За дверями клуба нас встречали два охранника квадратного телосложения в форме службы безопасности кампуса, а рядом с ними два студента, что на фоне секьюрити, казались слишком тощими. Все было, как и рассказывал Эрик. Строительная рулетка вдоль моего бедра навела меня на мысль свалить отсюда пока не поздно, но сзади подпирала толпа, отрезая мне пути к отступлению. Итак, отличная новость! Моя юбка длиной в девять с половиной дюймов на данный момент была официально признана самой короткой. Как многого я добилась к девятнадцати годам! Не мешало бы позвонить родителям, они бы точно гордились мной.

На этой позитивной ноте я вошла в помещение танц-зала. Дыхание нескольких десятков любителей пива, децибелы отдают вибрацией во всех внутренних органах и светомузыка, обещающая любого довести до эпилептического припадка. Обожаю тусовки!

Народу была тьма, поэтому попытка парней найти нам свободный столик обернулась неудачей, и мы дружно зависли у стойки бара. Официально это был спорт-бар, но тусоваться на трезвую голову – удовольствие довольно экзотическое, поэтому здесь было пиво. Много пива.

Первое и главное правило тусовки в новом месте с малознакомыми людьми, которому меня научила жизнь – пить только то, что было в закрытой бутылке, будь то пиво, сок, бурбон или холодный зелёный чай. Никаких коктейлей и пива в пластиковых стаканах. Бдительность превыше всего. Мне хватило опыта общения с одним недоумком из Майями несколько лет назад, который подсыпал в моё пиво какую-то гадость, с целью воспользоваться моим состоянием, чтобы запомнить это правило раз и навсегда.

— Ты такая задумчивая сегодня, — проговорил Хантер прямо у моего уха. — Все в порядке?

Я кивнула в ответ, принимая из его рук бутылку «Короны», которую только что открыл бармен. Поддельные права — вещь поистине чудесная. Ким с их обладателем, обнявшись, цедили уже по второй бутылке. Глядя на них, я в очередной раз задумалась над тем, как все просто бывает у других. Встретились, познакомились, обменялись номерами и вот уже целуются. В моей же личной жизни на данный момент господствовала полная тригонометрия. Треугольник выходил весьма разносторонний: я, Шон и эта тёлка, косплеющая Кардашьян, которую я разглядела в толпе танцующих, лихо потрясывающую своей кормой. Шона поблизости не было, и я осмотрелась, пытаясь определить место дислокации этого чёртова бабника.

— Потанцуешь со мной? — предложил Хантер, осторожно касаясь моей руки.

— С удовольствием, — с преувеличением ответила я, наткнувшись на внимательный взгляд Шона.

Он сидел в окружении парней за одним из столиков справа от барной стойки и, поджав губы, смотрел на меня так, словно у него тоже были какие-то тёрки с тригонометрией. Неужели он ревнует? Да ну быть того не может!.. Или может?..

Взяв меня за руку, Хантер переплёл наши пальцы, заставив меня напрячься от столь интимного жеста, и уверенно повел к толпе шатающихся под медленный трек парочек. Я тут же пожалела о своем согласии, почувствовав тёплые ладони Хантера обнаженной кожей поясницы. Но отказываться было поздно и невежливо, поэтому мне не осталось ничего другого, как обвить руками плечи парня и продолжать делать вид, будто я не замечаю, что Шон пялится на меня.

— Какие планы на выходные? — беззаботно поинтересовался Хантер, чуть сдвинув ладонь ниже положенного уровня.

Пожав плечами, я немного отстранилась от него, чтобы видеть лицо парня и не видеть лицо Шона.

— Не знаю. Не люблю загадывать дальше сегодняшнего вечера.

— Почему?

Мне точно не показалось, и Хантер намеренно провел пальцем по коже вдоль позвоночника, а затем опустил вторую ладонь на мой туго обтянутый кожей зад.

— Что ты делаешь? — спросила я прямо, наморщив лоб, потому что не оценила этот далеко не дружеский жест.

Хантер виновато улыбнулся и вернул ладони на допустимую отметку.

— Прости, не удержался. Ты была права насчёт минимализма. Твоей одежды… её и правда мало.

Честный ответ парня вызвал у меня ответную улыбку.

— Слишком мало или очень мало? — уточнила я, наконец-то почувствовав расслабление.

Думаю, мы с Хантером поняли друг друга. А если нет… я все ещё помню несколько запрещенных в боксе приёмом.

— Я бы сказал, катастрофически мало.

— Чёрт, я так и думала!

— Не волнуйся, ты выглядишь идеально, — поспешил меня успокоить парень.

— Слишком идеально или очень? — я продолжила дурачиться.

— До чёртиков идеально, Сара.

Его прямой взгляд и серьезная интонация говорили о том, что парень-то не шутит.

— Так вот, — он поспешил сменить тему, — по поводу выходных. Хотел пригласить тебя на… в парк, помнишь, я рассказывал? Это недалеко за городом. Ким и Эрик тоже поедут. Что скажешь?

— Даже не знаю, а что насчёт бешеных зверей или голодных гризли?

Я попыталась отшутиться, раздумывая над словами Хантера. Нужно ли мне это вообще? Есть ли смысл обнадеживать парня, когда мои мысли вечно заняты другим? С другой стороны, это всего лишь прогулка, и мы будем не одни. Да никто и не говорит про свидание.

— С этим не будет проблем, обещаю, там безопасно. Хотя мне нравится твоя осторожность, Сара, — проговорил парень, горячо выдохнув у моего виска. — Мы едем завтра утром на весь день, прогулка и небольшой пикник. Я бы очень хотел, чтобы ты поехала.

— Хорошо... Я подумаю.

Медленный трек сменился энергичным, когда к нам присоединились Ким и Эрик. И я занялась тем, зачем и пришла сюда, очень надеясь, что моя девятидюймовая юбка не треснет по швам от моих телодвижений. Шона я больше не пыталась искать взглядом, как, впрочем, и он не искал встречи со мной. Поэтому мой интерес на весь оставшийся вечер составили пара бутылок пива, отвязные танцы в обнимку с Ким и ещё пара медленных – с Хантером перед тем, как он сказал, что вынужден срочно уехать в город. Эрик, заплетаясь на каждом слове, заверил его, что сам проводит нас. Хотя всё шло к тому, что это нам с Ким придется его тащить.

— Извини, всё так отстойно вышло, — с досадой в голосе сказал Хантер. — Мне жаль, что подвёл вас, но я правда не могу остаться.

— Ничего, конечно поезжай! Нет проблем, — я покосилась на шатающегося Эрика.

— Я постараюсь приехать, если получится, но не могу обещать.

— Хантер, — я коснулась его руки, чтобы до него наконец дошло, что его экстренный отъезд – это не конец света, — все в порядке, слышишь?

Накрыв мою руку своей ладонью, парень уверенно кивнул и поспешил на выход.

— Эй, народ! — раздался женский голос из динамиков спустя час. — Привет, как вы отдыхаете?

На сцене, где играла группа, что вышла после отъезда Хантера, выпятив зад и грудь одновременно, стояла Николь. Толпа оптимистично загудела, а девушка продолжила:

— Сегодня здесь немало тех, кто тусуется с нами впервые. Давайте поприветствуем наших первокурсников! Добро пожаловать в Кенай, ребятишки! — Народ снова доброжелательно застонал, кто-то свистел и даже хлопал. — И по традиции мы приготовили для вас небольшой сюрприз, но сначала общее фото! Это всегда так трогательно! Вы обязательно вспомните этот момент, когда получите диплом об окончании колледжа. И я, как президент нашего сестринства, искренне желаю вам, чтобы таких незабываемых моментов за эти годы, что вы проведете в стенах нашего колледжа, было как можно больше! — Аплодисменты казались такими дружными и бесконечными, что я закатила глаза, сравнив эту вдохновляющую хрень, что слетела с губ Николь, с моментом инаугурации президента Соединённых Штатов. — А теперь все на улицу!

Николь закончила свой спич, и толпа послушно стала двигаться в сторону выхода.

Общее фото? Она серьезно? Это колледж или детский сад? Да и какое фото, когда на улице темно, как у чёрного медведя под хвостом!

Я покрутила головой в поисках Ким и Эрика, но они, должно быть, уже были где-то в числе тех, кто так мечтал запечатлеть такой незабываемый момент своей жизни, как Тринадцатидюймовая попойка. Направившись вслед за послушным стадом первокурсников, я оказалась на улице.

Свежий вечерний воздух приятно холодил лицо, да и порция кислорода после того, как я проторчала несколько часов в одном помещении с несколькими десятками потных и подвыпивших студентов, была тоже весьма кстати. Не желая участвовать в этом акте, призванном сплотить вновь прибывших, я решила отойти подальше от толпы, выстраивающейся на ступенях студенческого клуба, чтобы подождать Ким и Эрика в стороне от средоточия единодушия, которое мгновение спустя оказалось настоящим эпицентром арт-обстрела. Я и понять ничего толком не успела, как мне прямо в затылок с глухим шлепком приземлилась непонятная хрень. Кажется, это был воздушный шарик, заполненный какой-то жидкостью, которая стекала по моему короткому топу на поясницу и ноги. Во второй раз, когда другой снаряд прилетел мне точно в грудь, я тоже мало соображала. Кто-то вопил, кто-то бежал прочь, а несколько парней продолжали бомбардировку, закидывая всех подряд какой-то гадостью. В нос ударил мерзкий запах протухшей рыбы, причём протухшей настолько, что меня едва наизнанку не вывернуло, когда я провела ладонью по топу и поднесла её к лицу.

— Что это, мать вашу?! — завопила я.

Народ вокруг тоже начал отходить от шока, чертыхаясь и оценивая нанесённый их имиджу ущерб.

— A capite ad calcem![2] — донёсся одинокий клич из толпы старшекурсников, что стояли обособленно.

— A capite ad calcem! — подхватил дружно хор из нескольких голосов.

— A capite ad calcem! — вопили все те, кто не вонял, как свежевырытый труп.

Стадо вонючих идиотов против толпы идиотов без запаха, скандирующих на латыни какую-то хрень. Последние откровенно смеялись над нами, парни свистели, а некоторые, кому этот грёбаный обряд инициации в студенческое общество казался чем-то гениальным, и вовсе аплодировали. Николь стояла там же рядом с Шоном. Не скрывая нахальной улыбки, он смотрел на меня, почесывая пальцем подбородок.