Очевидно же, что завтрак - это предлог. Наверняка родители хотят высказать мне всё, что думают о Лизе и вчерашнем обеде. Что ж, мне тоже есть что сказать—

Когда появляюсь в столовой, мать начинает суетиться:

- Владик, тебе каких блинчиков? С мясом или с джемом?

- Мне, пожалуйста, с уважением к моей девушке! И можно в блин не заворачивать!

Мамуля сидит, хлопает ресницами, отец тоже хранит молчание, только хмурит лоб. И я решаю добить их аргументами:

- Ты тоже молодец, мам! Ежу ж понятно, что не от хорошей жизни Лизиного отца лишили родительских прав! Она даже мне про это не рассказывает. Ей несладко пришлось. Бывает, она замыкается, не всегда может подать себя в нужном свете, но человек она хороший и два слова связать уж точно умеет! Ты бы это поняла, если 6 нормально с ней пообщалась!

- С этим никто не спорит! Сынок, садись, поешь! - тут же оживает отец.

- Спасибо, я сыт! - разворачиваюсь и ухожу.

Глава 13. Суровая родительская любовь

В тот же день:

11:05

Лиза

Выглядываю в окно уже десятый раз за час, а ее всё нет.

«Может быть, мне привиделось?»

да нет же! Был живой человек, представившийся тетей Аней, и этот живой человек жаждал со мной еще раз встретиться. Только где она теперь?

достаю телефон. Я внесла туда номер с визитки тети еще вчера ночью, когда Влад был в душе. После недолгих колебаний всё же решаюсь позвонить.

- Лизонька, я немножко заплутала! - без приветствий отвечает она. - Буду через две минуточки!

С облегчением выдыхаю и снова выглядываю в окно.

Когда тетя Аня наконец показывается в кафе, мне хочется прыгать от счастья.

- Привет! - бросаюсь к ней.

Сегодня она еще красивей и элегантней. Настоящая леди с аккуратно уложенным каре. Делаю для себя заметку - если когда-нибудь захочу так подстричься, мне наверняка пойдет, поскольку ей очень даже к лицу, а лица-то у нас почти одинаковые.

Я провожу тетю в дальний угол зала, словно стремлюсь спрятать ее ото всех. Хотя, в общем-то, прятать не от кого - людей почти нет.

- Чай, кофе? Что посерьезней? - подаю ей меню-

- Чай, кофе и посерьезней, - отвечает она с улыбкой. - Есть какое-нибудь фирменное блюдо, которое тебе нравится? Я бы взяла его, специально сегодня не завтракала, чтобы поесть в твоем кафе!

- Я знаю, что тебе принести!

Бегу на кухню, бужу сонного повара-колобка громким окликом:

- Серёжа, мне один суп-крем из шампиньонов и куриный жульен! Еще две порции черничного пирога…

Тетя Аня оказывается большим ценителем европейской кухни. За пробой вкусных блюд и болтовней обо всем на свете проходит примерно час. Очень скоро у меня возникает чувство, будто мы сто лет знакомы, будто она мне самая родная. Наверное, зов крови или что-то такое.

Так комфортно я давно себя ни с кем не чувствовала, разве что с сестрами в «Отличной», и то не со всеми.

Когда снова появляюсь на кухне с заказом на очередную вкусняшку, меня отводит в сторону моя напарница, Кристина:

- Это твоя мама?

- Нет, тетя, - с улыбкой поясняю. - Приехала из Америки, представляешь?

- Вот это да! - охает она, убирая со лба русую челку-

- Ага, а у меня как раз смена…

- давай я тебя подменю! - предлагает она. - Ты же вчера за меня потрудилась. Спокойно пообщаетесь, сходите куда-нибудь! Я думаю, Виталик против не будет…

- Ой, было бы здорово!

Сразу же бегу переодеваться, возвращаюсь в уличной одежде.

- Тетя Аня, торжественно приглашаю тебя продолжить чаепитие у меня дома! Заодно посмотришь, как мы с Владиком живем…

- Здорово! - кивает она и кладет неприлично крупную сумму в коробочку с чеком.

- Ты перепутала цифры? - у меня непроизвольно открывается рот.

- Это тебе на чай! Как у тебя с деныами, кстати?

- Всё хорошо, зарплата нормальная, кроме того, Владик совсем не жадный…

Пытаюсь вернуть ей часть купюр, но она не берет-

- Пусть будет! Если понадобится еще, ты мне скажи! Как-никак единственная живая родственница…

- Пойдем?

Провожаю ее к себе и удивляюсь тому, как органично моя тетя вписывается в интерьер. Как будто мы здесь гоняли чаи тридцать понедельников подряд.

делаю для нас обеих кофе, заодно знакомлю с Филькой. Коту тетя Аня тоже сразу нравится.

Странное дело - если в кафе мы разговаривали лишь о пустяках, делились общей информацией, здесь обеих тянет на откровенности.

- Я многие годы хотела наладить связь с сестрой… Первое время пробовала ей писать, но

Марта не ответила ни на одно письмо…

- Мама вроде бы не пользовалась компьютером… - припоминаю-

- Да, Марта боялась техники как огня… Но я сейчас про настоящие бумажные письма, а не про электронную почту…

В этот момент вспоминаю, с каким остервенением отец следил за почтовым ящиком.

- Я уверена, что мама не получала твоих писем! Их перехватывал отец… Господи, какой же он гадкий человек…

- Если бы я знала, что Марты не стало, а ты осталась с ним один на один, я бы что-нибудь придумала, забрала тебя… Лизонька, как же получилось, что ты всё-таки оказалась в детдоме?

Воспоминания вновь заполняют мою голову до отказа, разбуженные вчерашней встряской.

Начинают терзать меня с утроенной силой. Сама не замечаю, как выкладываю тете Ане и про пустой холодильник, и про обноски, и про ремень с горохом.

- Гад ползучий!.. - шипит тетя Аня, задыхаясь от злости. - Изверг проклятый, да как его только земля носит!.. девочку мою так обижать… Иди сюда, Лизонька!

Она обнимает меня, а я чувствую, как на глаза наворачиваются слезы. Решаю быть до конца откровенной и впервые задать кому-то так мучивший меня вопрос:

- За что он так со мной? Я не могу понять… Во мне, наверное, сидит что-то очень-очень плохое, раз он так меня ненавидел… Тетя Аня, ты же такая умная, ты психолог, может, хоть ты разъяснишь?

Она отстраняется от меня, молчит, долго смотрит в глаза и, наконец, отвечает:

- Я могу только предполагать, но из того, что я вижу… Тут не в тебе дело, Лиза! Сама же говоришь, всё стало хуже, когда ты начала превращаться в девушку…

- да, - киваю, глотая слезы.

- При всех его паршивых качествах могу сказать одно - он очень любил Марту, а ты - ее копия… Я думаю, он очень скучал по ней и одновременно видел ее в тебе. Хотел тебя… но хотеть собственную дочь - грех! Вот он и ненавидел себя за это, а выливал свою ненависть на тебя…

- Он наказывал меня за то, что хотел… того самого?! Фу! Получается, я была порочной, грязной…

до меня с трудом доходит смысл сказанного тетей. Закрываю рот ладонью и больше не могу произнести ни слова.

- Он - больной человек, и его скотское поведение с тобой лично никак не связано. Будь ты плохая, хорошая, да даже самая лучшая в мире, это ничего не изменило бы! Я хочу, чтобы ты четко поняла: то, какой он тебя видел, и то, какая ты на самом деле - две разные Лизы. Ты хорошая… ты самая замечательная… А то, что он этого не замечал, совсем не делает тебя хуже!

Слушаю ее слова и очень стараюсь понять, поверить, но не могу.

- давай приведу пример, - говорит тетя, видя мои сомнения. - Вот эта кружка хорошая, так?

Она крутит в руке мою любимую кружку со снежинками.

- да, - киваю.

- А вот какому-нибудь ценителю фарфора она может показаться ужасной, так?

- Так…

- Но это ведь не делает кружку хуже! То же самое и с тобой! Ты не была ни порочной, ни грязной, эти образы были лишь в его голове! Ты - хорошая, возьми это за аксиому!

До меня потихонечку доходит, что именно она хотела сказать. И действительно, я ведь всегда старалась вести себя при отце наилучшим образом, но он не ценил моих усилий. Я никогда не была достаточно хороша для него, но это не значит, что я не была хороша в принципе… И всё же, неужели в наших отношениях была также замешана сексуальная подоплека? От последней мысли меня буквально передергивает-В этот самый момент меня накрывает новая волна воспоминаний. Мелочи, которым я раньше не придавала большого значения. То, как отец разглядывал мою филейную часть, как хмурился, когда соседи огдали мне единственное платье, которое было по фигуре. В тот момент я казалась себе очень красивой, а он просто озверел. Вспомнилось, как он проигнорировал мою просьбу о том, что пора купить лифчик. Он отрицал и ненавидел во мне всё женское… Потому что хотел?!

В этот момент у меня возникает такое чувство, будто мою душу вскрыли, а анестезию вколоть забыли.

- Тетя Аня, но у меня всё равно в голове не вяжется, как же это может быть? Как можно хотеть и одновременно так сильно наказывать…

- Эмоции… - просто отвечает она, а в глазах столько боли, что хватило бы на четверых.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Когда такой человек наказывает свое чадо, он получает в ответ эмоции, которые являются своего рода заменителем полового акта…

Тогда же:

Влад

Захожу домой переодеться. Скидываю в прихожей куртку, иду в спальню и вдруг слышу громкий Филькин мявк из кухни, а заодно и девичьи рыдания.

- Фу, это так невероятно мерзко… отвратительно просто… кошмар…

И тут вдруг в диалог вступает вторая Кареглазка, уж больно тембр голоса похож-

- Знаю, милая, знаю!

«Э-э-э… Это что сейчас было? Обман слуха?»

Несусь на кухню и застаю свою ненаглядную в объятиях совершенно незнакомой женщины.

Хотя почему это незнакомой - они с Лизой почти на одно лицо.

- Здрасте…

- Ой, Влад… - Моя Кареглазка принимается активно вытирать слезы. - Познакомься, пожалуйста, это моя тетя, Анна Борисовна…