— Деметрио! — укоризненно воскликнула Вероника.

— Пусти меня.

— Минутку, мон дгуг!

— Хватит. Мы бесконечно благодарны Вам за ужин, за шампанское, за Вашу любезность, но нам пора идти… Вероника очень устала.

— Да-да, конечно, но в этом ужасном плавании в пигоге она устанет до смерти…

— О, боже, — скрипнул зубами Деметрио.

— Я понимаю, что из-за печени у Вас очень сквегный характер. Мне, пгаво, жаль, но пгавду нужно говогить всегда, какой бы гогькой она ни была. Таков мой пгинцип. Игнасио, пгинеси еще шампань.

— Прошу Вас, не настаивайте, чтобы мы остались.

— Последний бокал, и только. Ваша спешка пгостительна, месье Сан Тельмо, Вас можно понять. Но у меня есть к Вам одно пгедложение. Я уже давно заказал в столице великолепный моторный категок, и где-то чегез две недели он будет в Вашем гаспогяжении. В нем мадам Сан Тельмо сможет плыть с относительным удобством.

— Я не могу откладывать поездку на две недели. Я бесконечно благодарен Вам за Вашу любезность, господин Бело, но завтра, рано утром, мы отправимся в Порто-Нуэво. Если этого индейца Игуасу с его пирогой не будет здесь, мы наймем кого-нибудь еще.

— Но это будет нелегко, месье Сан Тельмо. На моем категе Вы добегетесь вполовину быстгее, да и для меня была бы большая честь, если бы Вы пговели пятнадцать дней в отеле «Сан Педго». Мы устгоили бы для Вас пгаздник, пгогулки к лагуне, экскугсию на гогу Колибги, откуда откгывается один из красивейших видов здешнего кгая. Все это, газумеется, за мой счет в честь дочеги отважного капитана Кастело Бганко, котогый столько сделал для племен Альто-Амазонас.

— На каком еще языке сказать мне, что, так или иначе, но мы продолжим наш путь завтра, господин Бело.

— О, ни слова больше, месье Сан Тельмо, мне все ясно, но, поистине, непостижимо, как такой счастливый человек, как Вы, может…

— Идем, Вероника, — не в силах вынести пытку, Деметрио вскочил на ноги, не дослушав Бело, и грубо схватил жену за локоть, опрокинув на скатерть бокал с шампанским.

— Одну минуту, Деметрио, — Вероника с тревогой взглянула на мужа. — Я хочу поблагодарить месье Бело за его внимание, и извиниться от твоего имени.

— Что ты несешь? — еще пуще взбеленился он.

— Не беспокойтесь, мадам Сан Тельмо, — вмешался француз, — не стоит.

— Мы поплывем в Порто-Нуэво на чем бы то ни было.

— Пгостите мою забывчивость, месье Сан Тельмо, но индеец Игуасу уже здесь, он пгиплыл сегодня вечегом.

— То есть, как приплыл?

— Он должен быть на кухне. Я велел накогмить его от души в честь мадам Сан Тельмо.

Мгновение поколебавшись, Деметрио еще сильнее стиснул локоть Вероники.

— Я встречусь с ним, но сначала отведу тебя в номер, дорогая, — сказал он и добавил, обращаясь к французу. — Надеюсь, Вы нас простите, господин Бело?

— Газумеется, что еще мне остается? Но пгежде позвольте мне сказать мадам Сан Тельмо, что в Куябе у нее есть дгуг. Фгансуа Бело к Вашим услугам, мадам.

— Благодарю Вас, месье Бело, но мы будем жить в Порто-Нуэво.

— Как только катег будет здесь, я не забуду навестить Вас и засвидетельствовать Вам свое почтение.

— Позвольте откланяться, господин Бело, доброй ночи, — почти забыв об элементарной вежливости, Деметрио поспешно вышел из зала, ведя за собой Веронику. Супруги быстро поднялись по широкой старинной лестнице и, распахнув дверь спальни, с удивлением заметили, что она совершенно преобразилась.

— О, боже, сколько цветов! — восхищенно воскликнула Вероника. — И какие прекрасные! Орхидеи, розы, гардении, лилии-бабочки.

— В этих землях большинство из них — дикие.

— Но месье Бело такой галантный и обходительный.

— Вполне, если его галантность вмиг свела тебя с ума, — вызывающе ответил Сан Тельмо.

— О чем ты? — Вероника недоумевающе выпрямилась.

— Думаю, ты можешь быть довольна, — продолжил он. — Еще бы, в лесных дебрях тебя вышел защищать на поле боя странствующий рыцарь!

— Деметрио!

— Пойду, поговорю с владельцем пироги, а ты ложись в постель и спи. На рассвете мы отплываем.

Деметрио снова ушел, оставив Веронику одну и давая ей понять, что не собирается быть рядом с ней, но на этот раз она не позвала его, и шагу не ступила следом. Она неподвижно стояла и печально улыбалась, с горечью чувствуя, как ледяной холод равнодушия сковал ее сердце. Тончайшая завеса слез затуманила ее огромные черные глаза. Разом сникшая, Вероника бессильно опустилась на одно из венских кресел, стоящих в просторной гостиной номера.

— Мадам Сан Тельмо…

— Кто там?

— Мадам Сан Тельмо, — дверь приоткрылась, и в ее проеме появился добродушный и приветливый Бело. — Могу я войти на минутку?..

— Но, месье Бело…

— Не беспокойтесь, помимо того, что я уже почти стагик и гожусь Вам в отцы, я оставлю двегь откгытой.

— Друг мой…

— Пгостите мне мою бестактность, но я считаю, что месье Сан Тельмо вскоге вегнется и не захочет попусту тегять вгемя.

— Сеньор Сан Тельмо не вернется до рассвета.

— Невегоятно, этого не может быть!..

— Входите, если Вам угодно, присаживайтесь. Думаю, сейчас мне просто необходимо с кем-то поговорить.

— О, мон дьё, я тоже так считаю. Когда мы сидели за столом, Вы забыли выпить кофе, и я гаспогядился свагить его для Вас и пгинести сюда.

— Вы очень любезны.

— Я так не считаю. То, что я могу сделать для Вас, такие пустяки. Мне будет так пгиятно, как это говогится? Так пгиятно быть Вам полезным.

— Но Вы уже столько сделали для меня.

— Еще нет, но, могу. Если бы месье Сан Тельмо газгешил, я мог бы вполовину уменьшить все неудобства поездки в лесные дебги. Погто-Нуэво не более чем кгошечный поселок, дегевушка меж двух болот. Это не слишком подходящее место для Вас.

— Прошу Вас, даже не заикайтесь об этом. Деметрио уже решил, что мы продолжим наш путь на рассвете, значит, так тому и быть.

— Вы изумительно послушная жена, мадам Сан Тельмо.

— Не думаю. Я никогда не была послушной, и не умею подчиняться даже тем, кого сильно люблю, если мне что-то навязывают силой.

— Газумеется, мадам, это вполне естественно для столь благогодной и сильной натугы, котогая чувствуется в Вас с пегвого взгляда, но Вы без возгажений пгинимаете условия, на котогые согласились бы не многие женщины Вашего класса.

— Я не соглашалась, я ставила эти условия. Я сама попросила, точнее, потребовала у Деметрио, сопровождать его повсюду, куда бы он ни поехал. Он не хотел, чтобы мы тотчас же поженились, и утверждал, что я должна бросить его только потому, что рудник оказался не таким, как он думал вначале.

— Гудник?.. У месье Сан Тельмо есть гудник в Погто-Нуэво?..

— Половина рудника, но, в последний раз он получил плохие известия…

— Очень стганно. В последнее вгемя я слышал газговогы о богатейших местогождениях на нескольких золотых гудниках, неподалеку от Погто-Нуэво. Этот кгай фантастически богат, но он не место для женщин, да и для большей части мужчин тоже. Я пгиехал сюда, потому что меня соблазнили легенды о богатстве, но пгедпочел остаться в Куябе, стал владельцем отеля и спас свою шкугу… А вот и Ваш кофе… Позвольте, я сам подам его Вам… Пгинесли две чашки, видимо, подумали, что Вы любезно пгигласили меня на чашку кофе, а я имел смелость согласиться…

Вероника невольно улыбнулась: этот румяный, веселый, добродушный и галантный человек показался ей спустившимся с небес ангелом перед мрачными вратами в сельву…

— Естественно, я приглашаю Вас, друг мой… Сколько Вам кусочков?

— Сколько пожелаете.

— Вы — сама галантность.

— О, нет, пгосто я увеген, что Вы из тех женщин, котогым точно известно, сколько кусочков нужно положить.

— Вот в этом Вы заблуждаетесь.

— Возможно, Вы даете слишком много нежности, страсти и пылкости тому, кого безмегно любите?

— Откуда Вам это известно, месье Бело? Вы волшебник?

— Посмотгите на меня, я уже седой… Я достаточно пожил на этом свете, мадам Сан Тельмо, и повидал немало мужчин и женщин, потому и осмелился утвегждать с пегвой секунды, что Вы — исключительное создание.

— Деметрио! — удивилась Вероника, заметив в дверях неслышно подкравшегося мужа. Сан Тельмо тщетно силился улыбнуться крепко стиснутыми губами, то и дело переводя взгляд то на красивое, бледное лицо Вероники, то на румяные щеки месье Бело.

Бело поднялся, проявляя все свое умение светского человека.

— Ну вот, мадам, видите, месье Сан Тельмо уже здесь. Я же говогил Вам, что он не задегжится надолго. Пегеговогы с туземцами обычно очень кгатки, — Бело поднялся и, повернувшись к Деметрио, по-светски ловко и непринужденно пояснил. — Ваша жена боялась, что Вы задегжитесь надолго.

— Моя жена никогда не была трусихой, да и отель «Сан Педро» я считаю вполне безопасным заведением.

— Вне всякого сомнения, и я пгишел, чтобы завегить в этом мадам Сан Тельмо, а заодно пгедложить ей чашечку кофе по рецепту Мату-Ггосу. Вы так быстго увели свою жену, что она не успела выпить кофе, сидя за столом.

— Я думал, что мы уже распрощались в зале, пожелав друг другу спокойной ночи, господин Бело.

— Газумеется, но я взял на себя смелость подняться навестить мадам, потому что Вы ушли. Это так неспгаведливо, что молодая и кгасивая дама должна пговодить вгемя в одиночестве, запегтая в четыгех стенах. Не тгевожьтесь, я пгишел также, чтобы пговерить, гасставили ли в номеге цветы, как я велел.

— Вы переходите все границы, господин Бело…

— Сейчас Вам нет еще и тгидцати, месье Сан Тельмо, а когда Вам стукнет пятьдесят, Вы поймете, что такой даме, как Ваша жена, под ноги нужно стелить ковгы из цветов, чтобы она не ступала по твегдой земле.