Я насторожилась — как-то уж слишком неопределенно.

— Что?

Она усмехнулась уже в открытую.

— И ты будешь вот так сидеть и ждать, пока он тебе позвонит? А потом еще и дашь понять, что была неправа? Какая же ты после этого женщина?

Я в недоумении похлопала ресницами. По правде говоря, именно это я и собиралась делать — вне всякой связи с «медовым месяцем» и Тайландом. Ждать, пока он мне позвонит, а если не позвонит — выпить таблетку (благо, время есть до позднего вечера) и заказывать себе билет домой.

— У тебя есть другие предложения? — осторожно решила спросить.

Но ответить Настя не успела, потому что как раз в этот момент доцент решил, что болтовни в аудитории слишком много для его комфорта, и попросил нас заткнуться или выйти подышать свежим воздухом. Мы с Настей решили заткнуться.

Тем более, подумать было о чем.

С одной стороны я, конечно, понимала, что времена, когда Настя считалась моей лучшей подругой, кончились в тот самый момент, когда она бросила меня одну разбираться со всей этой кашей, что мы с ней вдвоем наварили…

А с другой — в ее словах определенно было разумное зерно.

Ведь действительно, получается, что я, как послушная девочка, жду у моря погоды, когда должна вести себя, как свободная независимая женщина, настроенная на то, что об меня больше не будут вытирать ноги!

А что делает свободная независимая женщина, если хочет заставить мужчину кусать себе локти?

Я задумалась, прокручивая в голове разные варианты, что бы такого каверзного придумать, пока он там телится и репетирует признание в любви.

Уехать домой? «Как бы» уехать и пропасть на время из его поля зрения? А почему бы, собственно, и нет? Пусть побегает, поищет меня по всем знакомым, пока я с какой-нибудь подружкой чаек пью у нее на кухне!

Можно приготовить документы к переводу в другой ВУЗ и сделать так, чтобы он узнал об этом… Можно даже позвонить той профессорше из Лондона — уж она-то точно ему доложит о моем интересе к учебе заграницей!

К концу урока голова у меня уже пухла от идей одна безумнее другой, но оказалось, что думаю я совершенно не в том направлении, в котором думает Настя. И в котором, собственно, и должна думать каждая «женщина».

— Ты должна заставить его поревновать! — заявила она сразу же после того, как нас всех отпустили, и это было до такой степени просто, глупо и наивно, что я даже рассмеялась — громко, в голос.

Я не хотела распространяться на эту тему, но у себя в душе была совершенно уверена в том, что Донской и «ревновать» это две параллельные, никогда не пересекающиеся вселенные. И что, скорее всего, легче заставить его сожрать собственный галстук, чем показать, что он может снизойти до соревнования с какими-то другими самцами…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Все, что я получу, если начну при нем флиртовать с кем-нибудь — это очередное презрительное выражение лица.

— Смейся-смейся… — обиделась Настя.

И все равно продолжила с удивительной настойчивостью капать мне прямо в мозг.

— Что б ты понимала… Настоящая женщина при каждом удобном случае заставляет мужика почувствовать себя виноватым! — внушала она мне, пока мы шли с ней обратно к общаге. — А если повезет, то еще и поревновать заставит! Вот ты сейчас проштрафилась, да? А если просто так признаешься, что да, мол, в Азию на медовый месяц не ездят, то это сыграет потом против тебя… И в следующий раз он тебя вообще не послушает, будет свою линию гнуть — типа ты дурочка.

— Так. Погоди! — я даже остановилась, до такой степени запуталась. — То есть получается, что Матвей прав, но я не должна ему этого показывать?

— Ну конечно, не должна! — обрадовалась Настя. — Пусть поскучает без тебя, поревнует, подумает, как ему одному плохо… А потом ты объявишься — и хоба! Жаркое примирение… И поверь — после этого он будет счастлив ехать с тобой куда угодно, хоть на Марс… И тут ты ему такая с барского плеча — ну хорошо, любимый, согласна я ради тебя на Доминикану… или куда он там хочет…

С удивлением я вдруг поняла, что рассматриваю этот вариант с уже куда меньшим скептицизмом. Может, от того, что подобное я уже где-то читала — наверняка в каких-нибудь статейках про то, как «удержать мужчину».

Нет, я не на секунду не верила, что на Донского повлияют все эти игры — наоборот, подозревала, что любые женские хитрости он раскусит раньше, чем я успею сказать «любимый».

Но мне стало интересно.

И чем больше я про это думала, тем сильнее мной овладевало какое-то странное, не очень здоровое любопытство — а что будет, если я все же сделаю это?

Вот сейчас, когда наши отношения зашли в тупик, из которого их может вывести только мужская решительность Матвея, только его честность перед самим собой и его готовность взять на себя ответственность не только за потрахушки — что произойдет дальше, если я дам ему понять, что на нем не сошелся клином белый свет?

И я решила проверить.

— А куда думаешь можно пойти — так чтобы и не злить его сильно, и заставить подумать над своим поведением?

Настя ответила так быстро, что стало понятно — приготовила этот вариант заранее.

— Так на день рожденья пойдем! Алинка ж Никифорова днюху отмечает сегодня — там точно будет к кому приревновать. Она и тебе приглашение слала — ты разве не видела?

Я пожала плечами.

— Не припомню… Пропустила, наверное.

— Да ничего страшного, — Настя махнула рукой и потянула меня в сторону нашей университетской кофейни. — Она мне сама говорила — просила узнать, придешь ли ты. В общем, звони Матвею Александрычу и говори — иду мол, сегодня, на день рождения к подружке, не жди меня, и все такое, и так далее, в таком же духе. И обязательно скажи, к какой подружке — чтобы он мог найти тебя там, если захочет. Отмечать будут в кафешке — он туда точно сможет заявиться. Только, где именно, не говори — пусть сам найдет.

Ну что ж, разумно, согласилась я. Только вот звонить не стала — решила, что могу испугаться его голоса в телефоне и ничего толком не сказать. И зачем, получится, я звонила? Не выдержала?

Сама себе в ногу выстрелю — только и всего.

Вместо этого, пока Настя ходила брать нам двоим кофе, я быстро набрала Донскому сообщение.

«Пойду сегодня на день рожденья к Алине Никифоровой. Встретимся позже».

Отправила, с замирающим сердцем подождала, пока не появился значок «просмотрено».

Еще минуты три подождала и тихо всхлипнула, когда собеседник, так и не ответив, снова ушел в «офлайн».


Глава 34

Послать смелое сообщение Донскому оказалось самым простым этапом Настиного плана. А вот заставить себя не сорваться и не позвонить ему оказалось намного сложнее.

Как, впрочем, и реально поехать на эту гребанную вечеринку.

Я не совсем представляла себе, как буду веселиться сегодня, или хотя бы делать веселюсь — с таким ужасным грузом на душе. С подозрением, что могу быть беременна. Со знанием, как к этому отнесутся в самом лучшем случае.

Но и поехать было полбеды — по сравнению с тем, как я буду выглядеть, когда откажусь выпить за здоровье именинницы. Чем я буду объяснять своей сегодняшний «сухой закон»?

День рождения и не выпить?! Неа, не слышали.

— Наша цель — заставить самого крутого мужика в универе РЕВНОВАТЬ! — в стопятьсотый раз повторила Настя, помогая мне хоть как-то уложить волосы и накраситься. — А если ты весь вечер просидишь букой, посасывающей колу и тоскливо глядящей в окно, то тебе лучше вообще дома оставаться. Потому что Донской только глянет на тебя один раз и сразу же все поймет.

— Так может, я и останусь дома? — тоскливо спросила я, сама понимая, что назад дороги нет.

Блеф ведь он на то и блеф, чтобы держать лицо до конца.

Настя презрительно скривилась.

— Ну оставайся. Чтобы он окончательно понял, какая ты влюбленная дурочка. Да еще и истеричка, которая при любой ссоре кидается собирать чемоданы и никуда так и не уходит. Фу такой тряпкой быть, Лер, серьезно!

В общем и целом, я была с ней согласна.

Кроме одного — употреблять алкоголь, зная, что могу быть беременна, я не собиралась ни под каким соусом. Так что пришлось наврать, что я пью курсов антибиотиков, предоставляя подруге волю гадать от чего именно.

— Ну и ладно… — смирилась, наконец, Настя, тяжело вздохнув. — Тогда давай хотя бы по кофе с ромовой добавкой купим — там алкоголя кот наплакал, а ты хоть взбодришься.

Я мотнула головой, но уже не очень уверенно. Что такое кофе с одним шотом рома, в самом деле? Да еще и по случаю дня рождения…

Будто почувствовав, что я сдаюсь, Настя молитвенно сложила руки.

— Ну пожалей ты хоть именинницу — она-то уж точно не заслужила твою грустную морду…

Этот аргумент меня сломал, и к кафе-бару, которое Алинкины родители «закрыли» по случаю ее восемнадцатилетия, мы уже подъезжали с двумя большущими стаканами латте с невероятно вкусной добавкой из кубинского кофе и какого-то сладенького энергетического напитка.

Бодрить начало практически сразу.

— Вот? Видишь? — довольно спросила Настя, вероятно заметив, как заблестели мои глаза. — Теперь ты выглядишь как человек, у которого все в порядке с самооценкой и который собирается развлекаться. А уж милый твой приедет — будь уверена.

Звякнув колокольчиком, мы зашли в помещение кафе, по-детски украшенное ленточками и шариками. И сразу же окунулись в атмосферу предвкушения праздника. Именно что предвкушения — потому что все только-только начиналось — еще не разыгрался диск-жокей в углу рядом с баром, не весь приглашенный народ еще заявился. Да и сама именинница еще встречала гостей, чинно стоя перед входом и принимая подарки.