес вновь выглянул в окно. На этот раз ему удалось кое-что разглядеть, и от увиденного у него захватило дух. Лора сидела на лошади, словно влитая. Норовистый жеребец пытался сбросить ее, но она крепко держалась в седле. Всадница была великолепна и могла дать сто очков вперед любому опытному жокею. Корелли так залюбовался ею, что чуть не рухнул на пол. Вот это женщина!

К сожалению, Лора исчезла так же быстро, как и появилась. Санчес в изнеможении оторвался от окна и прислонился к стене. Наверное, будет лучше, если он никогда больше ее не увидит. Да, скорее всего так. И отец пусть не вздумает являться. Ему никто не нужен. Вскоре состоится суд, затем казнь… Вовсе незачем отравлять себе последние дни. Лора вскоре забудет его, а отцу всегда была безразлична судьба младшего сына.

Санчес нахмурился и, заложив руки за спину, зашагал из угла в. угол. Как ни печально было это сознавать, но его дни на этой земле сочтены. Даже если ему удастся избежать смерти, он все равно уедет отсюда. Уедет, чтобы дать Лоре возможность жить так, как она считает нужным. В одном он был твердо уверен — она сможет постоять за себя. Чего, к сожалению, нельзя сказать о нем. Санчес посмотрел на свои трясущиеся руки и невесело усмехнулся. Пожалуй, Лора была права, когда называла его бродягой. Он не способен жить в семье, а значит, должен уйти.

Но вот зачем приехал отец, Санчес решительно не понимал… Одна мысль о том, что Лукка Корелли находится здесь, была для него непереносима. Зачем старик прибыл в Меленьяно? Наверняка затем, чтобы полюбоваться его позором.

Санчес так и не смог простить нанесенного ему оскорбления. В ушах до сих пор звучал гневный голос отца, когда тот выгонял его из дому. Летели дни, тянулись годы, но даже грохот канонады не мог заглушить обидных слов.

Слишком поздно. Его отец слишком задержался.

И он слишком поздно встретил женщину, достойную любви.

Вообще слишком поздно что-либо менять.

* * *

Пьетро поминутно смотрел то на часы, то на здание комендатуры. Лора отправилась на собеседование к коменданту, и он с нетерпением ожидал исхода этой встречи.

После того как она с честью выдержала испытание, полковник отправился к начальству, чтобы предъявить письма синьора Трестини. Сначала он хотел скрыть, что конезаводчик из Павии заключает двойной договор, чтобы иметь возможность ненавязчиво помочь гордой женщине, но представление, разыгравшееся возле конюшен, заставило его изменить планы. Он решился выступить в защиту молодой наездницы. Подтолкнули его к этому, как ни странно, те самые кавалеристы, которые сначала осыпали Лору площадной бранью, а потом встретили отважную женщину громом аплодисментов и восторженными возгласами поддержки и одобрения.

Пьетро в очередной раз взглянул на часы и вполголоса чертыхнулся. Ну сколько можно совещаться?.. Вдруг кто-то осторожно потянул его за рукав. Полковник резко обернулся и невольно потянулся за оружием.