Наталья Михеева - Лисий остров

Пожилая, полноватая медсестра проводила Олю в палату и указала на кровать у окна. Дала свечу, таблетки, сделала укол и ушла.

Оля огляделась. В палате было пять кроватей, занятыми из которых оказались только две, не считая Олиной. Напротив, лёжа на боку, шумно сопела беременная с довольно приличным животиком. А на кровати слева крепкая круглолицая женщина с толстой косой. Женщина не спала.

– Привет… – тихо сказала Оля.

– Привет…

– Меня Оля зовут.

– Я Люба. Ты в положении?

– Да. Но есть угроза. А ты?

– А я после аборта.

– Я… Сочувствую.

– Да, мне можно посочувствовать. Я месяц назад похоронила мужа. А аборту сочувствовать не стоит – это мой выбор, мой грех…

Оля растерялась.

– Все будет хорошо… – единственное, что пришло ей в голову.

– Тебе, наверное, интересно почему я так поступила?

– Нет, я не любопытна. Но если тебе хочется – поделись.

– Мы жили небогато. Но очень друг друга любили… Витя – муж – работал шофёром в столовой, где я была поваром. – продолжала Люба. – Там мы, собственно, и познакомились. Мне было тридцать, ему – тридцать шесть. Он хороший был, добрый, заботливый. Домой меня подвозил, на последние деньги в кино водил… Обо мне никогда никто так не заботился, понимаешь?

Оля понимала. Для неё, девятнадцатилетней, выросшей в детском доме, внимание и забота красавца Ромы было слаще мёда…

– Мы поженились довольно быстро, но свадьбу не играли, просто расписались. Но я и без того была самая счастливая. Дети получились не сразу, но, если честно, я особенно не переживала. Нам было и вдвоём хорошо. Витя совсем не пил, работал. Каждый вечер мне эклеры к чаю приносил – знал, как я их люблю…

За окном начало светать, и Оля смогла лучше разглядеть Любино лицо. Оно выглядело очень уставшим, а в уголках светло-карих глаз виднелись морщины.

– Потом родились мальчишки. Сначала Алёша, потом Гриша… Когда Гришей забеременела, всё переживала, как Витя отреагирует… Денег и так было в обрез… А он, представляешь, обрадовался… Сказал, поднимем. И я родила. Витя на вторую работу пошёл. Тяжело ему приходилось, но обещание он своё сдержал: ни я, ни мальчишки ни в чём не нуждались – и мясо было в доме, и фрукты. И одевались мы, пусть на рынке, зато всё было новое, ни за кем не донашивали. Всё на море мечтали поехать, откладывали потихонечку… Только вот всё отложенное не на море пришлось потратить, а на похороны…

От нахлынувших воспоминаний её лицо исказила гримаса боли. Оля думала, что Люба расплачется, то та сдержалась.

– У Вити отказало сердце. Ему было всего сорок два года… Похороны прошли, как в тумане. И вот – я одна, с двумя маленькими детьми. Одному – два, другому – год. Хорошо ещё, мама вызвалась помочь – переехала к нам из деревни, с детьми сидит. А я на работу вышла, неофициально… Чтоб декретные сохранить. И тут на днях узнала, что беременна… У меня выбора не было, понимаешь…?

– Ты не должна оправдываться…

– Тут как ни оправдывайся – не оправдаешься… Но у меня не было сил его оставить. Просто не было сил… Одно хорошо – здесь, в больнице, я хоть выплакалась. А то с детьми, работой, всей этой суетой даже мужа оплакать времени не было – так и ходила с этим комом… Вот и вся моя история.

– Я соболезную тебе… Хотя понимаю, что вряд ли тебе легче от этих слов.

– Здесь поможет только время… Я надеюсь, что поможет. А с тобой что? На тебе тоже лица нет… Из-за угрозы переживаешь?

– И из-за неё тоже. А ещё несколько часов назад мой муж сообщил мне, что не любит меня и хочет развода. Как раз перед тем, как я собиралась обрадовать его своей беременностью. С тех пор он не появлялся. А его телефон не отвечает.

– Ты сказала ему, что в положении?

– Да. Я была уверена, что он будет рад. Он любит детей, возится с ними от души… Он всегда говорил, что хочет ребёнка… – при этих словах Олины глаза засветились нежностью. – Хотя, если быть честной, это было лишь в самом начале. А все последние годы он был ко мне довольно холоден и подобных разговоров не заводил… – Оля обняла себя за ноги и положила подбородок на колени. – Я списывала все на быт. Страсть ведь не может жить вечно… А может быть просто боялась услышать правду. Поэтому делала вид будто ничего не происходит. Он приходил под утро – я, не задавая лишних вопросов, готовила ему завтрак. Он уезжал на выходные с друзьями – я ждала, считая часы. Я всегда боялась стать истеричкой женой, от которой будут отмахиваться, как от назойливой мухи. А в итоге стала пауком в углу, которого просто не замечают…

– Знаешь что, Оль? – спросила Люба. И Оля увидела в глазах этой показавшейся ей простоватой женщины вековую мудрость.

– Что?

– Ты жива. А значит у тебя есть миллионы шансов стать счастливой.

– Да, я знаю… Прости, что говорю о своих проблемах, они не сравнятся с тем горем, которое свалилось на тебя…

– Я всё переживу. Его больше нет… Но я-то жива… А значит шанс есть и у меня. – Люба отвернулась на другой бок и замолчала.

Рома расплатился с официантом, тихо извинился и вышел из кафе. Голова раскалывалась. Будущее, которое лишь час назад виделось ему ярким и чётким, вновь обрело туманные, размытые контуры. Рома надел шлем, сел на мотоцикл и завёл мотор. Как хорошо, что он решил поехать именно на мотоцикле… Сосредоточиваясь на езде, Роман словно погружался в транс, легко избавляясь от усталости, гнева и даже чувства вины. Его голова словно очищалась от всего – нужного и ненужного, фокусируясь лишь на дороге. Выехав на шоссе, услышав свист ветра и поймав ощущение полёта, он почувствовал, что головная боль начала отступать.

Он ездил по городу уже около часа, когда начался дождь. Ехать дальше было просто-напросто опасно. Увидев светящуюся надпись: “Мотель. Бар”, Роман припарковал мотоцикл на стоянке возле заведения и зашёл внутрь.

На первом этаже располагалась стойка администратора и небольшой бар. За одним из столов сидели двое мужчин. Место был далеко не шикарным, но довольно чистым и уютным. Рома оплатил номер, взял коньяку и сел за один из столиков. Чувство вины накатило с новой силой. Он бросил беременную жену… Он должен быть с ней, должен забрать все свои слова обратно, ей явно вредно переживать. Рома прекрасно осознавал весь масштаб происходящего. Но почему-то не мог найти в себе силы вернуться домой, где однозначно пришлось бы лгать.

Его мысли были прерваны вошедшими в бар девушками. Они поздоровались с администратором и, по совместительству, барменом и сели за столик в углу. Одна – брюнетка – выглядела не лучшим образом и была одета крайне вызывающе. Вторая девушка выглядела иначе: точёное лицо, минимум макияжа, блестящие русые волосы до плеч… Джинсы и наглухо застегнутая белая рубашка выглядели довольно скромно, однако, не скрывали потрясающей фигуры и кошачьей грации их обладательницы. Красивая девушка… Но до девушек ли ему? Роман заказал ещё коньяку и в их сторону больше не смотрел, полностью погрузившись в свои мысли.

Где-то через полчаса брюнетка покинула бар. А её спутница подсела к Роману за столик.

– Привет, мотоциклист! – с улыбкой сказала она.

– Слушай, я не в настроении общаться. Прости, пожалуйста… – слегка раздраженно ответил Рома.

– Ну вообще-то, я поздоровалась. А когда с тобой здороваются, принято здороваться в ответ. А иначе – невежливо. – девушка продолжала улыбаться и уходить явно не собиралась.

– А кто тебе сказал, что я вежлив? Мы, по-моему, не на светском рауте, а всего лишь в забегаловке. На твоём месте я бы был поаккуратней и не подходил с подобной критикой к незнакомым людям. Отреагировать могут по-разному.

– Спасибо за заботу… Я прекрасно понимаю, о чем ты говоришь. Но ты мне не показался человеком, способным обидеть девушку…

– Ты крайне проницательна. И я надеюсь, это качество поможет тебе понять простую вещь: я хочу побыть один.

– Но моя проницательность подсказывает мне совсем другое – у тебя нехорошо на душе и тебе нужно выговориться. Что толку пить в одиночестве?

– Слушай, а ты кто такая, благодетельница?

– Я журналист. Брала интервью.

– А, так твоя спутница, должно быть, медийная личность? Каюсь, не признал. – съехидничал Роман.

– Как-то узко ты мыслишь. Я начинаю разочаровываться.

– Ну вообще-то я и не пытался тебя очаровать. И это была шутка, могла бы и посмеяться.

– Я смеюсь только в том случае, если мне смешно. Может быть уже пора представиться друг другу? Я Вика. – девушка протянула Роману изящную кисть с безупречным французским маникюром, которую тот легко пожал.

– Роман. Так ты брала интервью у девушки по вызову? Я не ошибаюсь?

– Не ошибаешься. Жизнь многогранна, у неё есть как светлые стороны, так и тёмные. Они не могут друг без друга, иначе бы их просто не было. А я просто отражаю действительность нашей жизни. И пытаюсь это сделать как можно реалистичней. Для этого я и работаю.

Вика была очаровательна. Она говорила спокойно, размеренно, с легкой улыбкой на красивых губах. И если поначалу её присутствие действовало на Романа раздражающе, но спустя несколько минут он и сам не заметил, как стал успокаиваться и получать от её компании удовольствие.

– Почему ты подсела ко мне? – спросил он.

– Ты понравился мне внешне, был один и имел очень растерянной вид. Чем не повод подойти?

– Я женат. И похоже, скоро стану отцом.

– Мои поздравления. – Вика улыбнулась, подняла свой бокал вина и сделала глоток. – А что в таком случае ты делаешь здесь, позволь поинтересоваться? И почему выглядишь таким несчастным?

– Это очень сложный вопрос. Давай лучше о проституции. – с улыбкой сказал Роман.

– Не хочешь – не говори. Но возможно, я смогла бы помочь тебе советом. И вообще, мы видимся первый и последний раз, так что побочного эффекта в виде сплетен среди друзей и знакомых ты не получишь. А ещё я смогу быть объективной. Так что решайся. – Вика обезоруживающе улыбнулась.