Оля убралась на кухне, после чего прилегла на кровать отдохнуть. В последнее время она и впрямь начала быстро уставать. А ещё эта головная боль… “Если не пройдёт – выпью таблетку” – подумала Оля и сомкнула глаза в надежде на сон. Но музыка и Сонин смех так и не дали ей уснуть, а головная боль лишь усилилась.

– Можно потише? – выкрикнула Оля.

Но всё осталось без изменений.

– Пожалуйста, потише, у меня болит голова!!! – сделала она ещё одну попытку.

Но музыка продолжала играть, а смех и не думал прекращаться. Тогда Оля поднялась с кровати и вихрем вылетела в гостиную, где веселились её муж и дочь.

– Я что, многого прошу?! Я прошу чуть-чуть тишины! Почему вы делаете вид, что не слышите меня?!!! – обычно сдержанная Оля кричала что было мочи. Её волосы растрепались, а лицо было мертвенно бледным.

– Так мы и правда не слышали… Оль, с тобой все хорошо? Как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно спросил Рома.

– Голова разболелась… Прости, я что-то сорвалась… Сонечка, и ты прости, мама не хотела кричать… – сказала Оля и погладила по голове притихшую и слегка испуганную дочь.

– Так. Сонь, как насчёт того, чтоб пойти на улицу и померять лужи? Где наши резиновые сапожки?

– Рома поднял дочь на руки и та, как ни в чем не бывало начала улыбаться.

– Лузы! Лузы! Папа, дём! – защебетала девочка, покалывая пальчиком на окошко.

– Оль, мы пошли, а ты давай отдыхай. Выглядишь неважно. Если честно, ты меня даже напугала… Если что звони – телефон у меня с собой.

Когда дверь захлопнулась, вместе с долгожданной тишиной на Олю навалился жуткая тоска. Почему она не прыгает с ними по лужам? Почему не умеет радоваться жизни? Её близкие живы, здоровы, они рядом с ней, а она пребывает в вечном унынии… Ноет, пьёт таблетки… Не лучше ли выйти на свежий воздух?

Оля поднялась с кровати, как вдруг в её глазах потемнело, и она почувствовала, как сознание покидает её.

Глава 5

1

Оля бежала по улице чуть ли не бегом. Они вылетели раньше и ничего ей не сказали! Они уже дома!

– Мама! Мама! – Соня радостно подбежала к ней и обняла Олю за шею, не дав ей раздеться.

Оля ласково прижала дочь к себе, вдохнула ни с чем не сравнимый, родной аромат мягких детских волос, и… недавно отступившая волна дикой тоски обрушилась на Олю с новой силой.

– Мама, смотли, смотли! – Соня взяла маму за руку и за собой. – Акуски!

Войдя в гостиную, Оля увидела кучу ракушек, маленьких камешков и разноцветных стеклышек, обточенный морской волной, лежащих да дне большого таза, наполненного водой.

– А мы тут по морю ностальгируем… Привет! – Рома легонько чмокнул Олю в щеку. – Как твоё здоровье? Очень жаль, конечно, что ты не поехала с нами…

Объятья дочери, пусть и дружеский, но поцелуй мужа – все это наполнило Олино сердце щемящей болью, и принятое ей решение, которое буквально полчаса назад она считала единственно верным, теперь казалось ей чуть было не совершенной ужасной ошибкой. Оля за считанные секунды вновь погрузилась в пучину паники и бессилия.

– Знал бы ты, как мне жаль… Чертова гипертония. И откуда она взялась? Ну да ладно! Я в душ на десять минут, хорошо? – сказала Оля сдавленным голосом.

– Иди, конечно…

Оля разделась и встала под тёплые струи воды. Ей хотелось снова сжаться в комок и рыдать. Но она не должна раскисать, она просто не может позволить себе тратить на это своё драгоценнейшее время. Нужно действовать согласно плану. Альтернатива всего одна, и она намного страшнее. У неё впереди целый день. И он должен стать самым счастливым. Оля вылезла из душа, вытерлась, завернулась в тёплый махровый халат, глубоко вздохнула, улыбнулась и вышла из ванной.

– Ну что, пойдёмте ужинать? Я принесла пиццу. Вы кушали? Я голодная, как волк. – бодро сказала Оля. – И давайте уже расскажите мне в подробностях, как вы отдохнули. Хоть послушаю.

2

На часах было уже 4.00, а сон все не шёл. Оля снова и снова прокручивала в прошлый понедельник – день, с которого начался её кошмар. Зелёные стены кабинета врача, его большие очки, его голос, произносящий самые страшные слова в её жизни…

– Ольга Владимировна, вы пришли одна?

– Да.

– Боюсь мне придётся сообщить вам плохую новость.

– Говорите…

– Это онкология. Анапластическая астроцитома, злокачественная опухоль. К сожалению, хирургическое вмешательство здесь не поможет, так как опухоль начала прорастать в ткани мозга. Мне жаль…

Оля почувствовала головокружение. Руки тряслись, к горлу подступала тошнота.

– Жаль? Что это значит? Какое лечение назначается в этом случае?

– Избавить от опухоли мы вас не сможем. Но, возможно, получится уменьшить её медикаментозно. Что, вероятно, продлит вашу жизнь…

– Продлит? То есть это неизлечимо? О каких сроках идёт речь?

– Если ничего не делать, конец настанет в пределах полугода. Лечение сможет подарить вам ещё полгода, но, по моему опыту, это максимум… Хотя случаи, конечно, бывают разные… Не бывает одинаково протекающих онкологий, как и не бывает одинаковых отпечатков пальцев. Рак непредсказуем.

– О Господи… – Олю била мелкая дрожь. – Есть вероятность ошибки?

– Могу сказать с точностью 99,9 % – нет… Вы можете переделать МРТ, пересдать анализы, можете пойти к другому врачу… Это ваше право. Но результат будет аналогичным – я в этом уверен.

– И что??? Что мне теперь делать?!!

– Ну, пути всего два. Первый – начать колоть химию. Как я уже сказал, это, возможно, продлит ваше существование. Но вы должны понимать: данный метод агрессивен. Не каждый здоровый человек способен вынести подобное, что уж говорить о больном. Вы уж простите за прямоту, но если бы был шанс на полное излечение – это одно дело. В вашем случае, лично я считаю, это неоправданно. Из симптомов у вас была только головная боль и однократная потеря сознания?

– Да…

– Значит, живите дальше. Это второй путь. Просто живите, столько, сколько отмерит вам Бог. А мы окажем вам соответствующее паллиативное лечение, оно существенно облегчит ваше состояние и позволит находиться дома, в кругу семьи.

– То есть вы отправляете меня умирать?!!!! – Оля уже не сдерживала слез, её голос срывался.

– Нет, ни в коем случае. Вы можете лечь в больницу, и мы будем вас лечить. Я лишь высказываю своё мнение. Возможно, я слишком прямолинеен. В нашей стране подобную информацию принято скрывать, приукрашивать… Правду сообщают лишь родным. Но я предпочёл быть честным с вами. Возможно, у вас есть какие-то важные незавершённые дела… В конце концов, у вас есть дочь. Не лучше ли, пока вы относительно хорошо себя чувствуете, провести это время с ней, а не с больничным туалетом в приступе рвоты? Ещё раз простите мне мою прямому…

– Да… Да… Спасибо… Я поняла… – Оля вдруг почувствовала, что задыхается в этом кабинете, что ей срочно необходимо выйти. – Я все поняла… Я, пожалуй, пойду…

– Возьмите список лекарств. Принимая их, вы будете чувствовать себя намного лучше. Также я выписал вам другое обезболивающее, на случай, если ваше перестанет помогать… Может быть позвонить кому-то из родственников, чтоб вас забрали? Опасно ехать домой в таком состоянии…

– Опасно????? Доктор, да вы шутник! Теперь понятие опасности для меня не существует! Ещё раз спасибо! Пойду наслаждаться остатками жизни! Всего хорошего! – Оля нервно хихикнула и вышла за дверь.

Больничный коридор плыл перед глазами. Люди вокруг сновали туда-сюда, было довольно шумно, но Оле все звуки казались приглушёнными, словно она находилась под водой. Мысли путались, чётко она осознавала лишь одно – ей скорее нужно уйти отсюда.

Как в тумане, Оля добралась до дома. Быстро скинула пальто, мельком посмотрела на себя в зеркало. Лицо было бледное, осунувшееся, даже слегка перекошенное… Хорошо, что Рома с Соней уехали. Они не должны видеть её такой… Вдруг Оля почувствовала, что жутко хочет спать. Дошла до спальни, не раздеваясь, рухнула на кровать и провалилась в сон. Глубокий, чёрный и пустой, как сама смерть.

3

Это должен был быть их первый отпуск втроем. Они запланировали поездку в Таиланд, на острова, еще полгода назад, и Оля считала дни до отъезда, в тайне мечтая, что свежие эмоции и романтика моря способны пробудить в муже давно угасшие чувства. Но мечта так и осталась мечтой: после потери сознания Оле ошибочно поставили диагноз «гипертония» и запретили лететь. Рома и Соня улетели вдвоем, а Оля продолжила обследование, о результатах которого решила никому не сообщать…

Оля сдалась не сразу, и вопреки совету доктора обратилась в другую клинику. И хотя шанс был один на миллион, она должна была попробовать. Но, к несчастью, диагноз подтвердился. Другой врач был менее откровенен и отказываться от лечения не предлагал, но суть его слов сводилась к тому же: мы вас не вылечим – лишь продлим существование.

Ночные посиделки в интернете в поисках информации окончательно затушили тлеющие в ее душе огоньки надежды – практически все источники только подтверждали слова врачей: с ее диагнозом больше года не живут… А, мелькающие то тут, то там предложения купить чудо-средства из кожуры граната и грейпфрутовых косточек не вызывали ничего, кроме злости…

И Оля приняла решение. Она не будет мучиться. И не будет мучить своих близких. Вместо этого она сделает то, что по причине, неизвестной даже ей самой, так редко себе позволяла – она насладится этой жизнью, насладится сполна. Пусть это будут считанные дни, но она их проживет, а не просуществует…

Эта мысль принесла ей своеобразное облегчение. Оля закрыла ноутбук, вытерла слезы, откупорила бутылку шампанского и полным бокалом запила очередную таблетку обезболивающего. Потом она открыла записную книжку и начала листать.

Почему в ее жизни так мало близких людей? Да, хорошо, она сирота, но у нее могли быть друзья, подруги… Зачем она сама загнала себя в этот замкнутый круг безответной любви к мужу? Почему она ни с кем не общалась, никуда не ходила, ничем не увлекалась? А ведь она так любит танцевать… И ей вдруг снова стало жаль себя и свою зря потраченную жизнь…