– Поговорите. В холодильнике. На верхней полке, запеченная тушка твоей подруги.

Моя шутка была не настолько тонкой, чтобы не понять – но Евгения все равно подвисла. Может, ее шокировала моя дерзость. Но затем она решительно подошла ко мне.

На высоченных каблуках она казалась выше на голову. Встала, уперла руки в бедра. Ее губы искривились в нехорошей улыбке.

– Послушай меня, подруга. Я пришла сюда с определенной целью, и никому мешать себе не позволю. Этот мужик – мой. Ты даже глазами в его сторону хлопать не смей, поняла?

– Иначе что? – я отзеркалила ее позу. – Задавишь меня отвисшими сиськами?

– Боюсь, ты так ничего и не поняла, девочка. Ты никто, я завтра сделаю так, что тебя выкинут на улицу. Могу прямо сейчас сказать, что мыла руки и забыла кольцо на мойке, а ты его присвоила.

– Оригинально, – я смерила ее ответным взглядом. – Да только ты просчиталась. Дмитрий все равно не клюнет на дешевую шлюху типа тебя. К тому же с довеском в виде ребенка. И он твое гнилое нутро просчитал на раз-два. Поэтому лучше вали домой.

– Да ты! – она замахнулась, пошатнувшись. Я перехватила ее руку.

Что они там пили со старой каргой? Явно не мартини. Или… осознав, что это значит, я расхохоталась.

Алкоголизм. Вот почему ее так развезло от одного бокала. Странно, что от чая не приложило.

– И давно? – оттолкнула ее, усмехнувшись. – Винишко? Или артиллерия потяжелее? Как дочь все это видит? Наверное, пора дать сигнал социальным службам?

Она опешила. Стояла и моргала своими потерявшими боевой задор глазами с потекшей тушью.

– Тебе не мужика надо искать, а лечиться, тетя Женя. И как ты собиралась это скрывать? Он если до того тебя не раскусил, раскусит сейчас. Забирай-ка ты остатки приготовленного не тобой торта и вали отсюда по-хорошему. Иначе я за слезы Машки тебе все капсульное наращивание вырву. И не думай, что Алевтина мне помешает.

Пьяно икнув, павшая несостоявшаяся невеста развернулась и пошла прочь из кухни.

А я прижала руки к разгоряченным щекам. Победа меня окрылила. Похоже, я начала входить во вкус борьбы за мужчину.

Но моя радость оказалась преждевременной. Не успела я вытереть руки и подумать, что этот день, к счастью, наконец-то закончился, как в столовую вошла раздраженная и явно недовольная подобным поворотом событий Алевтина.

– В чем дело, Валерия? Потрудитесь объяснить, наконец, что здесь происходит!

– А что здесь происходит? – невинно осведомилась я. – Вот, убрала со стола, как вы и сказали. Или вы не это имели в виду?

– Почему Евгения убежала отсюда столь быстро, даже не попрощавшись с моим сыном?

– Не понравился, наверное, – скрывая смех, отпарировала я, делая вид, что тщательно начищаю столовое серебро.

– Прекратите паясничать. Что вы сказали нашей гостье?

– Что не имею привычки держать в лифчике фляжку с виски, как и наливать его из хозяйских запасов втайне от всех. Наверное, поспешила домой восполнить этот пробел.

Повисла пауза. Я повернула голову и встретила пристальный взгляд старой ящерицы. Она сканировала меня, и я поняла, откуда у моего хозяина такая манера смотреть на людей. От мамы.

– А вы не так просты, милочка, – отодвинув стул, Алевтина грациозно присела. – Сделайте мне кофе.

– А разве я не должна быть рядом с Машей? Мне показалось, приход вашей гостьи ее расстроил.

– Моя внучка со своим отцом, ей сейчас не нужна ваша помощь. Чашка сахара и сливки.

Отложив ложки, я подошла к кофе-машине, чувствуя сверлящий взгляд старой стервы.

– И корицы добавьте.

Я выполнила все, что она потребовала. Хотя желание послать было ой каким сильным.

– И себе сделайте. Похоже, нам стоит переговорить, Валерия.

Удивляться я не стала. Я сама, когда была в хорошем настроении, угощала прислугу и охрану кофе с шоколадом собственного приготовления, поэтому такое «щедрое» предложение не показалось мне чем-то из ряда вон выходящим, даже если Алевтина и думала, что облагодетельствовала бедную сиротку.

– Садитесь, – указала на стул напротив себя. – И прежде чем вы начнем, я требую, чтобы инцидент с нашей гостьей не вышел за стены этого дома. Вы меня понимаете?

– Я и не собиралась, – повела плечом, с удовольствием отпив из чашки. – Я подписывала документы о неразглашении. Хоть тогда моим работодателем и была Кристина, я не имею привычки трепать языком.

– Вот об этой, прости господи, Кристине я и хотела с вами поговорить. Что вас связывает, Лера?

– Трудовой договор, – ответила я. – Тот самый, который ваш сын переиначил в свою пользу. Видимо, вариант искать новую няню показался ему затратным.

– Не переводите разговор на другую тему. Я вижу гораздо больше, чем вы можете себе представить. Вы не выглядите, как провинциалка, которая ищет работу от острого безденежья. Добиться такой сияющей кожи вне салонов невозможно. И волосы – если я не ошибаюсь, вы делали процедуру «ботокс», а она стоит прилично даже в самом демократичном салоне. Вы подруга Кристины? И она специально вызвала вас, чтобы вы задурили голову моему сыну?

Вот кобра старая. Этого я совсем не учла. Дмитрий еще мог поверить в мою шикарную генетику, в то, что такая нежная кожа может появиться без массажей и обертываний, а волосы блестят от сбалансированного питания. Но от богатой карги, практически из моего круга, такие нюансы было трудно укрыть.

– У меня нет намерения дурить голову вашему сыну. Чтобы вы понимали, я хотела уволиться, но он мне не позволил. Я отработаю оговоренный месяц – и избавлю вас от своего присутствия.

– Вы не так просты, милочка. И ваше лицо не зря кажется мне отдаленно знакомым. У кого, вы говорите, работали?

– Все это есть в моем резюме. Вряд ли мы с вами встречались. И я никакая не подруга Кристине, к тому же, понятия не имею, почему вы так этим обеспокоены.

Алевтина отпила кофе. На ее губах мелькнула улыбка с привкусом горечи.

– Кристина разбила сердце Димы. Не только разбила, но и похитила приличную сумму денег. Мой сын ей это простил, хотя я таким поворотом и не довольна. И я не допущу, чтобы его свернула с истинного пути очередная вертихвостка.

– Это вы обо мне, я полагаю. Вряд ли об этой алкоголичке, которая убежала отсюда, сломя голову. Вам она почему-то показалась не столько опасной. Несмотря на наличие ребенка и развод за плечами.

– Не надо грубить, Лера. Я вижу насквозь таких хищниц, как вы. И давайте, я предположу, почему мне так знакомо ваше лицо…

Она сложила руки в замок и наклонилась ближе.

– Я наверняка видела вас на одной из вечеринок для избранных. На той, куда обычно редко приглашают жен, потому что престижным считается появиться под руку с девочкой из эскорта. Это поясняет многое. Почему вы так ухоженно выглядите. Так дерзко смотрите. Почему при взгляде на вас у моего сына появляются порочные мысли. Даже самая неказистая униформа, которая, как вы понимали, и была призвана утихомирить вашу агрессивную сексуальность, не возымела подобного эффекта. Вы здесь не ради скромного заработка. Его девочки вашего рода занятий могут получить за один вечер. Я сделала вам предупреждение держаться от моего сына подальше, но вы ему не вняли.

– Я не понимаю, о чем вы. Все, что я хочу – спокойно работать, и чтобы мне при этом не мешали. К сожалению, я не в том положении, чтобы дать отпор вашему сыну, моему боссу, если он потребует от меня большего, чем услуги няни. Может, вы исправите этот недочет в вашем… гм… воспитании?

Алевтина не вышла из себя, вопреки моим ожиданиям. Склонила голову набок, изучая меня, уже с куда большим интересом, чем прежде.

– Скорее всего, я несколько ошиблась. Вы не путана для элиты. Вы – бывшая содержанка, которая ищет нового спонсора. Я вас даже где-то понимаю. Дима молод, богат, завидная партия для любой девушки. Вы умны, Лера – и подготовились очень хорошо. Наверняка прошли ускоренный курс по педагогике для дошкольников, как и ряд других тренингов в стиле «как выйти замуж за миллионера». Могу даже с уверенностью сказать – вы знали, уже не могу даже предположить откуда, что вскоре Кристина лишится родительских прав и права проживать в этом доме, и новым хозяином станет мой сын. Законными методами пришлось бы действовать очень долго. Диме пришлось все провернуть именно так, как принято в этой стране. Ну а такие девочки, как вы… они почти всегда связаны с мошенниками. Чтобы получать пропуски на закрытые вечеринки, сведения о дислокации завидных холостяков и методах их обольщения. Вот и все. Я раскусила вас, Валерия.

«А вот ты и прокололась, миссис Марпл, – едва не сказала я. – Ты ничего не отгадала обо мне даже близко».

Но радоваться этому обстоятельству было несколько преждевременно. Во-первых, Алевтина могла прямо сейчас устроить семейный совет, потянуть за все нити. Дмитрий знает, что я из себя представляю, но вряд ли прямо заявит матери о своем намерении шпилить няню в своей спальне, пока дочка спит. А сейчас полететь с работы никак нельзя, я намерена выиграть пари. Иначе все это было лишено смысла.

– Хорошо. Я уволена?

– Пейте кофе. Остынет. Нет, Лера, я против вашего увольнения. Все-таки подход к моей внучке вы нашли, и это радует. Насчет сына я вас предупредила. Но если вы еще раз попробуете плести интриги за моей спиной, я сделаю вашу жизнь невыносимой. Мы поняли друг друга?

Я допила остывший кофе. В этот раз он показался мне горьким.

– Я не буду плести никакие интриги ни за чьей спиной. Все, что я хочу – отработать оговоренный месяц и уехать.

– Это похвально. Но я все равно буду следить за вами. И зная натуру хищников – я останусь здесь на несколько дней, чтобы проследить за вами. Надо узнать, не ведете ли вы двойную игру.

– Да какую двойную игру, – махнула рукой я. – У меня даже средства связи нет, я облила телефон… чаем. Выезжать за пределы особняка ваш сын мне строго запретил. Если бы и хотела. Не смогла бы.

– А вот это мне непонятно, – удивилась Алевтина. – Какое-то крепостное право. Завтра мы с Машей и с вами поедем в город. Я уже не так молода, чтобы прыгать с внучкой в сухом бассейне с шариками, а вот вы – в самый раз.