Встала с кровати и, вместо того, чтобы искать собственную одежду, натянула только футболку Матвея, которая на мне превратилась в хорошенькое и довольно короткое платье. Не слишком короткое, к счастью — потому что трусиков на мне тоже не было.

Подкравшись к двери, я осторожно выглянула в коридор — по звукам в квартире было совершенно пусто.

И уже начала было хмуриться — куда он мог подеваться? — но потом решила, что вряд ли меня оставили бы одну надолго и, вероятно, декан посвящает свои утра спортзалу или бегу.

Что ж… использую его спортивный образ жизни, чтобы хоть как-то привести себя в порядок.

По теплому кафельному полу я прошлепала в ванную, почистила зубы найденной в медицинском шкафчике новой зубной щеткой, кое-как смыла с себя остатки вчерашней косметики. Нашла трусики, решила постирать их и просушить феном, который тоже нашла в одном ящиков обширной тумбочки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Покончив с этим весьма скучным занятием, я натянула трусики под футболку и отправилась обследовать квартиру. Уже догадывалась, что, кроме кухни, спальни и двух гостиных, здесь еще мнооого чего интересного.

И не ошиблась — одна только огромная терраса с джакузи и маленькими деревцами в кадках чего стоила!

А вид? Вчера мне некогда было разглядывать панорамы ночного города, а вот сегодня я полюбовалась власть — всё было как на ладони, весь город, включая наш университет и убегающие вдаль жилые районы. Даже реку заметно было, которая за чертой города — за частными домами и коттеджами.

Вчера в лифте я не разглядела какой у нас этаж, однако теперь было понятно, что это самый верхний пентхаус — да еще и с собственной террасой. Значит дом из ярусных — самых современных.

Вообще, не удивлюсь, если окажется, что Донской сам же его и спроектировал, заранее выбрав, где будет его собственное жилище.

Отлипнув от стекла балкона, я продолжила исследовать квартиру и обнаружила еще несколько комнат и подсобных помещений, а также парочку спален для гостей. Считать комнаты было бесполезным — во всяком случае не в моем расслабленном состоянии.

Наконец, в самом дальнем углу огромной квартиры, уже собираясь идти обратно, я вдруг услышала его голос.

Огляделась — ё-моё, еще одна комната! Точнее, нечто вроде небольшого кабинета для конференций, с длинным столом, приставленным к основному, и множеством стульев.

И в центре этой комнаты, напротив трех экранов с изображением каких-то бегущих строк и планов, вальяжно закинув ноги на другой, соседний стул, сидел сам Донской — в спортивных штанах и футболке, расслабленный и растрепанный. И, как всегда, совершенно неотразимый.

От радости я пискнула и бросилась к нему — только сейчас осознав, как сильно я соскучилась бродить по этим хоромам одна.

Ощущение, что он пытается остановить меня, появилось, когда уже было поздно, когда равновесие уже было потеряно и единственный выбор был упасть к нему на колени, либо на пол.

Чувство самосохранения выбрало колени.

Донской прокашлялся и на мгновение мне показалось, что он меня сбросит — но нет, просто обнял и накрыл ноги висящей тут же клетчатой рубашкой.

— Прошу прощения, господа… моя невеста… — прокомментировал мое появление невидимым собеседникам по ту сторону экрана.

Собеседники отреагировали — кто вежливым «ничего-ничего», а кто и смешком. Помертвев от ужаса, я уставилась в направленную на нас с высоты экрана веб-камеру.

— Извини… — прошипела уголком рта, растягивая на лице приветливую улыбку. — Я не знала, что ты на связи…

— И голоса моего не слышала, да? — усмехнулся он и сжал меня крепче, когда я попыталась вскочить с криками «неужели ты думаешь, что я специально?!». — Сиди уже, этим ребятам плевать. Тем более задницу твою они видели сегодня уже много-много раз.

— Что? — я не поняла, и он убрал окошко, которое держал открытым.

За ним обнаружилось окно Ютуба с поставленным на паузу «моим» видео.

— Еще одно готово, профессор, — сказал один из голосов из динамика — очень, очень молодой. И видео подернулось серой, шумящей «сеткой».

— Отлично, Дин, с меня сотня. Сколько еще осталось?

— Пока тридцать два, но надо искать другие варианты, потому что мы вас разорим, если будем вот так рубить по одному. Да и скучно это…

— Слушаю ваши предложения.

Другой голос вступил в разговор.

— Сколько вы готовы заплатить за вирус, который мы вставим в сам код уже распространенных видео? Чтобы вместо нас ими занялись файрволы и антивирусы.

Донской задумался.

— А это точно решит проблему?

— Гарантия. Скачать его без этого вируса будет невозможно и распространение прекратится.

— Как скоро?

— В течение недели-двух. Да и вирусняк еще написать надо.

— Хм… Встречное предложение. Напишите за два дня и получите пятьдесят тысяч на всю компанию.

За экраном возбужденно зашумели, переговариваясь уже между собой.

— Круть!

— Ничего себе!

— Да невозможно это — за два дня, мы не успеем…

— Успеем, — твердо сказал самый первый голос, вероятно главного из хакеров. — Сделаем, господин Донской. Готовьте деньги.

Донской поморщился.

— Начинаю копить прямо сейчас. Все доброго, ребята.

— Адиос, профессор. Мы пришлем реквизиты, как сделаем.

Связь прервалась.

Матвей с удовольствием наблюдал за мной — застывшей в полном ошеломлении и уставившейся на экран.

— Знаешь, выражение твоего лица сейчас неоценимо.

— Прям… на пятьдесят тысяч рублей неоценимо? — я подобрала челюсть и повернула к нему голову.

Он хохотнул и сжал меня крепче.

— Долларов, Максимова, долларов. Так что отрабатывать долг тебе придется гораздо дольше, чем три месяца. Что скажешь?

Я шумно сглотнула… и выдохнула.

— Ну что тут сказать… Надо так надо, — прижалась к нему крепче и уткнулась лбом в его лоб. — И какие же планы по отработке долга у нас на сегодня, профессор?

Глава 24

Планы планами, а единственную субботнюю пару, светящуюся в моем мобильном календаре, никто не отменял.

— Я, конечно, мог бы… решить этот вопрос, но как это будет выглядеть, ммм? — пробормотал декан, явно рассматривая эту опцию. Причем рассматривал он ее где-то на уровне моей груди.

От предвкушения и опасений я уже начала было нервничать, но в конце концов он решил ничего не отменять, спустил меня с колен и заставил идти одеваться.

Во всем это было стойкое ощущение, что он что-то не договаривает, что для чего-то ему нужны эти несколько часов свободного времени — или несвободного, если верить его заявлениям, что у него тоже запланирована встреча.

Завтракали мы в кафешке напротив его дома — довольно простом и уютном заведении, усевшись за круглым столиком напротив большого, панорамного окна. Декан признался, что обожает приходить сюда по утрам и, судя по елейным улыбкам и чуть не растекающейся по полу официантке, его здесь тоже довольно-таки сильно обожали.

Обслуживать нас, однако, явилась не официантка, а сама менеджер кафе — красавица в ярко-вишневой помаде и жилетке, обтягивающей высоко стоящую грудь.

— Слышала, вы женитесь, господин Донской… — промурлыкала она, наливая декану кофе и стреляя в меня взглядом профессиональной оценщицы людей.

Декан слегка подавился, я же постучала по столу пальцами, на одном из которых сияло дорогущее обручальное кольцо — просто так, на всякий случай. Чтоб никаких сомнений не возникло, на ком именно женится «господин Донской».

— Быстро же у нас слухи расходятся… — откашлявшись, прокомментировал мой кавалер.

— Еще как быстро… — менеджер чуть наклонилась и понизила голос, нависая над Донским своей великолепной грудью. — Особенно, когда их разносит в нетрезвом состоянии… одна особа — очень заинтересованная в том, чтобы подгадить вам.

— Что?! — брови декана взлетели вверх. — Вы говорите об… Ирине? Но откуда вы ее знаете? Она что, приходила сюда?

Менеджер покивала.

— И не только приходила. Она просидела тут весь вчерашний вечер. И, право слово, мне кажется, она вас… караулила. Вас или… — женщина снова перевела на меня свой оценивающий взгляд, — вашу невесту.

— Хм… — совершенно ошарашенный и явно не зная, как на все это реагировать, Матвей уставился в одну точку перед собой. — Похоже, я недооценил ее…

— Да, думаю, вам стоит опасаться эту даму, — подтвердила менеджер кафе. — Вам посыпать яичницу сыром?

— Спасибо, не надо, — Донской медленно покачал головой. — А что конкретно она тут болтала?

Ни без удовольствия нам рассказали.

Как оказалась, Ирина догадывалась, что вся наша женитьба — лишь жалкий фарс, прикрывающий некий секрет, возможно грязный. Естественно, она понятия не имела, какой именно, и вовсю спекулировала на эту тему с официантками и даже с посетителями, которые, в свою очередь, понятия не имели, о ком и о чем речь.

Основная ее версия была мое изнасилование Донским — якобы, после него, под угрозой заявления в полицию, я вынудила его сделать мне предложение. Второй вариант — моя беременность, примерно с теми же последствиями.

— Вот ведь сучилища… — не веря в то, что слышит, бормотал Донской.

— Не волнуйтесь так… — согнувшись еще ниже, с алчным блеском в глазах, менеджер погладила его по руке. — Ей никто не поверил. Это ведь надо полным идиотом, чтобы поверить, что вам надо кого-то… ну, вы поняли…

Не знаю, как Донской, но я лично поняла две вещи. Во-первых, эта дама — сучилища ничуть не хуже Ирины. А во-вторых, как-то перебарщивает она с «утешениями». Да и нос свой сует уж совсем глубоко — туда, где его просто не должно быть.