— Для кого были эти письма?.. Кому их посылали?

— Я передавала письма хозяину лодки, прямо в руки.

— Я имею в виду конверты. Что было написано на конвертах?

— Почем мне знать?..

— Ты не умеешь читать?..

— Нет, патрон.

— Ты никогда никому не показывала ни одно из этих писем?..

— Никогда. Господин Рикардо рассердился бы. Он всегда говорил, что никто не должен видеть эти письма…

— Он все предусмотрел!

— Иной раз, когда хозяин был доволен, он трубил всему свету, что женится на ней, и должен построить ей дворец, такой же красивый, как тот, в котором она жила.

— Он говорил, что она жила во дворце?..

— Во дворце из белого мрамора, а вокруг него — огромный парк.

— А ты никогда не слышала имя… имя той женщины… Ее фамилию?..

— Фамилию!..

— И кого он называл?

— Да иной раз всех деревенских.

— Та женщина не местная, она не из деревни. Рикардо упоминал кого-нибудь из чужаков, кого ты никогда не видела?

— Хозяин называл Кастело Бранко.

— Так я и думал! Ну а кого еще?..

— Больше никого. Только это имя. Ведь он повторял его много раз, иногда глядя на картинку.

— Надо же!..

— Может, ее так звали…

— Возможно!.. — Скрип плохо закрепленных досок на крыльце заставил Деметрио подняться. — Аеша, ступай, посмотри, кто пришел.

— Это я, Сан Тельмо, я ищу Вас.

— Добрый день, преподобный отец… Я признателен Вам за Ваше внимание, это так важно для меня, но…

— Идемте ко мне домой. Там вам будет спокойно. Поживете у меня несколько дней и сможете принять решение…

— Я уже принял его. Завтра утром я еду в Рио-де-Жанейро.

— Вы продаете свою часть залежи?.. Но для этого не нужно ехать так далеко, в городке Куйаба есть банки, которые…

— Нет-нет, я не продам залежь, хочу оставить ее себе… Она обошлась слишком дорого. Понимаю, для этого мне придется встретиться с Ботелем, но, если нужно, я наберусь терпения.

— Я посоветовал бы Вам продать свою долю, конечно, если Вам важен мой совет. Ботель — грубый, своевольный, жестокий человек. В подобной обстановке он чувствует себя, как рыба в воде, Вы же — наоборот…

— Мне все больше нравится здешняя среда. Надеюсь стать такой же рыбой.

— Ботель — опасный враг, он — сущий дьявол.

— Я тоже, святой отец… Вы даже не подозреваете, каким беспощадным врагом могу я быть.

— Жаль, что мои увещевания оказались напрасны, и я не разубедил Вас в Вашем прискорбном стремлении…

— Я уже принял решение, так что, не удивляйтесь, если снова увидите меня здесь.

— Ну что же… тогда идемте.

— Святой отец! — окликнула священника Аеша. — Вы обещали поговорить с ним.

Мужчины удивленно обернулись. Они уже забыли об индейской девчушке, которая напряженно прислушивалась к каждому их слову, притаившись в уголке.

— Да, верно. Аеша хочет остаться у Вас в услужении, сеньор Сан Тельмо, и приглядывать за домом Вашего брата. Рикардо купил этот дом вместе с землей. Прежний владелец разорился и уехал отсюда. Договор купли-продажи находится среди документов, которые я Вам передал.

— Я с большим удовольствием оставлю себе этот прекрасный дом.

— А меня, хозяин?.. Меня ты тоже оставишь?..

— Тебя?.. Ну что же, это неплохая идея.

— Будет лучше, если ты поищешь работу в другом месте, Аеша, — вмешался преподобный Вильямс Джонсон.

— Святой отец хочет выгнать меня, а я хорошо работаю, господин. Вот увидишь, каким красивым, каким чистым будет дом, когда ты вернешься…

— Я желаю, чтобы в этом доме ни к чему не прикасались и даже не убирались. Ты слышала?.. До моего возвращения ты вольна делать все, что пожелаешь.

— Спасибо, господин; ты будешь очень доволен Аешей в тот день, когда позволишь ей заботиться о тебе.

* * *

— Если Вам угодно поговорить с Ботелем, то сейчас — самое время.

— Вот черт!

— Если Вы оставите часть залежи за собой, то Вам непременно нужно встретиться с ним. Взгляните-ка туда… видите?.. Во-он он идет… — Стоя под навесом крыльца своего неказистого жилища, грубо сколоченной деревянной пристройки к церкви, преподобный Вильямс Джонсон ткнул рукой в сторону проходившего мимо человека. Тот уже сворачивал в узенький переулок между таверной и какими-то несуразными лавчонками.

— Он направился в таверну?

— Пока еще нет. Ботель только что вышел из дома, и теперь пару часов пробудет в консультации.

— В консультации?..

— Ботель — врач, а в этих краях достаточно скряг и бедняков, так что ему есть, кого лечить, хотя ремесло это прибыльным не назовешь.

— Что за чушь! Лечиться у такого врача бессмысленно!..

— В это время Ботель, обычно, трезв, а около одиннадцати он пойдет в таверну, и тогда уж с ним не поговоришь… Впрочем, врачебное чутье наш доктор не теряет, и спас несколько жизней, будучи в еще худшем состоянии.

— Невероятно!

— Я рассказал Вам обо всем, чтобы Вы могли понять, что это за место, прежде чем принять окончательное решение относительно Вашего здешнего имущества.

— Не тревожьтесь, преподобный; я знаю, что Вы хотите, но поступлю так, как хочется мне, и для начала прямо сейчас поговорю с Ботелем. Надеюсь, вечером вниз по реке поплывет пирога. На ней я добрался сюда, и на ней же собираюсь вернуться обратно.

— При разговоре с Ботелем я посоветовал бы Вам быть сдержанным и терпеливым.

— Я буду сдержан и терпелив, святой отец.

— Должен обратить Ваше внимание на одно забавное обстоятельство. У этого человека нет сердца. Он бессовестно обкрадывает и обманывает местных жителей, тем самым проявляя свою ненависть к человечеству, но при этом держит слово, данное белому человеку. Если Ботель что-то пообещал, ему можно верить.

— Спасибо за Ваш рассказ о Ботеле, преподобный, и до скорой встречи.

* * *

— Добрый день.

— Черт побери!

Хайме Ботель пинками расставлял расшатанные стулья в узенькой и низкой комнатушке, которая одновременно служила ему и приемной, и кабинетом. Приход Деметрио застал его врасплох, и он едва успел водрузить на вешалку свое поношенное охотничье сомбреро. Багровую от пьянства, порочную физиономию Ботеля оттеняла двухдневная щетина, хотя перегаром от него, вроде бы, не пахло.

— Мне нужно поговорить с Вами, доктор Ботель. Я — Деметрио де Сан Тельмо. Не знаю, помните ли Вы, но мы разговаривали с Вами три дня назад. Я спрашивал у Вас адрес моего брата.

— Вы рассказали мне, что случилось, я внимательно выслушал Вас, но в Порто-Нуэво мы не привыкли заботиться о пришлых чужаках, сующих нос не в свое дело… Мы здесь неотесанные грубияны, и никто из нас не приучен делать добрые дела задарма. Не угодно ли присесть?..

— Пожалуй. Сидя, мы поговорим спокойней. Опять же не знаю, помните ли Вы, но по воле брата мы с Вами компаньоны.

— Да уж, к несчастью… Я — человек прямой, а потому и скажу прямо в лоб: не нравится мне это. Когда этот дуралей Рикардо сказал, что хочет записать свою долю залежи на Ваше имя, мне кровь в голову ударила, однако мы так и сделали. Когда он отдавал мне документы, я дал ему слово оформить все, как он хотел. Полагаю, Вы пришли сказать, что собираетесь продать свою часть банку.

— Ошибаетесь, доктор Ботель.

— Значит, кому-нибудь еще?

— Никому. Мы сами будем разрабатывать жилу.

— Вы и я?..

— Нет, покамест только Вы, поскольку я уезжаю. Я подумал, что Вы можете заняться разработкой, рассчитать издержки помимо той суммы, которую сочтете уместной за свой труд, а затем отдать мне половину прибыли.

— И Вас это устроит?

— Думаю, так будет лучше всего, если Вы дадите слово делать все на совесть. Во всяком случае, на время…

— Естественно, что слово я дам, но подождите… не торопитесь… Вы излóжите все сказанное на бумаге? Подпишете договор?..

— Да, я не вижу к этому никаких препятствий.

— И куда я должен отправлять Вашу долю?..

— Вы можете отдавать ее преподобному Джонсону.

— Вы чересчур ему доверяете!..

— Я доверяю и ему, и Вам, Ботель. Любому человеку можно доверять.

— А-а, в конце концов, Вы правы… Да какого черта! А всё из-за этих проклятых, продажных баб. Его предали, одурачили. Хорошо еще, что Вы из того же теста, что и я, не такой простофиля, как Рикардо!.. Несчастный глупец, которого обвели вокруг пальца.

— Доктор Ботель…

— Не кипятитесь! Я высоко ценил Рикардо, и больше всего на свете хотелось бы мне увидеть эту дамочку, о которой он рассказывал, эту шлюху, здесь, в Порто-Нуэво. Гнусное бабье!.. Они всегда вертят нами, как хотят.

— Но не в этот раз, Ботель… Я поклялся в этом на могиле брата! — решительно и твердо произнес Деметрио, вскочив со стула. Удивленный Ботель с интересом взглянул на него. Словно боясь сболтнуть лишнее, Сан Тельмо подхватил со стоящего у входа стула брошенный им пробковый шлем.

— Полагаю, Вы знакомы с каким-либо адвокатом, или нотариусом, — спросил он Ботеля.

— С четырьмя. Они слетаются сюда, словно мухи на мед. Им-то что? Это мы добываем золото из земли, а они получают лакомый кусок, не утруждаясь и не рискуя жизнью. Еще недавно приходилось спускаться по реке до Куйабы, чтобы нотариально оформить что-либо, теперь с этим легче.

— Буду Вам признателен, если Вы соблаговолите заняться составлением договора.

— Я велю составить его прямо сейчас. В три часа жду Вас в таверне, чтобы подписать договор. Мне не по душе входить в дом преподобного Вильямса Джонсона, а ему и того меньше хотелось бы видеть меня там.

— В таком случае до трех.

— Буду ждать… Простите за нескромный вопрос… Вы отправляетесь в Рио-де-Жанейро… Это как-то связано с Рикардо?..