Но каков лжец! Он дал ей отставку два дня назад — сам же сказал, и она подтвердила! А мне тут плетет, что должен был объясняться с «любимой девушкой», что я разрушила его личную жизнь!

Я окончательно решила, что устрою декану незабываемый вечер, в конце которого он хорошо задумается, продолжать ли ему наши «отношения» или бежать от меня, сверкая пятками.

Но для начала его нужно было спасти. Опять!

Хлебнув для храбрости шампанского, я встряхнулась и «от бедра» пошла в самую гущу скандала.

— Матвей, куда ты пропааал? — протянула, капризно надувая губки и ежась. — Здесь холодно, идем внутрь… Кто это?

И смерила его бывшую высокомерным взглядом. Та открыла рот.

— Кто «это»? Кто «это»?! Да я тебе сейчас космы твои рыжие повыдираю! Матюш, это она? Это та студенточка, на которую ты типа «женишься»? — она повернулась к декану, изображая руками кавычки.

Но он не отвечал. Трудно отвечать, когда челюсть уползла далеко вниз, а дыхание перехватило в горле. Наверное трудно. Я до сих с открытым ртом ни на кого не смотрела, так что не уверена.

А вот он смотрел. Так смотрел, будто весь мир пропал и осталась только я одна. Будто он растворился во мне — утонул и не знает, как выбраться на берег.

И я смотрела — пытаясь понять, что он чувствует. Ошалел от моего внешнего вида или… все гораздо серьезнее?

Где-то вдалеке, вне пузыря, поглотившего нас и оставившего всех остальных снаружи, хлопнула дверца машины.

Ирина уезжает — поняла я сквозь вихри плотного тумана в голове. Увидела этот взгляд и сдалась, поняла, что все бесполезно. Или решила пока затаиться, выжидать — если умная…

Декан внезапно пришел в себя и нервно, шумно сглотнул скопившуюся во рту слюну.

— Ты… хорошо выглядишь, Максимова. Очень хорошо.

Я тоже опомнилась. Вот уж кому-кому, а мне точно не стоит «тонуть» в этом прохвосте.

Оглянувшись и увидев, что вокруг почти никого не осталось — с уехавшей Ириной у уважаемой публики интерес к нам пропал, да и некультурно как-то толпиться вокруг явно влюбленной парочки.

Что ж, самое время начать игру — без аудитории я всегда смелее.

— Не Максимова, а Лера… — проворковала, цепляя декана под локоть и прижимаясь к нему почти так же, как до того более опытная Ирина. — Можно Лерочка… Ну что, пойдем, еще шампанского выпьем?


Глава 14

— Ты нормально себя чувствуешь? Не пьяная?

Я помотала головой, чуть улыбнувшись — Матвей спрашивал это уже в третий раз.

Да, Матвей — я заставила себя так называть его даже мысленно, чтобы свободнее. И каждый раз он дергался от этого чуть протяжного «Матвеей», хоть и сам приказал мне звать себя на людях по имени.

Может потому, что я называла его так даже когда нас никто не слышал.

Вместе мы вернулись в банкетный зал — как раз к началу ужина. Или обеда — если принимать в расчет то, что он устраивался он с участием голландцев и американцев, у которых в принципе нет такого понятия как ужин, и все, что позже пяти вечера, называют обедом.

Еще на улице, Матвей накинул на мои плечи свой пиджак и почему-то запретил мне снимать его даже внутри, заставиа продеть руки в рукава.

— Да мне вовсе не холодно! — попыталась уверить его, недовольная этой тряпкой, превращающей меня из секс-бомбы в подростка в одежде с чужого плеча.

— Хочешь поспорить со мной? — спросил он у меня уголком рта, одновременно улыбаясь и кивая кому-то в приветствии.

— Но… зачем тогда это платье?

— Затем, что я не рассчитал. С декольте и… — он остановился у столика с 555 на котором было написано его имя и должность. Окинул жадным взглядом мои ноги под разрезом до самого бедра. — И прочим…

Я выгнула бровь.

— Ревнуешь?

Он нервно усмехнулся.

— Еще чего. Просто неприлично — когда невеста и так… вырядилась.

— Как? Сексуально? — и я по акульи щелкнула зубками, одновременно протягивая ему руки, чтобы закатал рукава, свисающие как у Пьеро.

Он сузил глаза, сжимая мне запястья.

— Доиграешься, Максимова. Трахну тебя прямо здесь — в туалете.

— Обещания, обещания…

С притворным вздохом я уселась на отодвинутый для меня стул, старательно отворачиваясь от декана — под предлогом, что увидела знакомого и машу ему в приветствии.

Отвернуться было необходимо — иначе бы он увидел, до такой степени сильно отлила у меня с лица краска.

Потому что я блефовала. Люто и безбашенно блефовала с этими своими «обещаниями». И от одной мысли, что меня реально сейчас могут потащить в мужской туалет, перегнуть через бачок и, спустив трусики, грубо трахнуть, стало так страшно, что чуть сердце не остановилось.

Господи, как же реальные проститутки работают? Это ж хуже нет такой «работы»!

А вот и узнаешь сегодня — порадовал меня некто язвительный и очень-очень противный внутри моей головы. В туалете или в машине — какая разница, где тебе ноги раздвинут?

По тому, как сгустился вокруг меня воздух, я поняла, что декан сел рядом на соседний стул. И тут же опустил на мое ногу повыше колена ладонь — тяжелую и горячую. Черт, слишком горячую!

Может у него температура?

По привычке, уже на инстинктивном уровне беспокоясь, не плохо ли ему, я резко обернулась… и оказалась лицом к лицу с очень злым мужчиной. И возбужденным, судя по тому, как оперативно он прикрыл свой пах скатертью.

— Я не знаю, во что ты играешь, Максимова, но не советую тебе продолжать это. Я люблю скромных девушек. Блядей я выбрасываю на второй день. Если не на первый.

О, значит я на правильном пути! Ему нужна жертвенная овечка на заклании! Что ж, вы ее не получите, господин декан!

Посмотренным жестом я прикусила часть нижней губу, делая оставшуюся покрасневшей и чувственно-припухлой. Убедилась, что он смотрит и отпустила ее, отчего он дернулся, будто из выходя транса.

— Уж какая есть, Матвей Александрыч… скромная не стала бы… помогать вам вчера.

Он оскалился, явно сдерживая себя — что было настоящим геройством, если в его голове нарисовалась та же картина, что и в моей. О да… он явно представил себе мою голую грудь, сжимающую его возбужденный орган.

Я сдержала дрожь, уговаривая себя — надо, надо потерпеть! Все равно он трахнет меня сегодня, но… если все пойдет по моему плану, завтра я уже буду свободна!

— А… к черту! — пробормотал вдруг декан и резко, за затылок притянул мою голову к себе, сминая наши губы вместе… впечатываясь в меня с коротким, глухим рычанием, от которого тут же прошли закружилась голова и стало жарко в этом дурацком, слишком большом для меня пиджаке…

«Хочу тебя!»… «Хочу тебя трахнуть!» — без слов кричал он мне, вторгаясь в мой рот, кусая меня за ту самую губу, на которую пялился минутой раньше…

Вероятно, он тоже подумал, что пиджак — лишний в этой картине и, не отрываясь от моих губ, потянул его за лацкан, стаскивая с моего плеча, заставляя вздрагивать от каждого прикосновения к обнаженному телу…

— Кхм-кхм… — напомнила о себе реальность.

* * *

Тяжело дыша, мы оторвались друг от друга.

— Блять… — одними губами ругнулся он, осознавая, что все еще не наедине со мной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Медленно, словно нехотя, отпустил мой затылок, а заодно и меня — уже ничего не соображающую и почти оглохшую от яростного шума крови в ушах. Так же медленно отодвинулся на свой стул.

— Почему у нас нет таких страстных профессоров? Не знаешь, Марта? — по-английски проворчала незнакомая мне дама — лет пятидесяти, в старомодном бархатном платье и черепашьих очках.

Не спрашивая ничьего разрешения, она присела за наш столик — и только сейчас я обратила внимание, что предназначен он для четверых, а вовсе не для двоих.

— Думаю, это потому, что у нас такого «страстного» профессора давно уволили бы же в первый день его… страсти, — ответила ей еще одна возрастная дама, тоже по-английски, но с тяжелым немецким акцентом. И уселась на последний свободный стул, пристраивая к нему трость с набалдашником, будто специально подобранным в тон очкам первой.

— А в худшем? — поинтересовалась я, забыв, что крайне невежливо задавать вопросы, не познакомившись.

— А в худшем, милочка, герра Донского посадили бы в тюрьму за превышение должностных полномочий, — она мило улыбнулась тому, про кого говорила, и подняла бокал с шампанским, словно выпивая за его здоровье.

К моему удивлению, он совершенно не взбесился и ответил тем же.

— Давайте же выпьем, что я не «у вас», — провозгласил, чокаясь сначала с одной, — …и не у вас, — потом с другой.

Дамы переглянулись и, слегка пожав плечами, выпили.

— Дорогая, — отставив бокал на стол, декан обратился ко мне своим самым приторным голосом. — Позволь тебе представить моих коллег по одному проекту международного значения — профессор Марта Краммер из Геттингенского Университета и ректор Лондонской Школы Бизнеса, доктор Маргарет Коллинс. Мы давно знакомы и привыкли к обоюдным… колкостям. Дамы, познакомьтесь в свою очередь с моей невестой — Валерией Максимовой, весьма талантливой студенткой архитектуры. Третий курс. Девятнадцать лет, прошу заметить. Не сирота, в деньгах не нуждается и умеет за себя постоять.

Я слегка прыснула со смеху, отлично понимая его четкий, с характерным русским акцентом английский. Может еще расскажет им, что я не девственница? Ах да, откуда ж ему знать пока…

В зале постепенно рассаживались — посматривая с интересом на наш столик, но не спеша беспокоить с поздравлениями. Музыка временно стихла и банкетный холл наполнился умиротворяющим, даже уютным шумом из перестука вилок, негромких бесед, смеха и звона бокалов.