– Это вполне можно понять, – отозвался Джеймс. Дорога пошла круто вверх, и ему пришлось немного отстать, пропустив вперед Ротвелла и Мэгги, но, темне менее, он не оставил попытки перевести разговор в более безобидное русло и требовал назвать каждую птичку, каждое растение и каждого зверька, которых удавалось заметить.

Да, Джеймс старался на славу, но все же упустил момент, когда Ротвелл одной из своих реплик уязвил гордость Мэгги, и та обвинила графа в том, что он даже не пытается понять шотландцев.

– Насколько я знаю уроки истории, мисс Мак-Друмин, – вступился за брата Джеймс, – не только англичане, но и шотландцы были за принятие Закона об объединении.

– Совершенно верно, – подтвердил Ротвелл и внимательно посмотрел на девушку. В его взгляде ей почудилось нечто вроде уважения.

– Потому что предполагалось – мы что-то от этого выиграем, – возразила она. – Однако оказались в еще более худшем положении и получили правительство, которое совершенно не можем контролировать.

– И потому, – не сдавался Ротвелл, – шотландские горцы устанавливают собственные правила и творят собственные дела, невзирая на законы, которым подчиняется остальная часть страны.

– Но, сэр, у нас так было всегда. Мы так долго жили изолированно от других, что научились сами устанавливать свои порядки и традиции задолго до того, как у Англии появилось правительство. Когда римляне вторглись в Британию, у нас уже была цивилизованна страна!

– Но это отнюдь не означает, что ваш путь – единственный, – спокойствие Ротвелла распалило Мэгги больше всего, поскольку ей казалось – он обращается с ней, как с маленьким ребенком. – Как я уже говорил, вовсе не англичане виноваты в ваших бедах.

– Ротвелл, вы совершенно невозможны. Считаете, что все знаете и ничуть не сомневаетесь в своей правоте. Если бы я не была леди, то отвесила бы вам пощечину, может быть, тогда вы бы по-другому взглянули на некоторые вещи.

– Можете попробовать, если так хочется, но должен предупредить: однажды я позволил вам это, но не склонен допускать, чтобы подобное поведение по отношению ко мне вошло у вас в привычку.

Мэгги изумленно уставилась на графа. От холодного блеска серых глаз по спине прошел холодок. Желание дать пощечину моментально исчезло.

– Не советую применять насилие, мадам, – усмехнулся Джеймс. – Нед вполне способен защитить себя, хотя и выглядит, как озабоченный своим внешним видом щеголь.

Мэгги перевела взгляд с Ротвелла на Джеймса и улыбнулась.

– Красиво говорите, сэр. Наверное, считаете, что насилие могут применять лишь мужчины по отношению к женщине?

– Я? – Джеймс изобразил крайнее удивление. – Почему вы на меня набросились? Я не склонен к насилию.

– Разве? А как вы обошлись с бедной Кейт?

– Бедная Кейт, как же! То было не насилие, мисс Мак-Друмин, а наказание в воспитательных целях. Вашу драгоценную Кейт вряд ли можно назвать невинной жертвой. Не она ли направляла на меня ружье, всячески оскорбляя при этом? Мужчина на ее месте не отделался бы так просто.

Мэгги не была уверена, что сможет найти нужные слова в защиту Кейт и поэтому обрадовалась, когда Ротвелл предложил прогуляться пешком и полюбоваться окрестностями. Пейзаж действительно был восхитительным, и все трое остановились посмотреть на Бен-Невис, возвышавшийся над окутанными синеватой дымкой горами.

Вскоре все опять сели на лошадей, но из-за крутого подъема двигались вперед крайне медленно, а тут еще лошадь Марии повредила копыто и начала прихрамывать. Теперь Марии приходилось идти пешком или ехать, сидя позади мужа. Видя, что горничная едва передвигается от страха, Мэгги не стала торопить, хотя с неба той дело срывались редкие капли дождя.

Ближе к полудню облака сгустились не на шутку и принесли с собой сильный дождь. Путники укрылись в огромной пещере и переждали ливень. Но в результате потеряли драгоценное время, и когда достигли вершины, уже стемнело.

Северная сторона перевала заметно отличалась от южной. Почти такой же крутой склон был менее каменистым, а все видимое глазу пространство покрывал густой лес. Деревья так близко подступали к горной дороге, что порой листва смыкалась над головами путников, отчего становилось еще темнее. Челтон зажег факелы, поскольку продвижение в кромешной тьме становилось совсем невозможным.

Оказавшись на тропе, ведущей к Долине Друмин, Мэгги прислушивалась к каждому звуку, который мог предупредить как о врагах, так и о друзьях. Она ничуть не сомневалась – весть о ее приезде уже долетела до отца, и ожидала, что он выедет навстречу. Неожиданно позади раздались крики. Мэгги глянула через плечо и различила тени, двигавшиеся с большой скоростью. Рассмотреть, кто это и сколько их, не было возможности, но по звукам она догадалась, что там не только всадники, но и лошади, запряженные в повозки.

– Опять бандиты? – пробормотал Ротвелл. – Клянусь, на этот раз я…

– Нет, сэр, – быстро сказала Мэгги. — Бандиты не стали бы предупреждать о своем приближении, и они редко разъезжают в повозках, чаще верхом.

– Повозки? На этой ужасной дороге? О Господи, кажется, я действительно слышу грохот колес.

– Да, сэр, и судя по всему, несутся с бешеной скоростью. Странно, что они до сих пор целы. Нам лучше поторопиться и уступить им дорогу.

Так они и сделали, но приближавшиеся лошади замедлили ход, и из темноты раздался громкий голос:

– Кто здесь?

Мэгги не смогла разглядеть лиц, но голос узнала сразу.

– Отец! О, отец! Это я, Мэгги! – и в ту же секунду оказалась в крепких объятиях.

– Итак, ты вернулась, моя девочка! – радостно воскликнул Мак-Друмин. – Пропусти-ка этих парней вперед, – он вгляделся в лицо дочери. – Как тебе показался Лондон, детка?

– Очень большим, папа, и очень шумным. Эдинбург гораздо лучше! – Тут она вспомнила, что не представила своих спутников. – Отец, я должна представить тебе графа Ротвелла и его брата Джеймса Карслея. Они так добры, что проводили меня до самого дома.

Мак-Друмин коротко кивнул мужчинам.

– Что стало с Фионой и Мунго?

Глаза девушки наполнились слезами.

– Отец, они погибли, оба. Мунго неправильно повернул с главной дороги, когда мы пытались отыскать… – она замялась, потом быстро сказала: – Короче, мы заехали в какой-то ужасный квартал, и на нас напали бандиты. Меня и Фиону выкинули из кареты, я сильно ударилась головой и потеряла сознание, а когда очнулась, то узнала – Фиону и Мунго убили, а карету угнали со всеми вещами. Мне ничего не оставалось, как обратиться за помощью к Его милости.

– Насколько я слышал, ты получила от него не только помощь и защиту, – Мак-Друмин повернулся к Ротвеллу, протягивая руку. – Конечно, вам следовало бы сделать оглашение в церкви, как подобает истинному христианину, но я смотрю на это сквозь пальцы. Добро пожаловать в нашу семью, сэр!

Где-то в темноте отчетливо прозвучал женский смешок, и Мэгги догадалась, что это Кейт.

ГЛАВА 14

Ротвелл с хмурым видом пожал протянутую руку. Он тоже услышал смех Кейт и понял, что стал жертвой обмана. Интересно, участвовала ли в этом Мэгги? Но тут же подумал, что это не имеет никакого значения. В любом случае, все это скоро закончится, а сейчас нужно как можно больше узнать о Мак-Друмине и его людях.

Стараясь говорить спокойно, Ротвелл сказал:

– Насчет моей так называемой женитьбы, Мак-Друмин, мы еще поговорим, здесь не время и не место.

– О чем тут говорить, парень. Все и так ясно. Надеюсь, ты в курсе, что у моей дочери нет приданого. Можно было бы кое-что скопить, если бы у меня было больше времени. Но молодежь порой так нетерпелива! – он понимающе подмигнул графу.

– Отец… – поспешно сказала Мэгги, – все не так просто…

– Тише, – оборвал дочь Мак-Друмин и приложил ладонь к уху. – Я слышу топот копыт!

Все разом притихли, и Ротвелл услышал дробный стук копыт. Должно быть, всадники хорошо знали дорогу или были необычайно глупы.

– Сегодня они буквально прочесывают эти леса, – пробормотал Мак-Друмин. – Парни, быстрее увозите повозки, а я с ними поговорю.

Ротвелл начал подозревать, что именно находится в повозках, с грохотом покатившихся вниз по горной тропе, и ничуть не удивился, когда из темноты вынырнули двое всадников и зычными голосами оповестили всех, что они являются офицерами таможенной службы Его величества.

– Извольте объяснить, какого черта вы делаете в Долине Друмин? – с вызовом спросил Мак-Друмин.

– Мы выполняем задание короля, сэр, – ответил один из акцизных чиновников. – Намерены проверить содержимое ваших повозок и багаж на той лошади. Короче, будьте добры показать все, что у вас при себе. Протестовать бесполезно, уверяю вас.

Глаза Мак-Друнина плутовато заблестели, лицо приняло выражение полнейшей невинности.

– Задание короля, да? Ну, тогда поторопитесь, парни, а то граф Ротвелл и без того очень устал с дороги. Полагаю, он будет крайне недоволен, что вы влезаете в его законные дела.

– Законные дела? Как же! Да ты не знаешь, что это такое, Мак-Друмин, – заявил чиновник. – На этот раз – граф! Что еще ты придумал, старый пройдоха? Давай, Фостер, посмотрим, что у них там на гнедой лошадке.

Не успел Ротвелл вставить слово, как Мак-Друмин быстро ответил:

– Вы забыли порядок, друзья мои. Ведь именно ваш Парламент принял закон, что производить осмотр и конфискацию имущества можно только в присутствии мирового судьи. Или вы должны иметь бумагу, выданную главным констеблем Эдинбурга, подтверждающую ваши полномочия.

– Тогда, Мак-Друмин, мы заберем и вещи, и тебя с собой. Фостер, приступай.

– Минуточку, – холодно произнес Ротвелл, и Фостер тут же застыл на полпути. – Не знаю, откуда у вас столько дерзости, чтобы сомневаться в том, кто я есть на самом деле, но я действительно граф Ротвелл, и вы не посмеете рыться в моих вещах.

– Отлично, парень, – одобрительно отозвался Мак-Друмин и победоносно взглянул на чиновников. – Он Ротвелл, это точно, влиятельный человек в Лондоне, не говоря уже о том, что он мой зять. Так что лучше не раздражайте его своим присутствием. Он ехал в надежде отпраздновать свадьбу, а его ждут похороны, и ему совсем не до вас. Пропустите-ка нас, друзья мои, и оставьте Его милость в покое.