— Значит, вы вернулись в Джорджию, Дэниел, — спокойно произнесла она. — Узнав об этом, я едва поверила своим ушам. Вот почему я отправила Дядю Дока проверить, правда ли это.

— Лорена, вы знали, что я вернусь, как только смогу.

Дэн медленно приближался к ней, будто понимая, что ей нужно привыкнуть к его присутствию. Еще раз приветствуя его едва заметным, сдержанным жестом, она предложила ему сесть на диван, единственное удобное место, которое осталось в гостиной.

— Расскажите мне о себе, — попросила она, все еще гордясь, что сохранила безупречный тон хозяйки.

Кэролл не обратил внимания на ее приглашение, они смотрели друг другу в глаза. Одно мгновение она опасалась, что он заключит ее в свои объятия. Благодаря ее свободному халату пока он вряд ли мог догадаться о том, что она в положении. Рина уже подумала, не сказать ли ему об этом сразу: сознание того, что она носит ребенка, могло побудить его сохранять дистанцию. Как она ни старалась, ей не удалось вымолвить эти слова… «Эта встреча, — твердила она себе, — должна стать прозаичным расставанием, разлукой без боли в сердце. Нельзя же все время вымаливать у него жалость».

— Вы ведь знали о дате моего приезда, — сказал он. — Или мое письмо потерялось в пути?

— Такое вряд ли могло случиться, Дэниел. Его доставил армейский курьер.

— Надеюсь, вы его внимательно прочитали?

Она кивнула.

— Включая то место, где говорится, что вы положили на счет моих лондонских посредников пятьдесят тысяч долларов.

Кэролл обвел взглядом пустую гостиную.

— Об этом я говорил вам уже давно, — сказал он. — К сожалению, никак нельзя было получить никаких известий во время войны. Сдайся Ли на месяц раньше, и я мог бы спасти вашу мебель.

— Мебель не имеет значения, пока дом цел.

— Доктор Янси говорил мне о том, что вы пережили, — сказал он. — Так что не стоит забывать об этом.

Рина снова задумчиво кивнула.

— Я принимаю ваши деньги с благодарностью, — сказала она. — Как видите, у меня небольшой выбор. Почему вы решили предложить мне именно такую сумму?

— Такова по вашим бухгалтерским книгам была стоимость вашего хлопка. Это не деньги в долг, а компенсация.

— За тот хлопок вы мне ничего не должны, — возразила она. — Как и за то, что случилось после пожара. Селби уцелело, в этом заключался смысл нашей сделки. Пятьдесят тысяч кажется высокой ценой за одну ночь любви.

Она решила ошеломить его своей дерзостью, уничтожить, пусть так грубо, нежные чувства, которые он в ней пробудил. Она давно забыла, что такое нежность или непреодолимое влечение к мужчине. Она погибнет, если сейчас уступит этим чувствам… Она поняла, что проиграла, когда он не обратил внимания на ее слова. Он вел себя как человек, который улыбается, видя устроенную ребенком истерику.

— Я не стал разыскивать вас в то утро, — сказал он. — Не хватило времени, чтобы попрощаться должным образом. Тогда я попросил бы вас отнестись ко мне с пониманием. Вот почему я сейчас здесь.

— Что тут еще понимать? Я легла в вашу постель, а вы пощадили Селби. Сделка завершилась в тот момент, как я высвободилась из ваших объятий.

— Для вас все сводилось лишь к этому?

— Разве это могло значить для нас обоих еще что-то? Разве для вас подобная ситуация во время войны была первой? Неужели вы такой пуританин?

Снова она хотела потрясти его черствым отказом. Когда он взял ее за руки, она вырвала их и встала по другую сторону стола.

— Взгляните на меня еще раз, — сказал он. — И скажите, что все это было сделкой ради спасения вашего дома. Я постараюсь поверить вам.

Она встретила его взгляд, стоя по другую сторону разделявшего их стола, и чуть прищурила глаза, чтобы ее слова казались убедительными.

— То же самое я говорила вам и тогда, — сказала она. — Но не стану утверждать, что сожалею об этой сделке. Если после этого я стала женщиной сомнительного поведения, тем хуже. Но продолжения не ждите даже после того, что мне пришлось взять ваши деньги.

Рина обрадовалась, когда он отвернулся, услышав ее наглую ложь: она боролась за свою жизнь и вряд ли смогла бы хоть на мгновение продлить этот спектакль. Она уселась за стол, опустила подбородок на руки, чтобы не выдать дрожь в них, и внимательно следила за Дэном, пока тот снова стал оглядываться по сторонам. Дэн тщательно осматривал все: она понимала, что он пытается взять себя в руки, пока выясняет, к чему привели аукционы, которые она здесь устраивала.

— Я говорил, что поверю вам, — наконец произнес он, уставившись на большое пустое место над каминной полкой, где раньше висело зеркало. — Я сдержу мое обещание. Но я приехал сюда не только ради этого. Кстати, я здесь по ряду причин. Ваше благосостояние — самая важная, но и другие тоже заслуживают упоминания.

— Доктор Янси сказал, что вы купили Четыре кедра.

— Это лишь начало. Через несколько месяцев у наших владений появится общая граница. На следующей неделе я посею семена нового урожая, какого в Четырех кедрах не было с 1861 года. На этой земле под паром я могу собрать больше хлопка, чем Селби.

— Это новый вызов? — спросила она, сверкнув глазами. Теперь она свыклась со своей фальшивой ролью и чувствовала, что может спорить с ним на равных.

— Назовем это дружеским соперничеством между соседями, — ответил он и, наконец, сел на диван. Скрестив длинные ноги в белых бриджах, он постукивал стеком по лакированным сапогам и больше чем когда-либо напоминал влиятельного землевладельца с Юга.

— Вы хотите заняться здесь выращиванием хлопка из-за нашего донкихотского спора прошлой осенью?

— Не приписывайте себе слишком много заслуг, — спокойно ответил он. — Я так решил задолго до нашей встречи. Я чувствую, что судьба уготовила мне сократить разрыв в развитии разных частей нашей страны и стать фермером среди тех, кого вы бы назвали моими врагами. Я намерен научить этих врагов, как стать моими друзьями. Если это звучит высокопарно, простите меня. Я склонен к риторике.

Снова лицо Рины озарилось улыбкой безупречной хозяйки.

— Может, в вас заговорила нечистая совесть?

— Моя совесть чиста, — ответил он. — Я даже не стану извиняться за то, что помог выиграть эту войну. Тем более что я могу внести свою лепту и выиграть мир.

— Вы одолжили мне деньги, чтобы снова поднять Селби на ноги. Разве это не более чем достаточно?

— Повторяю еще в последний раз, Лорена: это было возмещение за причиненный ущерб, а не деньги в долг. Они всего лишь заложили начало нашей дружбе. Дайте мне время и я докажу вам, каким хорошим соседом могу быть. Не забудьте, что скоро вам понадобится и другая помощь.

— Значит, у нас здесь установится режим военной оккупации?

— Это неизбежно, поскольку радикалы захватывают большинство в конгрессе. Я считаю, что будет страшной ошибкой в мирное время обременить Юг армией. По крайней мере, я позабочусь о том, чтобы оккупация в Округе Крей носила мягкий характер.

— Вы и за это тоже отвечаете?

Кэролл оторвал глаза от своего стека.

— Еще нет. Но я уверен, что меня назначат военным командиром вашего района, поскольку я землевладелец.

— Вы хотите сказать, что это дело решенное, правда?

— Это не трудно, если есть, чем платить, и друзья в военном министерстве. В любом случае, я здесь надолго и хорошо знаю ваши лучшие намерения. У нас будет достаточно времени, чтобы разработать наши планы.

— Дэниел, у нас нет никаких совместных планов. Разве вы не слышали ни слова из того, что я говорила?

— Лорена, я слушал внимательно. Это мои слова остались не услышанными. Прежде всего, я люблю вас. И это дает мне право надеяться.

— Нет, если я не испытываю ответной любви.

— Со временем и это придет, — ответил он. — Именно на это я делаю ставку.

— Ради чего?

— Вы женщина, истосковавшаяся по любви. И нам не нужны ярлыки для обозначения того, что мы с вами разделили. Я хорошо знаю, какие трудности вы испытываете здесь, их так просто не удастся решить. Я ведь не тороплю вас.

— И на этом спасибо, — сказала она с подобием улыбки.

— Я бы уехал уже завтра, если бы чувствовал, что без меня вы будет счастливее. Но когда сюда придет армия, вам понадобятся друзья. Вы должны понимать, что я окажусь вам полезным.

— Конечно, я это чувствую, Дэниел. Не считайте меня неблагодарной.

— Возродите Селби. Пусть эта плантация снова станет процветающей. Рано или поздно это произойдет. Тогда мы снесем все преграды и возьмемся за руки.

— Вы действительно воспринимаете все, как уже давно решенное дело, майор Кэролл?

— Нет, Лорена. Но я на это надеюсь. Полагаю, что вы мне хотя бы это позволите.

Лорена из последних сил пыталась не выдать себя голосом. — Мой муж в Атланте. Когда он вернется, я попрошу его дать вам закладную. — Попытка Лорены не достигла цели, и она понимала это: она никогда не могла бы признаться Брэду, откуда в Лондоне взялся этот чек на пятьдесят тысяч долларов. Брэд скорее позволит Селби сгнить, нежели возьмет ссуду у янки.

— Сделку заключили мы с вами, — сказал Дэн. — Ваш муж в этом не участвует.

— Мой муж владеет Селби.

— Но он не владеет вами и никогда не мог владеть. Вы свободны выбрать между нами. Мне нужна женщина, которую Брэд Селби так и не познал, женщина, которую я пробудил к жизни.

Кэролл встал с дивана. Если бы он сделал самую малость и коснулся бы ее руки, она уступила бы. Вместо этого он лишь наклонился, чтобы забрать шляпу и стек с видом человека, который все сказал и не собирается развить свой успех. Эта пауза спасла ее. Когда он сделал шаг к ней, она снова обрела спокойствие.

— Майор, вы хотите слишком многого.