Хантер уже направлялся к выходу, когда я окликнула его, догоняя.

— Подожди!

Парень повернулся и в недоумении смотрел на меня.

— Я… всего лишь хотела сказать, — запинаясь, пыталась подобрать правильные слова, но, как нарочно, мысли снова путались, цепляясь одна за другую.

— Сказать… что? — с любопытством поглядывая, подбодрил меня парень.

— Хантер, я хочу сказать, чтобы ты не отчаивался, — наконец-то с моего языка слетело что-то путное. — Я уверена, что для тебя обязательно наступят времена и получше. Знаешь… меня тут недавно обвинили в максимализме, — я припомнила слова Майкла, — пусть так и будет, но я действительно верю, что каждый должен получить в итоге то, чего заслуживает. И хорошим люди обязательно повезет в жизни, а плохие будут наказаны. Ты хороший парень, Хантер, и не пытайся закрыться ото всех. Я точно знаю, что где-то есть на свете человек, которому ты необходим, просто вы ещё не встретились.

— Ты правда так считаешь?

— Да. Просто оставайся таким же, какой ты есть. И… пусть у тебя все наладится. Я искренне желаю тебе этого.

Хантер протянул руку и обхватил мои холодные пальцы.

— Спасибо. Твои слова много значат для меня. Я подумаю, как воплотить все это в жизнь. И... пока твой парень в отключке, я всё-таки скажу это, — он наклонился и заговорщицким тоном добавил, — ты удивительная девушка, Сара.

— Я совсем обычная.

— Я так не думаю, — сказал Хантер, задержав на моем лице пристальный взгляд.

В этом момент в заднем кармане джинсов заиграла мелодия моего мобильного. Вытащив его, я трясущимися пальцами приняла вызов.

— Он пришел в себя! — раздался в трубке взволнованный голос Майкла. — Где ты?! Этот болван собирается встать и идти тебя искать!

Через минуту, переводя дух от бега, я стояла перед дверью в палату Шона, куда его перевезли из реанимации час назад. Майкл уже успел побывать у брата и теперь, дождавшись меня, давал мне наставления:

— Сара, сделай с ним что-нибудь! Пригрози, что бросишь его, если он хоть пальцем двинет, чёртов дурак! Я поседел после этой ночи! И, между прочим, уже второй раз за последние четыре года! Пусть только выйдет отсюда, обещаю, что надеру ему задницу, как в детстве! — сокрушался Майкл.

— Ладно, сделаю все, что смогу, — в нетерпении проговорила я, поглядывая на дверную ручку, которую удерживал Майкл, давая понять ему, что вся его болтовня меня сейчас мало волновала.

— Только недолго, нам дали десять минут, — заметив мой взгляд, он открыл дверь.

Шон лежал на больничной койке с закрытыми глазами, не шевелясь, и совсем не был похож на того, кто только что хотел сбежать отсюда на мои поиски. У меня сжалось сердце при виде медицинской аппаратуры, всех этих проводов, капельниц и его бледного и изможденного лица в обрамлении разметавшихся по подушке волос. Я разгладила невидимые складки на идеально белой простыне, которой Шон был покрыт по грудь, и лёгким касанием провела по его плечу и руке, а затем пальцам. Они были такие же холодные, как и мои.

— Я думал, ты не придешь, — еле слышно проговорил Шон, приоткрыв глаза, и обхватил мою ладонь.

— А я думала, тебя подстрелили в живот, а не в голову, — я попыталась улыбнуться.

— Сара, — прохрипел он мое имя, — что ты знаешь? Что сказал тебе этот псих? Это все неправда, — растягивая слова, устало проговорил Шон.

— Конечно, неправда, — я торопилась успокоить его. — Неужели ты думал, что я поверю в то, что ты мог поступить так с той девушкой?

— Не знаю, я этого боялся, — и неуверенность в его взгляде была лишним тому подтверждением.

Протянув к нему руку, я осторожно коснулась его волос, чтобы поправить отросшие темные пряди.

— Давай больше не будем об этом, ладно?

— Ладно. Только не уходи, — он крепче сжал мою руку, будто действительно боялся, что я могу куда-то деться от него. Балбес, что тут скажешь?

Я покачала головой, изображая полное недоумение.

— Я никуда не уйду.

Дверь бесцеремонно распахнулась и на пороге показалась женщина в медицинской форме. Не обращая на нас внимания, она по-хозяйски прошла в палату и, ухватив карту, стала что-то там изучать.

— Меня скоро отпустят домой? — спросил Шон, повернув голову, и уставился на врача.

— Парень, тебе селезёнку по кусочкам собрали, — невозмутимо ответила та. — Куда ты собрался?

— Хотя бы стоило спросить, — разочарованно и тихо сказал он, встретившись со мной взглядом.

— Ещё пару минут и не больше — строго добавила женщина. — Ему нужен отдых, — и укоризненно взглянула на меня прежде, чем выйти из палаты.

— Черт, не нужен мне никакой отдых, мне нужно покурить, — выдал Шон, заставив меня в очередной раз припомнить, куда именно ему попал снаряд.

— Если хоть пальцем двинешь, клянусь, я лично тебя придушу! — прикрикнула я на него.

— Ненавижу больницы, — простонал он в ответ.

— Может быть, тогда начнёшь вести себя так, чтобы в них больше не попадать?

— Обещаю, — с улыбкой сказал он. — Поцелуешь меня перед сном?

Шон прикрыл глаза и вытянул губы в ожидании моих дальнейших действий. Я наклонилась к нему, осторожно коснулась его пересохших губ и прошептала:

— Я люблю тебя.

На что парень, сделав попытку рассмеяться, тут же застонал.

— Боже, Сара, — превозмогая боль, произнес он, поглаживая большим пальцем мою ладонь. — Меня стоило подстрелить хотя бы ради того, чтоб ты наконец-то сказала мне это!

— Что за бред ты несешь?! — с возмущением проговорила я. — Ты же вечно все портишь!

— Ладно, не злись, — миролюбиво продолжил он. — Скажи мне это еще раз, я плохо расслышал тебя, кажется, у меня боевая контузия.

Я снова наклонилась к нему и у самого уха проговорила:

— Иди на хрен, Шон.

Эпилог

Если и есть что-то в этом мире достойное моего внимания, оно, определенно, должно быть связано с рыбалкой. Ощущения, которые я испытываю от момента поклёвки до того, как рыбья тушка резво бьётся под моими руками, можно перебить только тем, что я переживаю, когда в постели подо мной стонет и извивается Сара. Секс и рыбалка, рыбалка и секс, как ни крути, но без этого я не представляю своей жизни. И если с сексом дело обстоит просто охренительно, то в рыбалке, благодаря стараниям моей девушки, я испытываю просто моральный недостаток. Ее же невозможно туда выманить!

Сегодня я потратил почти сорок минут, в течение которых был вынужден применять все известные мне методы увещевания от угрозы постричься налысо до рукоприкладства. Я просто устал слушать ее категоричное «Иди на хрен, Шон! Я не полезу на этот чёртов катер!» и без лишних слов сгреб ее в охапку, перекинул через плечо и потащил на борт. И, как бы она ни вопила, грозясь оторвать мне голову и то, что намного ниже, я точно знал, что ей нравится, когда я веду себя, как последний засранец. Впрочем, это мое обычное состояние, поэтому могу с полной уверенностью заявить, что моя Сара от меня просто без ума. Но это никак не делает меня счастливым в качестве рыбака.

Мы снова сидим на скамье в этой чертовой каюте с гадкими стенами оттенка разбавленного мочой бурбона, где воняет так, будто тут тусовалась хоккейная сборная колледжа после матча. Нет, рядом с Сарой я готов сидеть вечность. Но... черт… не в тот же момент, когда Майк ждёт поклёвку! Это просто безнравственно с ее стороны манипулировать мной таким способом.

В который раз смотрю на ее рассерженное лицо и не могу сдержать улыбку. Она выглядит чертовски привлекательной, когда злится: сжатые пухлые губы, сведённые на переносице брови и взгляд, которым собирается испепелить меня. В такие минуты я хочу ее еще сильнее, и сейчас борюсь с желанием схватить этот упрямо приподнятый подбородок и впиться губами в ее рот, подмять под себя, сдирая купальник, и овладеть ею. Плевать на то, что нас могут услышать или застукать. С ней мне на все плевать. Но вот этот взгляд в стиле «держи свои причиндалы подальше от меня, Шон» намекает на то, на что и намекает. И кто, спрашивается, ещё из нас тиран и деспот?!

— Эй, ну хватит дуться.

Касаюсь ее плеча, медленно скольжу пальцами вдоль шеи, и чуть сдвигаю их, нащупав мышцу. Надавливая, начинаю разминать ее.

— Что ты делаешь? — недовольно произносит она.

Сара старается делать вид, что ей сейчас не нужны мои прикосновения, но мы оба знаем, что это не так. Насколько я уже смог изучить ее за неполный год наших отношений, она часто говорит одно, но думает другое. Жаль только, что это не распространяется на рыбалку.

— Это акупунктурный массаж, я же говорил, — подавив улыбку, цепляю зубами нижнюю губу и любуюсь ей.

Чуть откинув голову, Сара опирается на вытянутые руки и прикрывает глаза, уже не скрывая того, что получает удовольствие от моих манипуляций. Ее гладкая теплая кожа приятно скользит под моими пальцами, загрубевшими от ежедневной возни с рыбой. Обычно Сара остаётся в лодже и ждёт меня там до вечера, но сегодня я решил устроить ей внеплановую прогулку на катере и ничуть не жалею об этом. День обещает быть на удивление жарким. Сара собиралась позагорать у воды, жалуясь, что стала слишком бледной за долгие зимние месяцы. И разве мог я лишить себя удовольствия смотреть на свою девушку, когда на ней лишь один купальник? Но наблюдать за тем, как размеренно поднимаются ее груди в этом крошечном черном лифчике мне становится все труднее, а мои джинсы вдруг оказываются слишком тесными.

— Даже не думай об этом, — говорит она, продолжая держать глаза закрытыми, и соблазнительно улыбается.

Мне нравится дразнить ее, поэтому я снова строю из себя недалёкого парня из индейской деревни и спрашиваю:

— Ты это о чём, Шоколадка?

При этом не могу отвести взгляда от ее груди, обнаженного живота и бедер, и она понимает, чего я хочу, едва встретившись со мной взглядом. Окунувшись в глубину ее зелёных глаз, чувствую, что в данную минуту мы с ней мыслим в унисон. Но ее упрямство берёт верх над желанием, когда она произносит: