Смерив ее холодным взглядом, Вилл хотел вернуться за стол, но подошел Робин. Бросив на Вилла и Марианну один лишь взгляд, Робин понял, что произошло и почему губы Марианны подрагивают от обиды и гнева. Обняв Марианну, Робин сжал ей локоть в безмолвной просьбе не обижаться на Вилла. Марианна в ответ склонила голову.

Встретившись взглядом с Робином, Вилл вопросительно приподнял бровь.

– Проверишь дозоры? – спросил Робин.

– А чей сегодня черед? – усмехнулся Вилл, прекрасно помнивший очередность.

– Мой, – улыбнулся Робин.

Вилл улыбнулся в ответ и согласно кивнул:

– Ладно, братец! Будешь мне обязан!

Как будто только сейчас обратив внимание на Марианну, Вилл неожиданно отвесил ей глубокий изящный поклон и громко воскликнул:

– Долгих лет тебе, леди Шервуда!

Заметив, как губы Марианны приоткрылись для резкого ответа, Робин поторопился увести ее из трапезной.

– Осторожно, стол! – воскликнула Кэтрин.

– Поздно! – сказал Вилл, наблюдавший за тем, как младший брат налетел на угол стола, за которым сидел Джон, и, поморщившись, потер ушибленное место.

– Эй, Робин! – крикнул ему вслед Джон. – Вы не будете ужинать?

– Что ты кричишь? Ты ведь уже знаешь, как он ужинает, когда не хочет выпускать ее из постели, – усмехнулся Вилл и указал взглядом на Клэренс, которая собирала на большое блюдо разную снедь для Робина и Марианны. – Поэтому замени его на ужине, а я поехал проверять посты. Клэр, прихвати для них вино или сидр!

– Забыла спросить тебя, Вилл! – привычно огрызнулась на него Клэренс, и в ответ Вилл так же привычно улыбнулся.

– А ты? Как же твой ужин? – с беспокойством спросила Кэтрин, придержав Вилла за руку.

– Я не голоден, – ответил он, забирая со скамьи оружие. – Собери мне чего-нибудь с собой, и достаточно.

Джон наблюдал за сборами друга, и в его глазах отразилось неприкрытое сочувствие Виллу.

– Хочешь, я поеду, а ты оставайся, – предложил он.

Вилл обернулся к Джону, и тот поторопился придать взгляду простую дружелюбность. Зная, насколько Вилл горд, он прекрасно понимал: просто дать понять, что его волнение не осталось незамеченным, не говоря уже о сочувствии, значило серьезно задеть гордость старшего брата лорда Шервуда и нарваться на неприятности.

– Нет, не хочу! – сказал Вилл. – Где-то здесь бегает Мартина, пытаясь отыскать Робина. Вот ты и утешишь ее, когда она узнает, где он и с кем. Слез будет целый поток, так что, Кэтти, после поменяй мужу рубашку: эта промокнет!

Расхохотавшись, Вилл вышел из трапезной и свистом подозвал коня.

Глава седьмая


Приближался час рассвета. Окно оставалось закрытым ставнями, но Робину не нужно было открывать его, чтобы убедиться в наступлении утра. И все же он поднялся с постели и приоткрыл ставни. В комнате сразу стало светлее и прохладнее, повеяло свежестью утренней росы. Марианна, по обнаженной спине которой пробежало дуновение легкого ветерка, пошевелилась, провела рукой по постели и, не найдя рядом Робина, тут же села и широко распахнула еще застланные сном, но уже встревоженные глаза.

– Спи, родная! – с улыбкой прошептал Робин, ложась рядом и привлекая ее к себе.

Она сразу успокоилась, сонно улыбнулась в ответ и вытянулась рядом, положив голову Робину на плечо.

– Я испугалась! – прошептала Марианна и, не договорив, уснула.

Покрывало, которым она была укрыта, с мягким шелестом сползло на пол, когда Марианна повернулась во сне на бок. Но, согретая теплом тела Робина, она не проснулась. Взгляд Робина заскользил по плавным изгибам ее тонкого смуглого тела. Как же она хороша! Он долго не мог отвести от нее глаз. Потом перевел взгляд на ее лицо. Тени от полукружий длинных ресниц покойно лежали на скулах. Истомленные бесчисленными поцелуями губы сонно приоткрылись, прядь светлых волос упала на щеку, и Робин ревниво отвел ее в сторону, чтобы волосы не заслоняли от него нежное лицо любимой.

Первые солнечные лучи заглянули в окно, и Робин с сожалением вздохнул: пора подниматься и приступать к обычным заботам. Он осторожно провел кончиками пальцев по плечу Марианны и склонился над ней. Она уже не спала, разбуженная его взглядом, но лежала, словно спящая крепким сном, чтобы он подольше оставался возле нее. Пальцы Робина медленно обвели шероховатые контуры клейма, и Марианна невольно сжалась под его рукой. Она подумала, что он вспоминает об оскорбительных словах епископа, может быть, размышляет, как часто в будущем ему придется сталкиваться с подобными оскорблениями. Но Робин внезапно прикоснулся губами к заклейменной спине Марианны, и она вздрогнула от нежданного поцелуя.

– Почему ты целуешь меня именно там? – сами собой прошептали ее губы.

– Потому что ночью я, пожалуй, не целовал тебя только сюда и сейчас решил исправить это упущение! – рассмеялся Робин и, бережно укрыв Марианну покрывалом, встал с постели.

Сонно жмурясь, Марианна смотрела, как он одевается, любуясь каждым его движением. Когда он собрался бриться, Марианна набросила на себя рубашку и, соскочив с постели, подошла к нему:

– Хочешь, я помогу тебе?

Робин, улыбнувшись, передал ей остро отточенный нож, сел на стул и, откинув голову на высокую спинку, закрыл глаза.

– Изволь!

Намылив его лицо, Марианна стала осторожно снимать острым лезвием пену вместе со щетиной. Лицо Робина оставалось таким спокойным, словно он спал, не чувствуя прикосновения стали. Марианна, привыкшая к оружию и уже постигшая многие воинские обычаи, понимала, что спокойствие Робина обусловлено безоговорочным доверием к ней.

– На нож смотри, а не на меня! – вдруг шепнул Робин, не открывая глаз, и в его голосе явственно прозвучала улыбка.

Марианна рассмеялась и вытерла его лицо влажным полотенцем.

– Беги в купальню, пока там никого нет, и сразу обратно, – приказал Робин, поднимаясь на ноги. – Сегодня очень много дел.

Когда она вернулась – свежая, источавшая запах родниковой воды, – Робин оглядел ее с головы до ног и сказал:

– Раздевайся! – и, встретив ее удивленный взгляд, уточнил: – Снимай с себя все.

Она сделала то, что он велел, и гордо выпрямилась перед ним, встретив взгляд Робина веселым взглядом ясных глаз.

– Значит ли это, что ты передумал заниматься делами и решил вернуться в постель, мой лорд? – с лукавой улыбкой спросила Марианна.

– Это значит, что я хочу тебя одеть, как подобает моей леди, – усмехнулся Робин, невольно задержав взгляд на высокой груди Марианны. – И перестань так на меня смотреть, а то весь Шервуд взбунтуется, если я и сегодня пренебрегу своими обязанностями!

Открыв сундук с одеждой, Робин достал из него длинное льняное платье без рукавов, тонкий, украшенный золотыми пластинками пояс и туфельки из светлой замши.

– Платье? – удивилась Марианна. – Откуда ты его взял?

– Кэтрин сшила для тебя еще в июле, а пояс и туфли я купил в Рэтфорде. Одевайся, сердце мое!

Когда Марианна оделась и обернулась к Робину, то увидела, что он прислонил к стене большое зеркало, в котором можно было видеть себя во весь рост.

– У меня было много времени, чтобы успеть приготовиться к твоему возвращению, – улыбнулся Робин в ответ на вопросительный взгляд, который она переводила с зеркала на Робина. – Посмотри в него, родная, пока я расчешу твои волосы.

Широкий гребень заскользил по ее волосам, лаская их и приглаживая. Марианна не сводила глаз с лица Робина, отражавшегося в зеркале, и ее сердце млело и купалось в нежном взгляде глубоко-синих глаз.

– Не смотри так на меня! – взмолился Робин, встретившись в зеркале глазами с Марианной. – А то мы действительно отправимся обратно в постель!

Марианна рассмеялась и послушно опустила глаза. Всю ночь они провели в разговорах, которые на полуслове прерывались любовной близостью. Они сами не заметили, как к ним подкрался сон. И вот ее тело снова трепещет в томлении от малейшего, самого легкого прикосновения его пальцев, словно забыв, что она ночь, день и еще одну ночь не покидала объятий Робина.

Когда ее волосы стали послушны гребню и улеглись мягкими волнами, Робин прижал их тонким золотым обручем, а потом надел на шею Марианны длинную золотую цепочку с подвеской из большого прозрачного аквамарина.

– Какой он красивый, Робин! – воскликнула Марианна, опустив глаза на кристалл и залюбовавшись игрой голубых всполохов в его глубине.

– Эту подвеску отец подарил моей матери, когда я родился. Она перед смертью отдала ее мне, сказав, чтобы я берег ее для той, которую полюблю и выберу в жены. Теперь она твоя. Я придал ей силу оберега, так что она будет не только украшать тебя, но и защищать, – сказал Робин, любуясь отражением Марианны в зеркале. – Это первый подарок, который я наконец тебе сделал за все время с тех пор, как мы вместе.

– Совсем не первый! – возразила Марианна. – Ты мне уже подарил коня, оружие.

– О да! – рассмеялся Робин, оборвав ее перечисление. – Это были замечательные подарки для любимой женщины! Подними глаза, радость моя, и посмотри на себя.

Марианна внимательно посмотрела в зеркало и не поверила своему отражению. Оказывается, она изменилась за лето, повзрослела. Исчезла девичья округлость лица, черты стали тоньше и изящнее. Из зеркала на нее смотрела юная прекрасная женщина с нежной улыбкой на губах, и большие серебристые глаза этой женщины были ясными, как летний день, и сияли любовью и счастьем.

Руки Робина обвили плечи Марианны и сомкнулись у нее на груди. Он прижался губами к ее затылку, не сводя глаз с отражения в зеркале.

– Как ты прекрасна, любовь моя! – вырвался у него тихий вздох восхищения.

Марианна порывисто обернулась к нему и, не сводя сияющих глаз с лица Робина, поднесла его руки к губам.

– Я люблю тебя, мой лорд! – прошептала она, целуя его сильные пальцы.

– И я люблю тебя, моя леди! – ответил он, прикасаясь губами к лбу Марианны.

Взявшись за руки, они пошли в трапезную. Несмотря на ранний час, возле очага уже копошилась Кэтрин. Увидев Робина и Марианну, она радостно улыбнулась и хотела подать им завтрак, но Марианна остановила ее. Она сама поставила перед Робином блюдо с теплым хлебом, маслом и сыром, наполнила его кубок молоком и принялась помогать Кэтрин готовить завтрак для остальных стрелков.