— Зная меня, у тебя было достаточно причин для беспокойства, Вероника, но, думаю, что инженер Сан Тельмо уже успокоил тебя.

— Прости меня, дядя. Я очень сильно люблю его, и я так боялась! В последнее время ты держался со мной так странно, будто не мог простить мне, что я полюбила его, будто возненавидел меня за то, что я отдала свое сердце ему, что предала твою мечту.

— Ты ошибаешься. Я не из тех, кто стремится подгонять любовь под правила. С меня довольно и того, что я непреклонно отстаиваю кодекс чести, и в этом я не уступлю и не прощу нарушения.

— Дядя, я не понимаю, что ты пытаешься сказать мне, но если ты намекаешь на это невинное свидание, то в том нет смысла.

— Оставим это невинное свидание. На самом деле я очень рад, что снова застал вас одних. Раньше, во время нашего разговора с инженером Сан Тельмо, я отказался от скорой свадьбы, чего он так хотел.

— И что же, дядя?

— Я ошибался, сеньор Сан Тельмо прав: не стоит ждать. К чему откладывать свадьбу в долгий ящик? У него необычные обстоятельства, так что не стоит слепо придерживаться канонов.

— Почему?

— Есть тысяча причин, и среди них срочные дела сеньора Сан Тельмо. Возможно, инженер Сан Тельмо забыл романтично сообщить тебе, что он — совладелец самого солидного золотого рудника, открытого в Матто Гроссо за последние тридцать лет.

— Это так, Деметрио? — удивленно спросила Вероника.

— Полагаю, ты можешь не сомневаться, дражайшая племянница, поскольку услышала это от меня.

— Разумеется, дядя, но это кажется мне сном из «Тысячи и одной ночи». Я никогда не думала…

— О золоте Матто Гроссо? — вмешался в разговор Деметрио. — Оно, действительно существует. И в самом деле, в зеленом аду сельвы, человек может стать миллионером за несколько недель, между тем, как сотни людей теряют жизни…

— Инженер Сан Тельмо хочет увезти тебя с собой в следующий раз. Он не может отлучаться больше чем на два месяца. Поездка занимает почти две недели, но с учетом разных трудностей, может растянуться на три.

— Три недели? — переспросила Вероника.

— На улаживание всех формальностей и оформление бумаг. Вероника, ты готова выйти за меня замуж через месяц?

— Я готова выйти за тебя хоть сегодня!..

— И выйдешь, — веско сказал дон Теодоро, — через месяц. Я немедленно поговорю с адвокатом. До вечера, Сан Тельмо.

— Через месяц! Это чудесно! — радостно воскликнула Вероника. — Неужели дядя Теодоро сказал через месяц?.. Месяц… тридцать дней!..

— Они покажутся мне тридцатью вечностями, Вероника. Через месяц ты станешь моей, целиком и полностью моей… Там, в зеленом аду, в паутине сельвы, — Деметрио притянул девушку к решетке и крепко поцеловал. Вероника закрыла глаза, и поцелуй стал бесконечным. Счастье, которому нет названия, затопило ее чистую и пылкую, наивную и страстную душу.

Глава 11

— Не пора ли произнести тост за жениха и невесту?..

— Я предлагаю выпить за счастье Вероники и Деметрио…

Ужин получился почти торжественным. Джонни молча пил коктейль за коктейлем. Немало выпил он и шампанского, но так и не смог избавиться от груза давившей на него тоски. Более тактичный Хулио Эстрада улыбался через силу, скрывая свое отчаяние. Вирхиния старалась сохранять на лице ангельски-невинное выражение. Дон Теодоро был со всеми любезен и учтив, мужественно и хладнокровно исполняя свой долг. Деметрио хранил молчание, словно раздавленный глухой тоской. В воздухе висело напряжение, и только донья Сара, веселившаяся от души, и Вероника, витающая в мечтах о сладкой жизни, не замечали этого.

— Вы должны сделать Веронику очень счастливой, инженер, чтобы мы простили Вас за то, что увозите ее так далеко.

— Действительно, Матто Гроссо на краю света.

— Мне говорили, что тамошние виды изумительны, и повсюду, куда ни кинь глаз, дивные леса.

— Дивные, если бы не тигры и змеи, — злорадно обронила Вирхиния.

— Боюсь, что змеи водятся везде, сеньорита, даже под маской человека, — тонко намекнул Деметрио.

— Вы необычайно проницательны, инженер Сан Тельмо. Полагаю, Вы должны считать себя самым счастливым человеком на земле, — язвительно произнес Джонни, впервые за весь вечер. Он изрядно выпил, и от этого казался высокомерным и надменным.

— Это, и в самом деле, так, — Деметрио гордо поднял голову, отвечая на колкость Джонни.

— Еще бы, золотой рудник, брошен к ногам прекрасной женщины. Как романтично! — Глаза Джонни зло сверкнули, губы искривились в презрительной усмешке, но голос его звучит твердо. — Теперь я понимаю симпатию Вероники к мужчинам, сколотившим свой капитал в диких лесах!

— Джонни! — попытался остановить сына дон Теодоро.

— Инженер Сан Тельмо — настоящий победитель, папа. Так выпьем же за него!

— Да-да, выпьем, — нервно поддержала Джонни донья Сара.

— У меня тост, — не обращая внимания на родительские предостережения, продолжил Джонни, — Сан Тельмо — человек без предрассудков. Он из тех, кто пройдет по головам, чтобы достичь желаемого. И вот еще один тост… Предлагаю выпить за современного человека без устаревших предрассудков! Право, нужно быть смельчаком, чтобы в чужом краю обручиться за пятнадцать дней и через месяц жениться!

— Джонни! — снова попытался урезонить сына дон Теодоро.

— Сеньор Сан Тельмо восхитителен по всем статьям, — прервала мужа донья Сара. — Я была бы счастлива, если бы ты тоже поскорее решил жениться, сынок. По себе знаю, как несносны эти долгие ухаживания, которые были приняты в мое время.

— Даже не рассчитывай на мою скорую женитьбу, мама. Ухаживания необходимы, они продлевают мечты и уменьшают риск. Тебе так не кажется, Вероника?

— Никакого риска, если речь идет о даме из рода Кастело Бранко. Ваша фамилия является гарантией чести, — вмешался в разговор Сан Тельмо.

— Вы искренне в это верите, Деметрио?

— Твоя шутка кажется мне дурной, Джонни, — заметил дон Теодоро.

— В таком случае прошу меня простить. Я пошутил только для того, чтобы услышать образчик остроумного ответа Вероники.

— Джонни! — воскликнула Вероника, ничего не понимая.

— Не волнуйся, дорогая, — ответил Деметрио. — Твой кузен Джонни не учел, что с той минуты, как официально объявили о нашей помолвке, за тебя отвечаю я, так что ему придется смириться с образчиками моего остроумия, если я таковым обладаю.

— Давайте выпьем еще по бокалу шампанского и выйдем в зал. А пока нам будут подавать кофе, можно немного помузицировать, если угодно, — попыталась разрядить обстановку донья Сара и добавила, обратившись к племяннице. — Вероника, ты сыграешь нам на рояле, правда?

— Возможно, сеньор Сан Тельмо захочет и в этом заменить ее, — язвительно заметил Джонни.

— К несчастью, в игре на рояле не смогу, а вот Вы вполне. Я слышал, Вы больше музыкант, чем инженер. Играть гаммы лучше, чем строить дороги и мосты.

— Думаю, Вы правы. Теоретически, наша профессия прекрасна, но на практике зачастую все наоборот, поскольку мосты, шоссе и плотины строятся в местах, где нет воды, где нет средств передвижения, а болота и болезни представляют немалую опасность. Приходится жить в ужасных условиях среди дикарей и грубиянов цыганским табором, или в вонючих бараках, где нет иного утешения, чем карты и водка.

— Как интересно, — донья Сара попыталась превратить в шутку резкие слова сына. — Очень забавно, как в кино.

— Нет, мама, это не забавно, а ужасно. Один я еще смог бы перенести тяготы подобного убогого существования, но мысль о том, что придется везти жену, к примеру, в чащобы Матто Гроссо…

— Любящую женщину не остановит бедность и убогое существование, — вмешалась в разговор Вероника. — Она будет счастлива несмотря на все тяготы, что ты описал. Для счастья ей будет довольно быть рядом с любимым, выполнять свои женские обязанности и гордиться тем, что она достаточно сильна, чтобы одолеть природу. Я согласна с дядей Теодоро, Джонни, ты неудачно пошутил. Я не стану язвить в ответ, но от чистого сердца скажу тебе прямо, Джонни, твои слова глубоко ранили меня. Мне очень больно, но это неважно. Я знаю, что всему в жизни есть своя цена, и за счастье стать женой Деметрио я заплачу, сколько потребуется!

— Вероника!

— Тетя Сара, ты предложила еще по бокалу шампанского? Так давайте выпьем за Матто Гроссо! За негостеприимную, дикую сельву, за зеленый ад, который для меня, возможно, станет раем! Деметрио, Джонни, пейте!

— Нет, Вероника, я не стану пить! — Джонни швырнул на землю, прямо к ногам Вероники, бокал с шампанским и удалился прочь. Покрасневший от гнева Деметрио рванулся следом, но дон Теодоро остановил его.

— Сеньор Сан Тельмо, прошу Вас, подождите!

— Но поведение Вашего сына…

— Прошу Вас, задержитесь на минутку и выслушайте меня. Мой сын не в себе, он болен, а Вы уже почти что наш родственник, так будьте великодушны, простите его.

— Но он глубоко оскорбил женщину, которая скоро станет моей женой.

— Я уверен, что Вероника тоже простит его. А сейчас, с Вашего позволения, я пойду к Джонни.

— Но, сеньор Сан Тельмо…

— Займись гостями, Сара. Простите меня, я на минутку, — дон Теодоро пошел вслед за сыном.

— Деметрио, я тоже прошу тебя успокоиться, — мягко сказала Вероника, положив руку на плечо жениха. — Джонни, должно быть, и в самом деле, не в себе.

— Он не в себе от ревности, от злости и отчаяния, Вероника! Он сходит по тебе с ума! Да-да, по тебе!

— Деметрио! — укоризненно сказала Вероника.

— Деметрио, прошу Вас, успокойтесь, — вмешалась донья Сара. — Какой ужас! Мой бедный сын так расстроен, что выпил лишнего. Уму непостижимо, чтобы в моем доме происходило подобное! Я просто вне себя! Мне так неловко, право! Примите мои извинения за Джонни.