Алекса Райли - Лишь его

Он изучает меня секунду, пытаясь прочесть, но я ему ничего не даю.

— Она наняла тебя?

— Нет.

Он невесело смеётся.

— Ты любишь её. — Его тон говорит о том, что это самая глупая вещь в мире. Эмоции, которые, я уверен, он не может понять. — Ты пришел сюда, чтобы убить отца женщины, которую любишь? Как романтично.

— Единственная причина, по которой я тебя ещё не убил, это то, что я думал, что, возможно, планов Майлза на тебя будет достаточно. Но после того, как я услышал её разговор о тебе, боль, которую я вижу в её глазах, гнев и страх там… я знаю, что только одно можно сделать. Ей не пришлось просить меня об этом. Я хотел убедиться, что доберусь до тебя раньше нее. Я больше не позволю твоей грязи прикасаться к ней. Я не позволю ничему прикасаться к ней.

— Ты думаешь, что ты отличаешься от меня? Ты убиваешь, чтобы получить то, что хочешь. Это одно и то же. Мы просто хотим разных вещей.

— Может и так. — Я пожимаю плечами, потому что на каком-то уровне это правда. Я бы сделал для Пейдж все, что угодно, если бы это заставило её улыбнуться. — Она хочет твоей смерти, пусть будет так. — С этим я нажимаю на курок. Его тело падает на землю, и я молюсь только о том, чтобы с этим мой котёнок обрела покой. Я стою и думаю, хватит ли этого, чтобы вернуть её. Я убираю пистолет. Я найду способ или умру, пытаясь.

Я вижу движение боковым зрением, и замираю. Пейдж там с пистолетом в руке. Он опущен сбоку, и она смотрит на меня со слезами на глазах. Она всё это видела. Слышала всё.

Я злюсь, что она здесь и что она поставила себя в опасную ситуацию. Ей пришлось увидеть, как умирает ещё один из её родителей. Даже если она его ненавидела, я не хотел, чтобы в её мозге запечатлелось и это воспоминание. Я не хотел, чтобы что-то из этого прикоснулось к ней. Видя её, каждый защитный инстинкт, который у меня есть, подталкивает меня вперед. Я хочу оградить её от этого тёмного, уродливого мира.

— Котёнок, — шепчу я и хочу побежать к ней и взять её в свои объятия, но не знаю, позволит ли она мне.

Её отец лежит мертвый между нами, кровь покрывает грязный пол, и я не знаю, сможет ли она посмотреть на меня после этого. Одно дело хотеть его смерти и желать, чтобы это случилось. Другое — видеть, как это делает человек, которого ты любишь. То есть, если она все ещё любит меня.

— Капитан.

Она бежит ко мне, бросается в мои объятия и рыдает. Я чувствую как её беспокойство и страх тают с каждым вздохом. Я держу её крепко и уношу отсюда. Подальше от тьмы и всего зла, которое больше никогда не сможет прикоснуться к ней.

Я вывожу её и сажаю в машину, вытаскиваю свой пистолет и кладу его ей на колени.

— Жди здесь, котёнок. Мне нужно закончить это.

Её глаза дикие, но она кивает и держит моё оружие. Она смотрит, как я иду к багажнику, вытаскиваю канистру с бензином и возвращаюсь в здание.

— Книги. Возьми книги, — говорит она, заставляя меня обернуться, чтобы посмотреть на неё. Я рассуждаю об этом секунду, прежде чем опустить канистру и бежать обратно внутрь. Я хватаю их со стола. Когда я возвращаюсь в машину, я передаю их ей. Я снова беру канистру с бензином и опустошаю её по периметру, а затем бросаю внутрь. Стоя спиной, я вытаскиваю Zippo из заднего кармана и зажигаю его.

— Это ради неё, жалкий ублюдок.

Хватаю кусок мусора и поджигаю. Я смотрю на пламя и убеждаюсь, что оно загорелось, прежде чем бросить его на подготовленный бензин и смотреть, как здание воспламеняется. Я поворачиваюсь и ухожу. Никто не будет слишком пристально в этом разбираться, потому что все они были известными преступниками. И если кто-нибудь все-таки решит копать, у меня все равно хватит силы, чтобы уйти. Никто не будет скучать по этому куску дерьма, и этот мир станет лучше без грязи, которую он принес.

Когда я сажусь в машину, я протягиваю руку и тяну Пейдж на колени. Это опасно и, возможно, незаконно, но я возвращаюсь в наше здание с ней на руках. Будь я проклят, если когда-нибудь снова отпущу её. 

— КУДА МЫ ИДЕМ? — Спрашиваю я, прижимаясь лицом к его шее, когда мы заходим в лифт, и он нажимает на кнопку не того этажа. Я не могу его отпустить. Я больше никогда не хочу его отпускать.

— Мне нужно тебе кое-что показать.

Уже поздно, и мы оба через многое прошли. Я вымотана. Не знаю, смогу ли я выдержать ещё, но я буду сильной. Для него и для меня. Для нас. И в этот момент он может взять меня куда угодно, и я уйду не сражаясь. После сегодняшнего вечера я его.

Он вынес меня из машины и с тех пор отказался меня отпускать. Двери открылись, и он вышел со мной на руках, когда подошел к двери. Он отпирает её, и как только мы оказываемся внутри, он сажает меня и закрывает её за нами.

Квартира пустая, но я сразу же могу сказать, что она его. Запах палисандра и чистого белья заставляет меня улыбаться. Это его дом. Тут не так много мебели и нигде нет фотографий, так что мне не нужно много времени, чтобы все увидеть. Я поворачиваюсь к нему. Это совсем не похоже на дом.

Капитан делает глубокий вдох и тянет меня вниз по коридору к двери. Он отталкивает её, а затем отходит в сторону, позволяя мне войти. Мои руки касаются рта, когда я вижу тысячи моих фотографий.

— Что это? — Я спрашиваю, глядя на него, а потом на фотографии. Некоторые из них сделаны прямо перед тем, как я поступила в колледж, примерно в то время, когда Майлз нашел меня, некоторые из моих студенческих лет. Я занимаю каждый сантиметр его стен.

— Я едва закончил среднюю школу, когда ЦРУ связалось со мной. Я проявил интерес к поступлению в морскую пехоту, и они подхватили меня. Я был с ними недолго, когда они отправили меня работать под прикрытием. Моя цель — Александр Оуэнс.

Он дал мне многое, когда разговаривал с Александром, но теперь он дал мне всё это.

— Мне пришлось несколько лет играть в грязную игру, пока я не создал себе имя в команде Оуэнса. Потом наступил тот день. Я на самом деле думал о том, чтобы не пойти на встречу. Просто подумал о том, чтобы выйти. Мне приходилось делать вещи, которые мне не нравились, и с каждым разом дела становились всё грязнее и грязнее. Но я пошёл на встречу, чтобы посмотреть, что он скажет. Мой куратор сильно давил на меня. Александр хотел, чтобы я приблизился к Майлзу. Приглядывал за ним. Думал, что его сын охотится за ним, как ты знаешь.

Я подхожу чуть ближе, показывая ему, что хочу услышать больше. Что я никуда не уйду. Он просто заполняет детали для меня. Я уже знала, что он никогда не предаст меня. Только пытался защитить меня.

— Потом выскользнул твой снимок. Все эти рыжие волосы и огонь в твоих глазах. Ударил меня, как грёбаный грузовик. Тогда я сразу понял, почему я оказался на этом пути. Это вело меня к тебе, и вся эта грязная хрень, которую мне приходилось делать, чтобы попасть туда, стоила того. Всё это. Я знал, что ты мне нужна. Ты была моей. И как только я встретил тебя, я не мог не быть с тобой. Когда я поехал в Майлзу, я заключил сделку. Сказал ему, что я из ЦРУ, под глубоким прикрытием. Меня не волновало, что я нарушаю столько законов, что могу оказаться в камере и больше никогда не увидеть света, но мы вместе разработали план. Он думал, что я работаю над своим делом. Я работал, чтобы заполучить тебя. Делать то, что я должен был сделать, чтобы убрать Александра, и при этом держать его подальше от тебя.

Он обнимает мою щёку, его большой палец терется взад-вперед. Я наклоняюсь к нему.

— Когда мы с Майлзом наняли тебя, присматривть за Мэллори, я нанял частного охранника, чтобы он следовал за тобой, фотографировал и следил за тобой. Это всё, что у меня было в течение многих лет. Я поместил их сюда, чтобы каждую ночь засыпать, глядя на тебя, пока я ждал, когда ты будешь рядом.

Я в шоке и потрясении, когда он сажает меня на край своей кровати, а он встает передо мной на колени.

— Я был одержим тобой с тех пор, как увидел тебя. Я отдал всё ради тебя, Пейдж. Моя миссия в ЦРУ, мой план по уничтожению Александра. Всё это было отброшено в тот день, когда я увидел тебя. Ты стала на первом месте. Я должен был защитить тебя, и я знал, что единственный способ сделать это — спрятать тебя. Я знал, что отправить тебя подальше — лучший вариант. У нас с Майлзом была общая цель. Уничтожить Александра. Я заставил его держать тебя в школе и изолировать от всех. Да поможет мне Бог, я хотел посадить тебя в башню и выбросить ключ, и это было максимально близко.

Он опускает голову ко мне на колени, и я не знаю, что сказать. Все это бьет меня как тонна кирпичей.

— Я позаботился о том, чтобы ты была одна и больше не на кого положиться, кроме меня и Мэллори. Я не тот хороший и идеальный человек, за которого ты меня принимаешь, но я не могу сказать, что сожалею об этом. — Он поднимает голову, и его темно-зеленые глаза умоляют. — Я сделал бы всё снова, чтобы ты оказалась в моих руках. Я люблю тебя, Пейдж. Я люблю тебя больше, чем свою собственную жизнь. Я бы поджёг мир, чтобы заставить тебя улыбнуться. С одним твоим словом я бы превратил его в пепел. Ты начало и конец моей жизни. Не заставляй меня жить без тебя. Потому что я не выживу. Без тебя нет меня. Ты была всем для меня, и я клянусь, что ты — всё, что я знаю.

Слёзы падают мне на щеки, и я удивляюсь, как моему телу осталось что-то пролить.

— Все эти годы я чувствовала, что единственное, чего я когда-либо хотела — это месть, — говорю я ему. — Вот и всё. Это было всё, что я могла видеть. Но сегодня я подумала, что потеряла тебя, и мой мир рухнул. Это была худшая боль, которую я когда-либо чувствовала. Хуже, чем потерять маму. Знаешь почему?

Капитан наклоняется, целуя одну из моих слез.

— Нет, котёнок. Почему?