Когда я иду к своему месту, Ярик намеренно задевает меня плечом. Вета бросает злой взгляд и отворачивается.

– Ты тоже вставай, милая, – я никого жалеть не намерена. – Об меня своими сиськами тереться не надо. Я не Ярославушка.

Жанна наклоняется к Натали. Та бросает на меня полный изумления взгляд (ага, недолго маска носилась) и что-то шепчет Жанке.

Я делаю вид, что внимательно изучаю меню. Мне не нужно даже смотреть в их офигевшие лица: я чувствую кожей.

А затем смех Клима и аплодисменты Арсена.

– Ай да Богатова, – с уважением говорит Клим. – Ну что, Ярик, у меня для тебя две новости. С какой начать?

Я поворачиваю голову и даже в призрачном свете лоджии, в парах вейпа вижу, как кровь отливает от лица моего самонадеянного оппонента. Он смотрит в документы, сжав папку так, что пластик деформируется в руках. Кажется, перестал дышать.

– Новость первая: ты проиграл, друг, – издевательски загибает пальцы Клим. – Новость вторая: ты в полной *опе. Новость третья: я готов выкупить твою тачку у Леры, если она согласится, конечно. Потом могу перепродать обратно тебе. Но я не привык терять прибыль, так что будь готов заплатить сверху… ну, или купи новую…

– Его машина не продается, – говорю я, не отрывая взгляда от меню. – Моя машина. Я сама решу, что с ней сделать.

До Ярослава, видимо, только сейчас дошло, что все происходящее – серьезно, дальше некуда. Я жду собственного триумфа… но к тому, что происходит дальше, не готова.

– Богатова, уймись, а? – вдруг повышает голос Жанка. – Шутка вышла из-под контроля. Ты молодец, ты победила. Возьми конфету и успокойся. Ты все равно на его машине ездить не будешь!

Вот это номер. Вета, пересевшая ближе к женскому коблу змей, тоже не может удержать свой поганый язык за зубами.

– Кстати да, надо разобраться, каким именно способом ты смогла там отработать. Может, ты всунула работодателю в зубы пачку евро и жарилась на солнце у бассейна! К тому же, от тебя долгое время не было вестей и фотоотчетов.

– Свои предположения можешь оставить при себе, – я еще держусь. – Есть официальное подтверждение. Читать умеешь, или это слишком сложно для тебя?

– А я тебе напишу триста таких бумажек! Да хоть от президента. Ты знаешь, кто мой папа!

– Наверное, я расстрою фан-клуб Ярослава, – тянет Клим, – но здесь юридически все грамотно. Условия пари были четкими. Сколько Лера отдыхала у бассейна – значения не имеет. Она выполнила работу. Рекомендации от работодателя здесь же. Акты от агентства по подбору персонала.

– Вести прямую трансляцию я никому не обещала, – добавляю, поборов желание выплеснуть подоспевший коктейль в лица хищниц, не желающих моей победы. – Это нарушение личной жизни. Клим, какая там статья, поясни этим курицам.

– Так, Богатова… парни, – Ярик вроде как приходит в себя. – Ну давайте начистоту, а? Это просто шутка. Да, представляете – такая вот шутка. Никто не собирался забирать Леркину «Феррари», мы все это прекрасно понимаем. Ну закатила бы ты вечеринку, Лер, накрыла поляну в случае проигрыша – этого бы было достаточно…

Ему не хватает воздуха. Парень останавливается, хватая ртом воздух.

Я отпиваю глоток коктейля.

– Вот одно не понимаю, Ярослав… почему проиграл ты, а говоришь обо мне, как о проигравшей. Защитная реакция?

– Да потому что я считал, что ты нормальная. Что понимаешь, зачем заключалось пари. Прокачать там лидерские качества и самолюбие. Все, баста. Лер, давай, мир, и все. Ты круче всех, прости, что усомнился…

– Как все у тебя просто, – делаю вид, что прониклась пламенной речью. Всего на доли секунды, но этого достаточно. – Я могу подумать…

В глазах Ярика появляется торжествующий блеск, и я почти слышу в голове его хаотичые мысли.

«Я сделал тебя, лохушка! Если бы ты проиграла, черта с два я бы отдал тебе тачку! А ты не королева. Ты размазня!»

Даже поза меняется. Он самодовольно складывает руки на груди и подмигивает Ветке. При этом ведет себя так, будто вопрос решенный.

– А ты знаешь, я ведь действительно так сделать хотела, – поднимаю голову. – Зачем мне твоя тачка, у меня есть своя. Только вот незадача, мой работодатель не ограничивал сидение в интернете. Я там много интересного про себя прочитала. Что ты там писал, напомни, что я на трассе стояла? Что ты заставишь меня танцевать на столе стриптиз, чтобы я знала свое место?

– Да Лер, ну что ты, в самом деле. Так, потроллил тебя по-дружески. Ну мы же постоянно этим занимаемся. Ты тоже, кстати! Я помню твои стримы, как ты меня там называла…

– Ключи на стол, Яр.

– Какие ключи, Лер? От квартиры, где деньги лежат? Мы ж решили, что это была шутка…

– Ключи от моей машины.

– Богатова, – тянет Жанка, – ты сейчас совсем не права. Вот ни разу.

– Клим, Арсен, – улыбаюсь единственным из симпатизирующих мне за этим столом. – Я вас попрошу, снимите момент передачи трофея. Чтобы этому умнику сейчас не пришла в голову безумная идея заявить в полицию об угоне.

Когда ребята начинают снимать, Ярик со злостью кидает ключи на стол.

– Завтра, в десять утра, будь добр быть у нотариуса и оформить передачу прав. Клим, составишь нам компанию? Я, конечно, могу пригласить своих юристов, но они сейчас помогают одной очень хорошей женщине восстановить справедливость.

– Я не пропущу такое шоу.

Ярослав же выходит из себя.

– Ты! Шалава ты, вот ты кто! Знай, я подам в суд… да я найму отбитых уродов, они тебя по кругу пустят… ты проклянешь тот день, когда получила эту тачку. Сука!

– Клим, ты заснял? – от происходящего мерзко, но я держусь. – Угрозы этого лузера?

– В лучшем виде. Можешь не переживать.

– Отлично, перебрось мне на «вайбер». Перешлю начальнику охраны. Сам решит, что с этим делать.

Ярослав, разразившись трехэтажным матом, уходит прочь. И за столом повисает тишина.

Я поддеваю соломинкой от коктейля брелок с ключами. Мне действительно брезгливо к ним прикасаться. Мне они ни к чему, но Ярослав не тот человек, которому я бы простила.

– Лера, – подает голос флегматичная Натали, – мы тут посовещались… В общем, если ты забираешь эту машину и не прощаешь Ярославу долг, ты нам больше никто. Так и знай.

– Вы выдвигаете это требование президенту Касты? – на губах мерзкое послевкусие. – Знаете… я ведь сама могу послать вас далеко и без хлеба из компании, оставив только тех, кто не крысятничал против меня. Но я этого делать не стану, знаете почему?

Допиваю коктейль, встаю.

– Потому что вы настолько прогнили изнутри, что рассыплетесь на труху, стоит мне сказать слово. Вы не стоите моего внимания. Мне мерзко, что я считала вас подругами когда-то. Вы все подлые до невозможности. И я не хочу даже марать о вас свои руки.

Досчитываю до пяти. Гул оскорблений от моих «подруг» тонет в шуме музыки.

– Вам больше не рады за нашим столом и в нашей тусовке. Не думайте. Что я откажусь от привычного времяпрепровождения. Я не откажусь. Просто вас не будет здесь. Время пошло.

Конечно же, они уходят. Что им еще делать? А я опускаюсь за стол, где остались только мои союзники. Пусть их немного: Клим, Арсен, молчаливая Юля и Катя, которая пыталась утихомирить куриц, но была послана.

– Ну, наверное, теперь нам надо выпить и повеселиться. Истосковалась по тусовке, – говорю я. – И да, сегодня праздник за мой счет, ведь я победила…


Это лето могло стать одним из лучших в моей жизни. Казалось бы, чего еще желать? Я избавилась от связей, которые давно отжили свое. Выиграла пари. Осталась королевой Касты, а то, что бывшие подруги стали врагами, меня вообще не напрягало. Живи и радуйся.

Но никто не знал, что на самом деле в душе независимой и гордой Лерки Богатовой поселилась самая настоящая пустота.

Она носила его имя. Имя человека, который настолько прочно проник в мое сердце и сознание, что никакими усилиями не вытравить его было оттуда. И дни шли один за другим, я пыталась заполнить свою действительность самыми разнообразными способами. Но все было напрасно. Образ Дмитрия не покидал моих мыслей ни днем, ни ночью.

Время сгладило все плохое, что было между нами. Так устроена психика влюбленной женщины. Она запрограммирована помнить только хорошее.

Я закрывала глаза, и видела его лицо. Ощущала его теплые губы на своих губах, сильные руки на своем теле. Он стал моим наваждением и проклятием.

Пыталась ли я забыться? Да. Когда все известные методы выкинуть из сердца засевшего там человека были исчерпаны без особого успеха, я решила найти забытье в чужих объятиях.

С поклонниками у меня никогда не было проблем. Большинство из них привлекали даже не мои деньги – они сами стояли на одной ступени с моим социальным положением. Я чувствовала, что их чувства искренние. Настоящие. Отключалась на какое-то время, но стоило мне начать торжествовать свою победу над чувствами к Диме – все возвращалось. Обрушивалось на голову камнепадом, как будто наказывая за то, что вообще попыталась.

Врать я не умела. Ни себе, ни влюбленным в меня парням. Разрывала отношения, когда понимала: не цепляет. Не тянет. Не даст забыть.

Только мама знала, что происходит со мной на самом деле. Я рассказала ей все без утайки. Хорошо, когда мама одновременно твоя лучшая подруга. Кто поймет, как не она?

Отец… он просто догадался обо всем. О чем не догадался, ему донес доверенный. Там уже не сложно было сложить дважды два, к тому же первое время я настойчиво расспрашивала о Диме. О содержании их разговора, и было откровенно плевать, что все эмоции написаны на моем лице. Я была и без того открытой книгой.

В середине лета я узнала правду. Не от отца – видя, что со мной происходит, он старался обходить острые углы. Проговорился все тот же доверенный человек нашей семьи, мне он служил так же преданно, как и отцу.

Тогда, за закрытыми дверями собственного кабинета Дмитрий получил ультиматум. В деловом мире нет места полутонам и сантиментам. Отец был категоричен. Либо Дима отдает ему свой набирающий обороты бизнес, либо идет под статью за насилие и незаконное лишение свободы.