Наталья Михеева - Лисий остров

После нескольких попыток юбка наконец-то начала поддаваться. Но тут послышался треск рвущихся ниток…

Вика с остервенением стащила с себя некогда любимую шмотку и зашвырнула её в дальний угол спальни, словно та была главной виновницей всех её бед.

Так. Не паниковать. У неё есть и более универсальные вещи… Например, мятное платье в стиле беби-долл будет свободно и в талии, и в бёдрах.

Однако и здесь Вику постигло разочарование – вместо ожидаемой воздушно-игривой малышки на неё из зеркала смотрела самая настоящая "баба на чайник".

И надо же было так себя испортить…

И только спустя час Вика осталась довольна собой: дорогущий комбинезон из тёмно-синего шёлка стройнил и удачно открывал зону декольте.

Сделав макияж, укладку и надев туфли на высоком каблуке, Вика наконец-то почувствовала себя привлекательной.

Ещё чуть-чуть, и она увидит его… Вдохнёт свой первый за этот несчастный год глоток свежего воздуха.

Только бы он не отказал ей… Только бы не отказал…

2

Вика пришла в ресторан чуть раньше и выбрала уютный столик у окна, в самом конце зала.

– Добрый день! – услужливо склонился над ней официант в белоснежной рубашке.

– Добрый… – машинально ответила Вика.

– Вы на бизнес-ланч или подать основное меню?

– Будьте добры, двойной эспрессо…

– Не желаете ли десерт?

– Нет, спасибо.

– Не хочу быть навязчивым, но наш шеф-повар – просто бог. Вы много потеряете, если не отведаете его фирменный десерт «Анна Павлова». Он непостижимо вкусный, но в то же время лёгкий и, поверьте, совсем не отразится на вашей шикарной фигуре…

– Мне нужен двойной эспрессо. Спасибо. – резко ответила Вика, и официант, молча кивнув, удалился прочь.

Несмотря на то, что в этот день у неё во рту не побывало и маковой росинки, есть Вика не могла – слишком нервничала. Ох, как кстати пришлась бы сейчас рюмочка текилы… Но нет. Рома и так думает, что она алкоголичка. Больше никакого алкоголя при нём.

Отрылись двери, и Вика увидела его.

Боже, какой он красивый… Как всегда, в спортивном. Этому мужчине не нужны никакие рубашки. Он хорош во всём… А особенно, – без всего…

– Привет, Виктория. Чудно выглядишь. – сказал Рома, усевшись напротив.

– Привет, Ром. И ты, как всегда, неотразим… – ответила Вика, изо всех сил пытаясь казаться непринуждённой.

Подошёл официант, и Рома, в свойственной только ему манере нахмурил брови и уткнулся в меню.

Как же она соскучилась…

– Я буду салат с говяжьей печенью… Сырный суп… Ризотто… И клюквенный морс. Спасибо. – тепло улыбнувшись официанту, сказал Роман.

Кивнув, официант удалился.

– А ты что заказала?

– Только кофе. Я не голодна.

– Ну… Дело твоё.

Возникла неловкая пауза.

– Я очень рада тебя видеть… – наконец-то выдавила и себя Вика, чувствуя, как её сердце пульсирует где-то в районе шеи.

– Я тоже. – ответил Рома, снисходительно улыбнувшись.

Снисходительность. Она ведь хуже ненависти, даже хуже равнодушия.

Вика подумала о том, что Оля, должно быть, часто видела в глазах своего мужа эту самую снисходительность.

– Как семейная жизнь? – спросила она.

– Если это чисто дружеский вопрос – с удовольствием расскажу… Если же вопрос со «звёздочкой» – Вик, прости… Даже отвечать не буду.

– Это чисто дружеский вопрос.

– Тогда отвечу. Я счастлив. Очень.

Ответ кольнул Вику иголкой. Но она не собиралась сдаваться.

– Я рада за тебя. И чисто по-дружески готова сделать тебя ещё счастливей… – полушёпотом сказала Вика, и, сбросив под столом туфли, провела ногой по ноге Романа.

– Вик, угомонись. – ответил тот, аккуратно отодвинув её ногу. – Это пошло. И бессмысленно.

– Совсем-совсем? – не сдавалась та и, положив локти на стол, слегка наклонилась, обнажив грудь.

– Ваш салат с говяжьей печенью. – оповестил официант, поставив блюдо на стол, за что был мысленно проклят Викой.

– Спасибо. – ответил Рома. – Да, Вик. Совсем-совсем.

– То есть ты счастлив каждый день спать с одной и той же женщиной? – сама того не планируя, усмехнулась Вика. – Я же знаю вас, мужчин… Вы на это не способны… Вам же всегда мало…

– Да, мне мало. Я боюсь, мне жизни не хватит, чтоб надышаться своей женой. И изменять я не собираюсь. Не потому что я такой принципиальный. А потому что просто не хочу. И точка.

Но Вика словно не слышала.

– Я понимаю. Это всё потому, что я вела себя, как дура… Да? Я всё исправлю. Я не такая. Я давно не делала глупостей…

– Вика, да делай ты глупости на здоровье, если ты того хочешь! И хватит уже заботиться о том, как ты выглядишь в глазах других. Всем плевать! Пойми же ты наконец…

Вика вжалась в спинку стула.

– Поверь, я ни в коем случае не хочу тебя обидеть. Я просто хочу донести до тебя простую мысль: тебя либо любят, либо нет. Всё просто. Если нет, хоть наизнанку вывернись – не полюбят. А если да – тут ситуацию сложно испортить… Вот я люблю свою жену. И, даже если она напьётся, описается и уснёт в своей луже – на моих чувствах это не отразится. Я возьму её на руки, вымою, положу в кровать и буду обнимать эту зассыху всю ночь. Потому что люблю.

– Как это мило… – сквозь зубы процедила Вика.

– И, если всё же тебя мучит факт своего несовершенства в моих глазах, знай: я разорвал нашу связь не из-за твоих концертов.

– А почему?

– Просто я понял, что ты влюбилась. А ответить взаимностью не мог. Ты меня не оттолкнула. Ты меня изначально не привлекла настолько, чтоб я захотел быть вместе по-настоящему. Поэтому расслабься. Просто расслабься и живи… Живи СВОЕЙ жизнью.

Лисий остров – маленький северный рай, затерявшийся в одной из бухт Финского залива… Он – моё особенное воспоминание. Сладкое и болезненное одновременно. Поэтому я и запрятала его в самый потаённый уголок души – крохотную деревянную шкатулку со сложным замком.

Это место было выбрано не случайно – после свадьбы нам с мужем хотелось на время убежать от социума, и он предложил мне скрыться именно там. Когда-то давно они с братом прожили на острове целый месяц, рыбача, и напрочь влюбились в его тихую, чистую красоту.

Мы уехали туда на пять дней, сняв деревянный домик с большой, кирпичной печкой. Несмотря на то, что на дворе стоял август, на острове было хоть и солнечно, но довольно прохладно. Печь приходилось топить каждый вечер, что собственно только добавляло нашему времяпровождению уюта и романтики.

Каждый день с самого утра Рома уходил ловить рыбу. Позднее, ближе часам к 10, досмотрев свои последние утренние сны, к нему шла я, неся с собой ароматное ежевичное вино и домашние пирожки, заботливо приготовленные хозяйкой нашего дома. Я шла по длинному деревянному понтону, а яркое солнце нещадно светило мне в глаза. Я знала, что еще несколько секунд, и я обниму сидящего впереди мужчину за спину, вдохну его запах… И ожидание это было ничуть не менее сладким, чем сам момент.

В один из таких дней мы лежали на понтоне и смотрели в чистое, почти безоблачное небо. Моя голова беспечно покоилась на плече мужа.

– Завтра домой… – тихо сказала я.

– Да, Рит… Время летит чертовски быстро… – ответил Роман и поцеловал меня в макушку.

– Чертовски… Но самое интересное, что здесь я его почти не чувствую. Оно словно застыло. Есть только ты, я, холодное море и этот безумный сосновый запах…

– А как же ягодное вино? Оно раскрыло тебя с совершенно неожиданной стороны… – усмехнулся Роман и легонько провёл пальцем по моей шее.

– Волшебное вино…

– А мои потрясающе вкусные окуни на углях?

– Волшебные окуни. Как же мне здесь хорошо… Ну почему всё хорошее непременно должно заканчиваться?

– Не надо жалеть. У нас впереди ещё много счастливых дней.

– Я знаю. Но у меня есть одна дурацкая привычка… И я совершенно не знаю, как от неё избавиться…

– Что за привычка?

– Когда мне хорошо, как сейчас, здесь, с тобой, у меня возникает навязчивая мысль, что я должна буду за это заплатить… И вслед за счастьем непременно придет беда… Я знаю, что это глупости, но ничего не могу с собой поделать… – я повернулась на бок и уткнулась лицом в мужа, словно пытаясь найти в нём защиту от своего безосновательного страха.

– Рит. Никто не знает, что ждёт его впереди. Не думай об этом. Просто живи.

– Я живу. И наслаждаюсь. И в то же время очень боюсь потерять тебя…

– Хочешь честно? Я тоже боюсь. Но головой понимаю страшную истину: всё, что у нас есть, всё, что мы любим, чем гордимся и дорожим – семью, друзей, работу – мы может потерять в один день. Жутко осознавать, но это так. И придётся жить дальше, несмотря на всю боль…

– Я в курсе, Ром… Теряла…

– Я знаю, что теряла. А потом собралась по частям и стала счастливой.

– Я стала счастливой с тобой…

– Нет. Ты была счастливой, когда рисовала, помнишь?

– Но не так, как здесь, с тобой…

– Поверь мне, даже здесь и сейчас – твоё счастье в тебе самой. Оно в твоей голове, в твоём сердце. И стоит только приложить усилия – ты везде найдёшь свой Лисий остров. Ведь именно ТЫ ощущаешь этот сосновый запах, и именно ТЫ любишь меня. Твоя любовь – в тебе. Ты её создала. Даже если ты потеряешь всё. У тебя. Есть. Ты. Помнишь, ты рассказывала мне о той гармонии, которую ты ощущаешь во время рисования?

– Помню… Ты считаешь, что счастье – в гармонии с собой?

– Конечно. Кто-то, будучи сытым, здоровым, окруженным родными людьми и живя под мирным небом считает себя несчастным по тем или иным причинам, а кто-то и в войну урвёт кусок своего рая. В любом случае, счастье – это ощущение, идущее изнутри. И если в твоём сердце царит гармония, то ты найдёшь счастье и в мелком, и в большом – и в бокале ежевичного вина и в великой любви.

– Я понимаю, о чём ты. Правда понимаю. Но сейчас я совершенно не хочу думать о том, как буду становиться счастливой без тебя…