Они помчались к небольшой роще. Едва деревья сомкнулись за ними, скрыв от охотников и собак, Робин направил Воина в ручей. Воин поскакал посередине русла, расплескивая копытами воду. Марианна последовала за Робином. Отдаленный лай перешел в скулеж: собаки Бэллона, подоспевшие к роще, потеряли след.

Робин и Марианна по руслу ручья пересекли небольшой луг и скрылись в другой роще. Вокруг них медленно сгущался лес, в который сливались отдельные рощицы и чащи. Из ручья они перешли в мелкую неширокую речушку. Лошади заметно устали бежать по колено в воде, скользя копытами по каменистому дну. Робин с Марианной перевели коней на шаг, дав им немного передохнуть. Но даже так они все равно вскоре были вынуждены остановиться. Пока лошади отдыхали, Робин, не теряя времени даром, обрубил ножом древки стрел, ранивших Джона, который отозвался хриплым стоном. Заметив, насколько одежда друга пропиталась кровью, Робин помрачнел.

– Плохо дело! – вырвалось у него невольное признание, когда он встретился глазами с Марианной. – Нам пришлось забрать сильно в сторону от Шервуда!

Марианна молча смотрела на него, и Робин, чувствуя исходившую от нее тревогу, заставил себя улыбнуться:

– Ничего, родная! Через несколько миль будет Руффорд. Попробуем найти там убежище, перевязать Джона и дать коням отдохнуть, – сказал он и тронул шпорами взмыленные бока Воина.

Они долго ехали по лесу, пока гнедой Колчан, устав от двойной ноши, не стал сокращать рысь. Несмотря на все просьбы и понукания Марианны, иноходец перешел на шаг и наконец остановился как вкопанный, тяжело поводя боками, обильно покрывшимися пеной. Робин перетащил Джона на Воина, и его вороной, славившийся резвостью и выносливостью, вскоре тоже начал оступаться от усталости.

Деревья стали редеть, вдали показались крыши домов.

– Руффорд! – выдохнул Робин и спрыгнул с коня, почувствовав, что Воин уже собирается лечь, устав под тяжестью двух всадников. – Мы почти в Шервуде, Мэриан!

Он устало улыбнулся Марианне. Джон совсем обессилел, и Марианна поторопилась помочь Робину снять Джона с коня. Они пошли к селению, поддерживая повисшего на их плечах и едва переставлявшего ноги Джона, слыша за собой шумные вздохи лошадей, усталых до изнеможения. Робин указал Марианне на один из домов. Убедившись, что их никто не видит, они огородом прошли к дому и, найдя дверь незапертой, вошли внутрь.

Навстречу им из-за стола поднялась пожилая женщина, раскатывавшая тесто, и испуганно посмотрела на незваных гостей, вытирая фартуком руки:

– Кто вы такие?! Что вам здесь нужно?!

– Помощи! – выдохнул Робин и, опустив Джона на пол, обернулся к хозяйке дома.

Вглядевшись в его усталое лицо, женщина невольно перекрестилась:

– Возможно ли?! Это ты, лорд Робин?!

– Я, почтенная Элизабет, и сегодня я прошу тебя о помощи.

– Я всегда рада помочь тебе! – торопливо ответила Элизабет и, заметив Марианну, всплеснула руками: – И вам, моя госпожа! В этом доме не забывают добра!

Она принесла несколько полос чистого полотна и воду в широкой лохани. Робин разрезал одежду вокруг ран Джона и с помощью Марианны извлек наконечники стрел.

– Ничего страшного, – сказал он с облегчением, осмотрев раны друга, – но сколько крови он потерял!

Робин и Марианна, вдвоем перевязав Джона, уложили его удобнее. Марианна взяла из рук Элизабет кружку с подогретым молоком и приставила ее к губам Джона. Он с трудом сделал несколько глотков и приоткрыл глаза. Увидев над собой побледневшее, встревоженное лицо Марианны, Джон слабо улыбнулся ей.

– Как ты, Джон? – с волнением спросил Робин, склонившись над другом.

Джон попытался ответить, но снова закрыл глаза и уронил голову на руки Марианны.

– Ему необходимо отдохнуть, – сказала Элизабет, с жалостью глядя на Джона. – Твой друг слишком ослабел, лорд Робин, чтобы выдержать дорогу в Шервуд. И вы отдохните и подкрепитесь!

Она быстро поставила на стол блюдо с сыром и хлебом, кружки и кувшин с молоком, но Робин покачал головой.

– Нет времени рассиживаться! Заверни нам с собой еду. В Руффорде можно достать верховых лошадей?

– Только одну, – ответила Элизабет и, поймав удивленный взгляд Марианны, тяжело вздохнула: – Да, госпожа, Руффорд почти обнищал с тех пор, как мы попали под опеку короны!

Завернув в обрывок полотна хлеб и сыр, она отдала сверток Робину и ласково и несмело дотронулась до руки Марианны.

– Ах, наша милая леди! Если бы вы только знали, как мы все неустанно молимся о возвращении вашего брата и о вас, чтобы вы, госпожа, остались живы и получили помилование вместе с вашим супругом!

Марианна хотела поблагодарить ее, но Робин пресек обмен любезностями.

– Подскажи нам убежище, Элизабет, – попросил он и, когда та хотела ответить, предупредил ее намерение: – Нет, у тебя мы не можем остаться. Как бы ни были жители Руффорда преданы Невиллам, сейчас ваше селение доступно всем и каждому. Ты сама убедилась в этом прошлым летом, когда отдала Шервуду обоих сыновей.

– На окраине есть сарай, – нерешительно сказала Элизабет, и Робин одобрительно кивнул.

Когда они, обходя дворы Руффорда и ведя в поводу Воина и Колчана, пробирались к сараю, путь к которому указывала Элизабет, Робин сказал ей:

– Как только вернешься домой, хорошенько подмети двор и щедро сбрызни его водой. Заодно и пол в доме.

У Марианны, которая едва переставляла ноги под тяжестью Джона, от этих слов перехватило дыхание. Она поняла смысл предупреждения, сделанного Робином. Несмотря на то что они оторвались от погони, тотчас вернуться в Шервуд не было никакой возможности. Пока Джон не пришел в себя, а главное – пока не отдохнули лошади, они не могли отправиться в дорогу и поэтому оставались в опасности. Гай, знавший Ноттингемшир как свои пять пальцев, не мог не просчитать возможный путь лорда Шервуда. Они добрались до Руффорда, но с таким же успехом могли оказаться и в Хантингстоуне, если бы поехали в другую сторону. Но у Гая было время вести поиски в обоих селениях, а у Робина и Марианны этого времени не было. Едва Гай со своими людьми приедет в Руффорд, как собаки немедленно отыщут потерянный след.

Сарай был наполовину полон прошлогоднего сена, на которое Робин и Марианна уложили Джона, после чего завели внутрь лошадей.

– Могу я еще что-то сделать для вас?! – почти с отчаянием спросила Элизабет.

– Да, – ответил Робин, – помоги леди Марианне достать ту единственную лошадь, о которой ты говорила.

Услышав его слова, Марианна, которая в этот момент подкладывала под голову Джона валик сена, замерла, потом медленно обернулась к Робину. Ее встретил властный и непреклонный взгляд.

– Почему для меня?!

– Потому что ты отправишься в Шервуд, не теряя ни минуты.

– Почему я? – повторила Марианна, встав перед ним лицом к лицу и впившись глазами в его глаза.

– Не глупи, Мэри! – жестко сказал Робин. – Нам не выбраться отсюда без помощи, и твой долг – привести в Руффорд стрелков, а мой – остаться с Джоном. Мы выиграли у Гая несколько часов, но их недостаточно, чтобы лошади восстановили силы.

Она неотрывно смотрела ему в глаза, а ее разум быстро делал расчеты: время на дорогу до Шервуда, время на сбор стрелков, время на обратную дорогу. По лицу Марианны пробежала мгновенная судорога: не успеть! Больше всего на свете ей хотелось сейчас припасть к груди Робина, обнять его и сказать, что она останется и разделит его судьбу. Но она сказала другое:

– Я прикажу поставить заслоны на дороге из Руффорда в Ноттингем.

– Можешь, – помедлив секунду, ответил Робин, – но как только он обнаружит, что тебя здесь нет, то поймет, что до Ноттингема ему нас с Джоном не довезти.

Марианна рывком сняла с плеча колчан и бросила его на сено рядом с колчаном Робина.

– Продержись как можно дольше! – попросила она.

– Я постараюсь, – улыбнулся Робин, и в его глазах мелькнула гордость за ее мужество, с которым она держалась в твердом спокойствии вместо слез, рыданий и уговоров не отсылать ее.

Она улыбнулась в ответ, и вот тогда он распахнул ей объятия, в которые Марианна бросилась, тесно прильнув к Робину и крепко обвив руками его стан. Слезы все-таки не миновали ее, но она проглотила их и потерлась лицом о его куртку. Поэтому, когда она подняла голову, ее скулы и глаза были сухими. Робин вновь улыбнулся и на одно мгновение прижался губами к ее губам.

– Радость моя! Мое единственное счастье, Моруэнн! – услышала она его шепот.

Сжав ее плечи, он отстранил Марианну от себя, еще раз всмотрелся в ее лицо, словно запоминал каждую черточку, и дотронулся губами до ее лба.

– Ступай! – услышала она. – Да сохранят тебя боги, жена!

– Будут они милостивы и к тебе, мой лорд и муж! – ответила Марианна и, заставив себя отпустить руки Робина, не оглядываясь, вышла из сарая вместе с Элизабет.

Закутавшись в плащ, чтобы полностью скрыть зеленую куртку шервудского стрелка, и на ходу заплетая волосы в косу, Марианна так быстро шла по селению, что Элизабет едва поспевала за ней.

– Верховая лошадь есть только у бейлифа, госпожа, – шепотом говорила Элизабет. – Его дом – вон тот!

– Я помню, – сказала Марианна. – Кто сейчас бейлиф в Руффорде? Тот, что был при моем отце, или ставленник Лончема?

– Ни тот ни другой, – быстро ответила Элизабет. – Бейлифа вашего отца Лончем прогнал и назначил своего. А того, в свою очередь, сместил шериф после исчезновения Лончема. Но новый бейлиф раньше служил сэру Гилберту во Фледстане. Помня вас, он не откажется помочь!

– Спасибо тебе! – сказала Марианна, когда они дошли до дома бейлифа. – Теперь иди домой и сделай все, что сказал лорд Робин: подмети двор и полей его водой. И вот еще! – она вынула из-за ворота куртки тугой полотняный мешочек. – Посыпь этой травой двор – ее запах отобьет у собак чутье.

– Храни вас Святая Дева, госпожа! – взволнованно прошептала Элизабет, глядя вслед Марианне, которая стремительно шла к дому бейлифа.