— Сервус, пан Уорхол! — шутливо приветствовал его Серж.

— На самом деле, — уточнила Агния, — его звали Андрей Варгола. Он наш земляк, русин. Эмигрировав в Америку, он очень любил вырезать картинки из газет и журналов. Позже Энди превратил это занятие в настоящее искусство, копируя и тиражируя до бесконечности фотки известных личностей и брендов, и тем самым превращая их в симулякры.

— Это точно! — подтвердил Серж, надевая черные очки и становясь в позу  рядом с «папой поп-арта», — у него был и двойной Элвис, и тройной. А восемь Элвисов он так вообще продал за баснословную сумму.

— А представьте, сколько стоят его картины с Мэрилин Монро? — добавила Агния. — Кстати, кто заселился в люксе с её портретом во всю стену?

— Я! — скромно ответил плутократ Галик.

— А у меня номер с портретом девушки, у которой всё окей! — соединив большой и указательный палец в жесте «окей», горделиво заявила о себе до сих пор остававшаяся в тени тендитная мамзель, прибывшая прямиком из Парижа.

Она тоже была Стрельцом, и ей тоже было известно, насколько важно произвести первое впечатление.

Просто она ещё не совсем проснулась (после бессонной ночи в поезде). В зеркало на себя она ещё не смотрела, растрёпанных волос (цвета тёмного шоколада) массажной щёткой ещё не касалась, пронзительные глаза и чувственные губы свои накрасить ещё не успела, поэтому выглядела очень бледно и не выразительно. Короче говоря, она была сейчас той самой дупой и уродкой, той самой прибацанной тёлкой, как нередко любила она отзываться о себе.

Карма, Стрелец. Эротическая писательница и певица.Значилась в файлах Агнии, как Божественные Уста, поскольку большие красивые, идеально очерченные, пухлые губы явно представительствовали на её лице.

В полном соответствиис астрологическим символом своего знака зодиака она и была той самой кентаврицей – женской ипостасью Лучника-Кентавра, поражающего стрелами любви каждого, кто встречался на её пути.

Карма и была той самой полу-богиней–полу-дьяволицей, разрываемой между добром и злом, той самой полу-девицей–полу-кобылицей, олицетворяющей необузданную похоть и страсть к перемене мест.

Она и была тем самым монстром-андрогином, в котором за субтильным видом обольстительной нимфетки скрывался хулиганистый сквернословящий пацан.

— В сраку этих симулякров! — гневно выразилась она.

Одета была королева эпатажа в чёрная футболку с надписью «Fuck corrupton», коротенькую гипюровую юбочку и розовые кеды.

Карма постоянно играла на противопоставлении этих двух образов, на контрапункте своего в доску парня и безжалостной стервы, то бывая холодна и безразлична, как невинная девочка-подросток, то через секунду превращаясь в игривую кокетку, провоцирующую мужчин своими пылкими взглядами, в которых читалось только одно: трахни меня!

— Вы лучше скажите, — стебаясь, добавила она, — когда здесь будет установлена моя звезда?

— И моя! — поддержал её писатель-миллионер Галик.

— И моя! — притопнул ногой по чужой звезде плодовитый сочинитель Кока.

— И моя! — усмехнулся песнопевец Серж.

— Всему своё время, — улыбнулась им Агния.

— Кстати, вы ведь так и не назвали ещё третью причину, — напомнила ей Карма.

— О ней вы догадаетесь сами, — загадочно произнесла та, — как только мы окажемся там.

— Где? — живо поинтересовалась Карма.

Выдерживая паузу, Агния завела глаза кверху и восхищённо покачала головой.

— В самом романтичном месте… этого самого романтического города на свете.


Внезапное прояснение в пасмурном небе, сдвиг, – и в тот же миг тёмные тучи раздвинулись, и в образовавшуюся голубую брешь хлынул на землю косой поток солнечного света.

— А вон, смотрите! — восторженно показала рукой поэтесса Леся в противоположную сторону.

Все обернулись и увидели огромную радугу, повисшую над черепичными крышами.

— А сверху над ней ещё одна! — воскликнула модель Эвелина.

Это была двойная радуга. Верхняя была едва видна, а последовательность цветов в ней была противоположна нижней. Тёмная полоска, заключённая между ними, явно выделялась на фоне окружающего неба и напоминала собой величественную арку.

— Надо же! — Агния невольно сложила ладони перед собой в священном жесте намасте и поклонилась божественному знамению. — Это знак свыше: богиня воздвигла для нас браму.

— Браму? — удивилась издательница Полина.

— Да, — кивнула Агния и сделала дугообразное движение рукой, — она воздвигла для всех нас небесную арку любви.

— И что это означает? — усмехнулся обозреватель Юлий с прищуренным взором.

— Это означает, что теперь мы под её защитой.

Она провела рукой над своей головой, коснувшись пальцами мокрых волос.

— Проверьте: у кого темечко увлажнилось – значит тех уже коснулась божественная энергия любви. Это значит, что царица небесная помазала вас своей любовью. Теперь вы её помазанники.

Все тут же стали проверять, мокрая ли у них голова. У всех была мокрая, кроме тех, кто до сих пор ещё держал зонтики у себя над головой.

— Хотите сказать, что вы теперь мессии? — с сарказмом изрёк злобный критик Юлий, складывая зонтик.

— В какой-то степени, да, — кивнула Агния.

Охранник Галика и Влад так же сложили зонтики.

— А что ж вы раньше этого не сказали! — недовольно произнёс нувориш фрик.

— Я говорила! Но вы не послушались. А теперь уже дождь не капает.

— Что ж нам теперь делать? — забеспокоился и церковнослужитель Влад, вдруг осознавший, чего он только что лишился.

Нувориш фрик осмотрелся по сторонам. Взгляд его упёрся в тонкий ствол невысокого деревца, росшего неподалёку от гостиницы. Встав под густую крону, Галик кивнул бодигарду, и тот с такой силой потрусил тонкий ствол, что босс его вмиг промок, намочив не только рыжие волосы, но и розовый пиджак.

Повторить его подвиг обозреватель Юлий почему-то не решился. Лишь звонарь Влад слегка потрусил ветку у себя над головой.

— Так, надеюсь, сойдёт? — спросил он.

— Думаю, что да, — улыбнулась Агния и обвела взглядом всех присутствующих, на груди которых зеленели липовые листочки. — Ну, что, друзья, садимся в бусик. Добро пожаловать в клуб зелёных сердец любовного гида Агнии!  Я проведу для вас обзорную экскурсию по городу. Живее, живее! Может быть, нам ещё удастся проехать под радугой.



АЛАЯ БЛУЗКА И ЧЁРНАЯ ЮБКА

Через минуту розовый микроавтобус с голубой надписью по борту, сопровождаемый оранжевым кабриолетом «Порше», в котором находились Галик с бодигардом, уже мчался к центру города. Свернув по мокрой брусчатке в тесное ущелье сплошных фасадов и попетляв по узким улочкам, обе машины вскоре достигли того квартала старого города, над которым раскинулась семицветная дуга. С вершины Кальварии, нависающей над городом, совершенно чётко было видно, как обе они въехали в небесную браму любви. При этом у всех странников, включая Галика с охранником, неожиданно поднялось радужное настроение.

— Здесь каждый дом имеет свой стиль: вот тут – барокко, там – ампир, напротив – модерн, здесь – классицизм. Неповторимая эклектика, не правда ли? — заметила по ходу движения Агния, — а вот там, где причудливые кариатиды, – это уже рококо.

Неожиданно «Мерседес Спринтер» с двумя зелёными сердечками на капоте резко затормозил: перед светофором. Одноногий трёхглазый циклоп подморгнул водителю рубиновым оком.

Справа располагалась витрина магазина женской одежды, напротив стояли три цыганки в цветастых платьях. Экскурсовод, привыкшая без умолку петь лишь о том, что видела перед собой, тут же переключила свой рассказ с архитектурных особенностей города на его обитателей.

— А это ромалэ, уличные гадалки, ставшие непременным атрибутом нашего города.

— Лучше держаться от них подальше, — глубокомысленно заметил книжный обозреватель Юлий.

— А то без трусов останетесь! — со смехом добавила редактриса Елена.

— Это точно, — усмехнулась Агния.

— Зато у них всегда можно разжиться травкой, — мечтательно произнесла певица Карма.

Навстречу цыганкам двигалась девушка, одетая в алую блузку и чёрную юбку. Сидевший у окна красавчик Серж в солнцезащитных очках  тотчас повёл головой в её сторону. Сочинитель Кока также обратил на неё внимание.

— Ребята, не заглядывайтесь! — осадила их Агния. — Учтите, девушки неспроста надевают красное и чёрное. Они подсознательно знают, чем привлечь внимание мужчин.

Вид у девушки, впрочем, был скорее минорный, чем фривольный. Она была чем-то удручена, о чём говорил её поникший, устремлённый в себя взгляд. Грусть на её лице сразу заметила и молодая цыганка в длинной пышной юбке с белыми ромашками на зелёном фоне. Мигом распознав в девушке будущую жертву, она тотчас пристала к ней, как банный лист:

— Постой, милая. Вижу, проблема у тебя. Такая умница, красавица, а счастья нету. Дай погадаю тебе...

— Отстань! — отмахнулась девушка и, чтобы избавиться от назойливой цыганки, свернула к переходу, возле которого стояли розовый микроавтобус с голубой надписью "Love Tour" и оранжевый кабриолет "Porschе".


* * *

Внезапное наваждение, сдвиг, – и, моргнув жёлтым, одноногий циклоп, глядел уже зелёным глазом.

«Мерседес Спринтер» медленно тронулся с места.

Переплывая из окна в окно, отражённое лицо девушки и её алая блузка странным образом накладывались на лица сидевших внутри лав-туристов с зелёными листиками на груди. За широкими стёклами те чувствовали себя в безопасности перед незнакомым городом и как бы свысока взирали на прохожих.