Пыхтя от злости, Донской залез со стороны водителя. Посжимал руль затянутыми в перчатки руками, поиграл скулами. Затем повернулся ко мне и выдал.

— Буду тебя забирать исключительно там, где скажу. Поняла?

Молча, не глядя на него, я кивнула.

— Никаких маршруток. Ясно?

Да уж куда яснее. Я снова кивнула.

— Но даже не думай просить меня подвезти тебя — к бабушке, тете, на работу, в клуб и прочее… Меня все это не интересует — вожу тебя только в своих целях… Туда, куда мне нужно… Поня…

— Да поняла я! — выкрикнула я, снова чувствуя в глазах слезы.

Как ни странно, это заткнуло его.

— Вот и отлично.

Снова помолчав, он завел машину.

— Салфетки в бардачке. И, Максимова…

— Что еще?! — дернув за рычажок, я уставилась в аккуратную темноту бардачка, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь заплывшими от слез глазами.

— Я терпеть не могу, когда женщины плачут. Так что давай условимся — одна твоя истерика — лишний день наказания. Договорились?

Слезы, как ни странно, мгновенно высохли.

— У меня есть выбор? — сухо осведомилась я, вытирая глаза и высмаркиваясь.

— Абсолютно никакого.

— Тогда, конечно, договорились.

— Замечательно. Помни об этом пожалуйста, когда будешь примерять сегодня костюм горничной.

— Чего?! — вскинулась я. — Какой еще горничной?!

Он усмехнулся, выруливая обратно на дорогу.

— Весьма эротичной.


Глава 10

Всю дорогу меня трясло от опасений, что он действительно привезет меня сейчас в место, где торгуют вибраторами и костюмами для ролевушек, и заставит примерять одно за другим сетчатые чулки на все тело, костюмы «горничных» и «медсестер» с юбками до трусов, и прочий разврат.

Однако, вопреки опасениям, в бутике «Мон плезир» продавали все же белье, а не приспособления для сексуальной игрищ.

Но, боже, какое это было белье!

— Что это? — пробормотала я, приподнимая с вешалки юбочку от чего-то эфемерно-воздушного с трусиками в тон.

Вместо ответа Матвей Александрович позвал жестом продавщицу — девушку с настолько вываленной из декольте грудью, что я просто рот открыла. Кого она здесь ловит, в бутике женского белья?!

Через секунду, когда Донской уселся на удобный, мягкий диван и вытащил телефон, чтобы не скучать, стало понятно — кого.

— Кофе, чай? Журнальчик для мужчин? — соблазнительно изгибаясь, продавщица вытащила из стойки для журнала какую-то глянцевую белиберду с крутыми тачками и рекламами спортзалов.

Донской бросил на белиберду долгий, непонимающий взгляд взгляд и снова уставился в свой телефон.

— Ей помогите… — буркнул, мотнув на меня головой. — Пусть выберет, что захочет.

— Конечно, конечно! — слегка разочарованная, продавщица просеменила, вихляя бедрами, в мою сторону.

Наверняка, собиралась пополнить свой сумочку тайно оставленными номерами телефонов от скучающих в ожидании кавалеров.

А вот не выгорит! Мне почему-то впервые за этот сумасшедший день не хотелось сказать «забирайте», имея в виду нашего дорого декана.

Я повернулась — попросить женщину подобрать мне что-нибудь не сильно откровенное…

И вдруг остановилась как вкопанная, глядя на свое отражение в дорогом напольном зеркале в углу, полностью шокированная осознанием того, что только сегодня утром я была самой обыкновенной студенткой! Такой же, как и все, даже еще хуже — потому что всем не режут проекты за облитые коктейлем штаны…

А теперь я — кто? Любовница? Шлюха? Рабыня? Подставная невеста?

Как?! Как могло все так резко измениться? Почему я не позволила этому гаду опозориться? Мы ведь даже на камеру его собирались заснять и выложить на Ютьюб! А получилось все наоборот — он меня заснял и грозится опозорить перед всем университетом.

Но меня даже не сам факт моего фиаско поражал, а сроки!

Сколько прошло времени с тех пор, как я налила в подсобке Матвею Александровичу этот гребаный афродизиак? Три часа? Четыре? А кажется, что неделю назад! Может время решило растянуться ради моего «наказания» и ближайший месяц покажется мне годом? А как же учеба? Если я буду бегать у декана на побегушках, играя в его невесту, да еще и хотелки его сексуальные удовлетворять — когда мне учиться-то?

— Вы будете что-нибудь выбирать или мне самой собрать вам комплектик? — перебила мои мысли сисястая продавщица. И смерила меня, зараза, таким презрительным взглядом, будто уже записала в самые заправские шлюхи.

— Комплектик? — не поняла я вопроса.

Женщина досадливо вздохнула и пояснила, понизив голос.

— У вас же намечается рандеву с этим господином, не так ли?

Я покраснела — стало совершенно понятно, что она имеет в виду под словом «рандеву». Примерно то же, как то, что у нас было возле батареи.

— Да нет, мы просто… просто важное событие намечается. И хотелось бы быть идеальной во всех отношениях, включая белье.

— Угу, конечно… — скривилась продавщица. — Так мне помочь вам? Или сами знаете, что в таких случаях берут? Мне кажется, я точнее смогу угадать, какие у него вкусы… Все же, опыт…

Как тогда, в кабинете, меня вдруг с головой накрыло опасной, шальной злостью. Вытянувшись на носочки, я громко позвала.

— Любимый, тут… — бросила взгляд на бейджик, — Полина говорит, что свадебное белье только двух оттенков в продаже — кремовое и белое. Тебе какое больше нравится? Или пойдем в другой бутик, где выбора больше? Я бы предпочла розовое, в тон платью, честно говоря.

Матвей Александрович медленно поднял на меня глаза, и уставился таким взглядом, каким обычно смотрел, когда не понимал заданного на лекции вопроса. Хотя нет. Гораздо более остолбенелым.

Я буквально видела, как ворочаются у него в голове винтики, подкидывая ему один за другим возможные варианты ответов… И ни один не подходил! Вот-вот попросит — «Повтори, пожалуйста, Максимова. А лучше, выйди-ка к кафедре, чтоб все слышали».

Наконец, выдавил.

— Белое подойдет, — и снова уткнулся в телефон.

Я перевела торжествующий взгляд на Полину и улыбнулась во все зубы. Что? Съела?

Судя по мгновенно изменившимся интонациям в ее голосе и взгляду побитой собаки — да. Съела!

После этого покупать сексуальное белье стало гораздо приятнее, и через какое-то время я вдруг осознала, что почти-почти получаю удовольствие от процесса.

Особенно, если силой воли внушить себе, что я действительно невеста. Представить, к примеру, себя в этом бледно-розовом облегающем платье фасона «русалка», с длиннющим шлейфом, который будут нести… Интересно, кто несет шлейф невесты, если у нее нет детей в родственниках?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Ответа у меня пока не было, но с этого момента и дальше мысли мои потекли по совершенно определенному руслу — а хотела бы я, чтобы все это было не понарошку… а всерьез?

И я ничего не могла с этим поделать.

Я думала об этом все время, пока, один за другим, примеряла разнокалиберные лифчики, тютелька в тютельку подобранные под мой размер и под ширину грудной клетки… идеально сидящие даже и без шлеек.

Пока красовалась перед зеркалом в воздушных и невероятно эротичных комбинациях, оттеняющих огонь в моих волосах и подчеркивающие каждую выгодную деталь моего тела…

Я даже не смогла перестать думать об этом, когда мы закончили с этим бутиком и продавщицы погрузили покупки в багажник его небрежно припаркованного «Мазерати» — да-да, я наконец-то узнала марку его машины. И даже по-быстрому успела погуглить ее стоимость.

И потом, когда он вез меня к себе домой, твердо решив, что в полном праве надеть на меня все это белье прямо сейчас — прежде, чем инвестирует еще хоть копейку… я всё продолжала думать и задавать себе один-единственный вопрос — хотела бы я выйти за этого мужчину замуж, если бы он позвал меня… по-настоящему?

* * *

— Кольцо.

— Что? — встрепенулась я, не осознавая, как глубоко задумалась. И вообще, если бы не ремень, как пить дать, влепилась бы в лобовуху — так резко он затормозил.

— Купим твое кольцо здесь, — пригнувшись к рулю, Донской рассматривал витрину еще одного бутика — на этот раз ювелирного.

— Почему именно здесь?

На самом деле мне было неважно — все равно это кольцо ненастоящее. Да, и вообще — я решила не оставлять его себе после того, как весь этот кошмар закончится. Приду потом в офис декана и швырну ему в лицо. Пусть ползает под столом, ищет.

— Потому что здесь покупают кольца все знаменитости города. И о нашем визите сразу же станет известно.

— Кому?

— Кому надо, — он повернулся ко мне. — А вернее, всем. Мне нужна достоверность наших отношений, Максимова. Если бы ты была моей невестой по-настоящему, я купил бы тебе кольцо именно здесь. Значит здесь и купим.

Он отстегнул ремень и уже почти вылез из машины, но я остановила его, ошарашенная внезапным ощущением абсурдности всей этой ситуации.

Если ему самому нужно, чтобы поверили, что мы женимся… значит, я все сделала правильно, когда выставила себя его невестой! Значит… если бы я не бросилась сегодня в кабинете ему на шею, было бы еще хуже!

Почему же тогда я должна играть по его условиям? За что он наказывает меня? За то, что нашла выход из ситуации, в которую мы оба вляпались, пусть и по моей вине?

— В чем дело? — не понял Матвей Александрович. Однако уселся обратно, вопросительно глядя на меня.

— Сейчас… — я покусала губы, собираясь с мыслями, — сформулирую.

— Формулируй быстрее, Максимова… — его рука сжала мое колено. — Потому что я, мягко говоря, тороплюсь закончить начатое.