— Хорошо! Обещаю быть паинькой!

— Когда ты так говоришь, мне уже страшно.

Глава 26

Наташа

Я собираюсь на прием, где будет куча пафосного народа. Что я чувствую по этому поводу? Да ничего особенного. Думаю, это будет скучнейший вечер в моей жизни. Костя сказал, что тоже ненавидит такие мероприятия, но от них никуда не деться. Поэтому моя основная задача — не зевать слишком явно и поддержать чем смогу моего мужчину. Единственный приятный бонус — мое платье. Оно мне действительно нравится. Впереди слишком приличное, а вот спина добавляет ту самую изюминку провокационного настроения, которое я так люблю. Знаю, Костя не в восторге, что все будут пялиться на мою задницу, но я ему сказала, что это отличный повод, чтобы он не забыл обо мне в пылу деловых переговоров.

Сейчас я была уже полностью готова и ждала моего мужчину. Он слегка опаздывал, что странно.

Раздается звонок в дверь, вот никак не хочет этот упрямец пользоваться своими ключами. Нравится, чтобы я подрабатывала швейцаром. Ну, ладно. Прощу ему эту маленькую слабость. Открываю дверь, хочу отпустить свою очередную колкость, но все слова вылетают из головы, когда я вижу на пороге этого красавца в великолепном черном костюме и галстуке-бабочке. В руках у него ромашка. Я замираю на пороге, он тоже жадно осматривает меня, потом говорит:

— Прости за опоздание, искал волшебную ромашку, хотел на любовь погадать, — я невольно улыбаюсь.

— И что тебе рассказала ромашка?

— Сказала, что одна прекрасная особа с рыжими волосами давно влюблена в меня, но боится признаться, — делает решительный шаг вперед, и уже почти привычным движением прижимает к стене. Я заворожено смотрю на него. Зачем он именно сейчас завел этот разговор? А он продолжает. — А ромашки ведь не врут? — пытливо смотрит, а у меня ком к горлу подкатывает. Его зовущий взгляд затягивает в свой омут. — Или все же врут? — губы гуляют по моей шее, руки забирается в вырез на спине.

— Не врут, — шепчу я, — ромашки не могут врать.

Его губы сильнее впиваются в шею, руки забираются под платье, я уже тяжело дышу. Потом все же крупица здравого смысла возвращает меня в реальность.

— А мы уже никуда не идем? — хрипло спрашиваю я.

Костя разочарованно стонет.

— Хотелось бы послать всех, но нельзя. Придется терпеть до окончания вечера. Хотя не исключаю, что не выдержу, и затащу тебя в какой-нибудь темный уголок.

— Я не позволю! — строго говорю я. — Я сегодня иду на приличный вечер, где будут только серьезные люди. Там не место для шалостей!

— Повторяй это почаще, тогда, может, и я поверю. Но правда в том, что все эти серьезные люди — те еще мудаки. Ладно. Пойдем, а то и правда опоздаем.

— Ну, теперь уж нет. Мне надо поправить макияж, который ты чуть не испортил. Ты же не хочешь, чтобы твоя девушка пришла на вечер, как растрепанный воробей.

— Наоборот, очень хочу. Чтобы ты была похожа на слегка растрепанную женщину после секса. Тогда всем станет понятно, что ловить им нечего.

— Или тоже захочется попробовать, — подначиваю я Костю.

— Так. Иди, поправляй свой макияж, а то сейчас вообще дома тебя оставлю!

— Есть! Мой командир!

Мы въезжаем на территорию одного из известных в городе загородных клубов, народу здесь уже полно. Выходим из машины, идем к ресторану. Зайдя внутрь, я вижу не совсем то, что ожидала. Это больше похоже на ночной клуб. Приглушенный свет, играет современная громкая музыка. На сцене отплясывают не сильно тепло одетые девицы. Многие гости уже изрядно заправились алкоголем. Атмосфера совсем не похожа на серьезный деловой вечер. Я немного в шоке. Костя, похоже, замечает это.

— Удивлена?

— Ага. Я думала это серьезный вечер для пафосного народа. Разве ты не так сказал?

— Нет. Я сказал, что это будет вечеринка для своих.

— Да. Я думала, ты образно выразился.

— Как видишь, нет. Поэтому я просил держаться со мной рядом. Пошли, выпьем немного. На трезвую тут делать нечего.

Костя берет у проходящего официанта два бокала шампанского, один подает мне:

— За любовь! — говорит Костя.

— Не за успешную сделку, точно? За любовь?

— Точно. Что такое тендер на много миллионов по сравнению с любовью. Фигня!

— Тогда за любовь! — поддерживаю я. Мы слегка ударяемся бокалами, я делаю несколько глотков. Шампанское вкусное, не слишком сладкое. Такое, как я люблю.

У Кости сегодня странное настроение. Я понимаю, он хочет услышать от меня в ответ то, чего я так и не сказала. Три простых слова, с которыми я уже почти смирилась у себя в голове. А вот произнести их вслух никак не получается. Каждый раз, когда я уже готова их сказать, у меня как будто язык отнимается. Почему, я не знаю. Поэтому мне придется еще побороться с собой, прежде чем я смогу их вымолвить.

К нам периодически подходят знакомые Кости, в основном представительные мужчины, некоторые с молодыми спутницами, которые едва ли похожи на их жен, больше на дочерей, к кому-то мы подходим сами. С кем-то Костя меня знакомит, с кем-то нет. Представляет меня своей девушкой, от чего мне безумно приятно.

— Ну и где тот, от которого зависит решение по тендеру? — тихо спрашиваю я. — Что-то я не вижу мэра.

— А с чего ты взяла, что решение зависит от него?

— А от кого?

— В целом и от него тоже, но в меньшей степени. Мэр подчиняется интересам определенной группы лиц, которые и помогли ему занять этот пост. Ты же не думаешь, что в нашей стране все решают выборы?

— Я далека от политики.

— И правильно. Будь поближе ко мне, — его руки самым наглым образом ложатся на мои бедра, Костя притягивает меня ближе, сейчас играет медленная красивая песня на английском. Я понимаю далеко не все слова, но это и не нужно. Песня точно про любовь, проникновенные звуки музыки и чарующий голос певицы рассказывают именно о ней.

— Потанцуем? — спрашивает Костя.

— Нет. Не хочу. Мне и здесь хорошо, — почему-то не хочется выбираться из этого безопасного местечка у стены и из Костиных объятий. Это как показать всем нашу любовь. А ведь она еще хрупка и беззащитна, как только что вылупившийся птенец, которого нужно оберегать. А здесь, где вокруг столько коршунов, у которых в глазах только деньги и власть, это нужно делать особенно тщательно. А мне и правда хорошо. Я кладу руки на плечи Кости, нахожу его взгляд. Сердце выскакивает из груди, потому что сейчас, в этом шумном, совершенно неподходящем месте я готовлюсь сказать те самые заветные три слова, которые, знаю, он так хочет услышать. Не знаю почему здесь, не знаю почему сейчас, но чувствую, что они готовы сорваться с языка, они просятся наружу вместе с щемящими душу чувствами. Я уже набираю воздуха, чтобы произнести их, но тут Костю кто-то трогает за плечо, и он резко разворачивается.

Перед нами двое мужчин, один из них постарше, знакомит Костю со вторым. Я поднимаю глаза, и тут на меня как будто падает небо. Прямо передо мной стоит моя первая самая больная любовь. Будто сквозь сон вижу, как Костя знакомится с ним. Стас Дельников, собственной персоной. Господи! Столько лет прошло, почему сейчас? Костя представляет меня мужчинам, я киваю, молясь только о том, чтобы Стас меня не узнал. Мужчины говорят о чем-то своем, я слушаю в пол уха. Единственное, что понимаю — это и есть тот конкурент, который тоже претендует на тендер. Напряжение между мужчинами чувствуется сразу. Я слабо вникаю в разговор, смотрю на того, из-за кого когда-то пролила столько слез. Он мало изменился. Все такой же смазливый, напыщенный. Возмужал, конечно. Но главное осталось прежним. Теперь я смотрю на него другими глазами. Это тогда влюбленная идиотка не замечала очевидного, а сейчас вижу его насквозь. Все такой же мерзавец. Холодный циничный взгляд. Смотрит на всех свысока.

В какой-то момент его взгляд замирает на мне. Чувствую, как рука Кости сразу напрягается на моем бедре. Я пытаюсь успокоить колотящееся сердце и взять себя в руки. Я ведь уже не та девочка, уже умею держать удар. Поэтому, когда Стас обращается ко мне, я отвечаю почти уверенно:

— Мы с вами раньше не встречались? — спрашивает он. — Ваше лицо кажется мне знакомым, — конечно, знакомым. Оно тебе напоминает ту зареванную идиотку, которую ты соблазнил и бросил.

— Едва ли, — только и отвечаю я.

Он продолжает сверлить меня взглядом, нагло щупая глазами.

— Наверное, вы правы. Такую женщину я бы не смог забыть, — вот сволочь. Так и хочется сказать, ты не только забыл, ты ей сердце вырвал и бросил в грязь. Но я только холодно улыбаюсь. Мужчины покидают нас. Чувствую, Костя готов его убить.

— Вот, гандон! — тихо ругается он.

— Это тот, который тоже тендер хочет? — так же тихо спрашиваю я.

— Ага. Хрен ему, а не тендер. Хотя от такого как он можно всего ожидать. Будь осторожна. Он любит грязные методы.

— Не переживай. Я таких насквозь вижу, — успокаиваю я Костю. Не собираюсь ему ничего говорить. Он и так клокочет от ярости, не буду добавлять ему лишний повод для нервов. Лучше отвлечь его, что я и делаю:

— Хочу еще шампанского, — говорю я. — А дома у меня в холодильнике ждет своего часа большой ананас.

Костя тихо смеется.

— Может, тогда выпьем шампанского дома? Очень хочется послать всех нахрен и свалить из этого гадюшника.

— А ты уже увидел всех, кого хотел?

— Почти. Вот сейчас переговорю еще с одним человеком, и можно будет отчаливать. Стой здесь. Я сейчас.

Костя отходит, а я стою и пытаюсь привести мысли в порядок. Судьба как всегда умеет удивлять. Для чего она снова послала в мою жизнь того, кого я не видела столько лет, и кто причинил столько боли? Почему сейчас? А может, это не зря? Может, она специально хочет, чтобы я сравнила прошлое и будущее? Может, так она лишний раз показывает, насколько мне повезло, что я встретила Костю. Я снова вспоминаю Стаса, того молодого и сейчас. Вспоминаю свою любовь, разочарование и боль. И совершенно ясно становится, что тогда в молодости мои чувства были совсем не похожи на то, что я чувствую сейчас к Косте. Да, было восхищение, были глупые мечты. Был образ, который я любила, но он совершенно не совпал с тем, кто прятался под ним. Было сильно разочарование, но между нами не было очень важных вещей, о которых я даже не думала тогда: доверия, душевной близости. Все это открывает для меня неожиданную истину. То была не такая уж и любовь. Сейчас все намного ярче, острее и глубже. Как я ни пыталась оттолкнуть Костю сначала, у меня ничего не получилось. И теперь он проник в мою душу и сердце, опутал собой как плющ, мы с ним уже срослись, и если когда-то судьба разведет нас, без него я точно пропаду.