Алекса Райли - Лишь его

— Договорились, — соглашается Пандора.

Пенелопа с радостной улыбкой чешет носик пуговку, а потом подмигивает мне одним из своих глубокозелёных глаз. Девочки выглядят почти одинаково, но у Пандоры глаза Пейдж, а у Пенелопы — мои. Их глаза и отношение — единственный реальный способ отличить их друг от друга. Пандора — её мать всё время. Пенелопа — девочка больше, чем кто-либо из нас может вынести, но, похоже, она слишком хорошо с нами справляется.

Как раз в это время Пейдж входит в комнату. Требуется всё, что во мне есть, чтобы держать мою задницу посаженной на диван между моими девочками. На ней какая-то джинсовая штука, которая может быть коротким платьем или длинной рубашкой. Я не знаю, что это, но оно слишком короткое, блядь. Выглядит почти неприлично с её сапогами, которые поднимаются выше колен. Губы окрашены в глубокий красный цвет, и все волосы уложены вверх, демонстрируя ёбаную шею. Я хочу рычать из-за всей этой кожи, которую она показывает. Ей нужно надеть водолазку и джинсы или ещё что-нибудь. С тех пор, как у неё появились наши девочки, она наряжается немного больше здесь и там. И беременность сделала её только горячее. Бёдра у неё теперь немного шире, а грудь немного полнее.

— Ты красиво выглядишь, мамочка, — говорит Пенелопа.

— Спасибо, дорогая, — говорит она в ответ, её взгляд обращается ко мне. Она, блядь, в этом не пойдет. Мне плевать, если это девичник, и у них с Мэл будет два охранника.

— Что за… — Я останавливаюсь до того, как могу закончить предложение.

— Что за что, папа? — толкает Пандора, ухмыляясь. Маленькая задира. Пейдж подходит к дивану и наклоняется, чтобы поцеловать Пенелопу в голову, а Пандора просто хихикает.

— Мне нравятся твои туфли, мамочка, — добавляет Пенелопа.

Она может часами сидеть в шкафу Пейдж, примеряя каблуки. Иногда она заставляет меня сидеть там, пока она это делает. Она будет держать меня в тонусе. К счастью, у меня есть Пандора, чтобы приглядывать за ней. А ещё у меня есть Генри, маленький мальчик Майлза и Мэллори, в качестве подстраховки. Он уже устраивает мальчикам на детской площадке разборки, когда они пытаются поговорить с моими девочками.

— Ну, я думаю, что твое платье просто идеально, моя маленькая принцесса, — говорит ей Пейдж.

Пенелопа поглаживает её большое платье. Я думаю, что у неё может быть больше нарядов, чем у кого-либо из присутствующих.

— Синий действительно мой цвет, — говорит она Пейдж, заставляя меня смеяться.

Пандора просто закатывает глаза, а потом смотрит на Пенелопу.

— Тебе лучше пойти переодеться, потому что папа выводит нас на улицу.

Пейдж вопросительно поднимает брови.

— О! — Пенелопа взволнованно хлопает. — Ещё одно секретное задание!

— Секретное задание? — спрашивает Пейдж, присаживаясь на кофейный столик перед нами. Мои глаза идут к её ногам, не в силах остановиться. Да, она никуда, блядь, не пойдёт в этой рубашке или как это называется.

— Да, когда ты красиво одеваешься и встречаешься с тётей Мэл, папа превращает нас в тайных шпионов, и мы следуем за тобой. Иногда… — Моя рука летит на рот Пандоры.

— У меня самый симпатичный шпионский наряд, мамочка. Хочешь посмотреть? — Пенелопа прыгает с дивана, готовая к смене гардероба.

Пейдж сужает на меня глаза. Я просто пожимаю плечами и отпускаю Пандору, которая хихикает за моей рукой, прекрасно зная, что она задумала. Это научит меня не давать ей второй десерт.

— Девочки, почему бы вам не поцеловать мамочку и не надеть пижаму перед началом вечера кино? — Обе девочки делают то, что говорит Пейдж, подходят целоваться и обниматься.

— Утром я сделаю блинчики, — говорит она им.

— И бекон, — добавляет Пандора.

— Это мило, что ты думаешь, что бекона не будет, — говорит ей Пейдж.

— Я просто перепроверяю. — Пандора кладет руку на бедро, а я трясу головой. Пейдж хватает её, тянет к ней и начинает щекотать. Пенелопа отступает, как будто не хочет вмешиваться и случайно мнёт платье.

— Хорошо. Иди переодевайся, — говорит Пейдж, отправляя их вниз по коридору. Её глаза опять сужаются. — Хочешь мне что-то сказать?

Едва она заканчивает предложение, я забираю её и перебрасываю через плечо вниз головой, поворачивая в другой коридор, ведущий в нашу комнату. Когда у нас появился новый дом, я позаботился о том, чтобы детские комнаты были на другой стороне дома. Моя женщина может быть громкой.

— Опусти меня, пещерный человек! — Её маленький кулачок стучит по моей спине.

— У меня такое чувство, что ты хотела, чтобы я стал пещерным человеком, иначе ты бы не пыталась вот так выйти из дома. — Я шлёпаю её по заднице, потом скольжу рукой вверх под платьем, чувствуя, что на ней только стринги.

Она стонет, доказывая мою точку зрения. Ей нужна была эта реакция, и теперь ей придется смириться с этим.

Когда мы добираемся до нашей комнаты, я выбиваю дверь, закрываю замок. Я бросаю её на кровать, и её ноги открываются в приглашении. Я смотрю на неё сверху вниз. Блядь, как она продолжает становиться красивее? Она настолько охуенно совершенна, что иногда на неё больно смотреть.

— Как я вижу, у тебя есть два варианта, — говорю я ей, как только начинаю расстегивать ремень и вытаскивать его из штанов. — Ты можешь либо позволить мне пометить твою киску и ты будешь носить мою сперму всю ночь, либо можешь переодеться.

— Отметь меня, — говорит она, не задумываясь.

Её слова выходят с дыханием, когда я расстегиваю штаны. Я вытаскиваю свой член, не пытаясь снять штаны. Я ползу над ней, хватаю за подол платья и тяну. Звук рвущейся ткани заполняет комнату, и я зловеще улыбаюсь ей. Платье уничтожено. Она задыхается, когда смотрит вниз.

— Упс. Думаю, тебе придётся переодеться тоже, — говорю я без намека на чувство вины.

— Ты…

Я обрываю её глубоким поцелуем. Я протягиваю руку вниз и снимаю с неё стринги, материал мне не нужен. Я хочу попасть в неё, и я уничтожу все, что угодно на своем пути. Мой член легко находит её влажное отверстие, скользя прямо внутрь. Её тело выгибается к моему, и её стоны удовольствия льются мне в рот, когда я вонзаюсь в неё. Жёстко.

К тому времени, как я закончу с ней, она будет чувствовать меня с каждым её шагом, и не будет части её, которая не пахнет как я. 

Еще 13 лет спустя…

— Мне это не нравится, Пейдж. Ни черта.

Капитан ходит туда-сюда, когда я потягиваю латте и стараюсь не улыбаться. Уже позднее утро, а девочки только что ушли, чтобы сделать прически и ногти на выпускной сегодня вечером. Я смотрю, как он делает дыру в деревянном полу, когда слышу, как заходит Майлз.

— Чего он так переживает? — спрашивает Майлз, наклоняясь целуя меня в щеку. Он подходит к кофеварке, наливает себе чашку и садится рядом со мной.

Немного комично, мы сидим здесь и смотрим, как Капитан шагает, когда мы попиваем кофе.

— Выпускной, — говорю я в качестве объяснения.

— Ааа. Полагаю, Генри тоже будет здесь сегодня вечером?

При упоминании об этом, Капитан останавливается и смотрит на Майлза, но затем возвращается к движению. Мне приходится кусать губу, чтобы не смеяться. Он так разозлился, что Майлзу не нужно беспокоиться о том, что у него будет девочка и он будет иметь дело с парнями, которые появляются вокруг.

Девочки так взволнованы сегодняшним вечером, но мы втроём держали это вроде как в секрете от их отца. Дело не в том, что мы не хотели ему говорить, а в том, что мы избегали неизбежного припадка, который его хватит. Поэтому сегодня утром я дала девочкам немного денег и отправила их с тётей Мэллори на день красоты. Я сказала им, что скажу Капитану, пока их не будет, и возьму одну для команды.

— Да, Мэллори сказала, что он приедет на фото, и у него будет пара.

Капитан резко останавливается и поворачивается ко мне.

— У девочек есть пары?

— Да, Капитан. Прости, но у них есть. — Я почти вижу, как слова бьют его, как физический удар, и не знаю почему, но нахожу это забавным. — Пандору забирает сын Скайлер и Джейми, Зиона, а Пенелопу забирает Итан с улицы.

— Я знал, что этот маленький ублюдок слишком много ошивался. — хмурится Капитан.

— Ну, он ведь стрижет твою траву, да? — спрашивает Майлз, а я бью его локтем. Он подливает масло в огонь и он это знает.

— Дело не в этом. А что насчет Зиона? Кто, черт возьми, сказал, что Пандора может с ним встречаться?

Я встаю и иду к нему, обнимаю его за талию.

— Ты такой милый, когда злишься, но это их выпускной. Тебе придётся сдаться, хорошо?

— Нет. Я ничего не должен делать, — говорит Капитан, и я кладу голову ему на грудь. Через мгновение он обнимает меня и делает глубокий вдох. — Они все ещё такие маленькие.

— Им восемнадцать. И они обе отправятся в колледж осенью. Мы должны научиться отпускать, — говорю я, глядя на него. — И под "мы" я имею в виду тебя.

Он рычит, и это вибрирует напротив меня. Я поднимаюсь на цыпочки и целую его в подбородок. Но это нисколько не подбадривает его.

— Давай, Капитан. Я приглашу тебя на мороженое после того, как они уйдут.

— Ты так говоришь только потому, что хочешь этого, — бормочет он, и это восхитительно, как он дуется.

— Ты прав. Но тебе нравится давать мне то, что я хочу. А я хочу, чтобы девочки пошли на выпускной со своими кавалерами и хорошо провели время. Я хочу, чтобы у них был опыт, без того, чтобы ты приходил и забирал, или, что ещё хуже, дулся в углу всю ночь.

— Ну, мне их жаль, — говорит он.

— Почему?

— Потому что они будут злиться, когда я буду стоять между ними и их кавалерами на всех фотографиях. Может, мне стоит сменить рубашку. — Он смотрит вниз на то, что на нем, как будто всерьез подумывает о том, чтобы переодеться для их выпускных фотографий. — Знаешь, я мог бы отвезти их. Так у них не будет свиданий.