– Эр Джей? – Лейни казалась недоумевающей, задетой, взволнованной – и такой чертовски красивой!

– Я все могу объяснить.

Она принялась нервно выкручивать руки.

– Значит, ты профессиональный хоккеист?

– Да, но…

– И давно?

Я шумно выдохнул. Лгать дальше не было смысла.

– Это будет мой седьмой сезон в хоккейном клубе Чикаго.

– Седьмой?! – Ее губы сжались в нитку, и обида в глазах превратилась в боль от пережитого предательства. – Значит, ты мне наврал?

– Клянусь, я собирался сказать правду!

Хуже ответа и придумать было нельзя. Ее лоб пошел морщинами:

– Мы провели вдвоем несколько недель, а ты не выбрал минуты сказать мне правду? Зачем ты вообще начал со лжи?

– Этому есть логическое объяснение, Лейни. Если позволишь, я все объясню.

Она продолжала нервно ломать руки.

– Как мне теперь тебе верить? О чем еще ты солгал?

– Рук, Ланс, где вас носит? Вы нам нужны для общего снимка! – послышался сзади голос Алекса. Черт, я забыл, что Ланс торчит рядом, упоенно наблюдая за разворачивающейся катастрофой. Лейни отступила:

– Мне пора возвращаться к работе.

– Минуту! – крикнул я, чуть повернув голову.

Вдруг мощная ладонь Алекса легла мне на плечи: он не заметил ни напряженного объяснения, ни явного волнения Лейни, которое я слишком хорошо знал.

– Простите, мисс, я ненадолго заберу у вас этого парня. Нельзя же фотографировать команду без капитана!

– Капитана? – машинально повторила Лейни, глядя на меня как на незнакомца, а не как на мужчину, с которым она почти шесть недель занималась любовью.

– Все скромничаешь? – Алекс хлопнул меня по груди. – Рук – лучший игрок в лиге!

– Гм, Алекс, тут это… – вмешался Ланс.

– Ты тоже ничего, Ромеро. – Алекс подмигнул Лейни: – А вы, мисс, отлично справились с экскурсией, особенно с дельфиньей частью!

– Спасибо. Подобных эксцессов на дне рождения еще не случалось – обычно Диллон ждет до вечера, чтобы пошалить с Дафной… – Лейни отступила еще на шаг, пробормотав что-то едва слышно. Ее щеки пылали.

– Слушайте, отстаньте от меня пока со снимком команды. Нам с Лейни нужно поговорить, мы давно знакомы, – я уставился на ребят тяжелым взглядом.

Брови Алекса подскочили к волосам, а у Ланса нависли на глаза и тут же взмыли вверх. Я чуть не рассмеялся, несмотря на серьезность ситуации. Алекс убрал руку:

– Упс, простите, извините, конечно-конечно. Лиэму и Лейну не терпится открыть подарки…

Лейни бочком-бочком пятилась от меня.

– Ну, пожалуйста, это не то, что ты думаешь!

Она выпрямилась и скрестила руки на груди:

– Ты не знаешь, что я думаю!

– Давай отойдем и поговорим, – я покосился на стол информации, откуда на нас глазели три сотрудницы океанариума.

– Не могу, я на работе. – Лейни сделала еще шаг к двери с табличкой «Служебное помещение».

– Тогда давай после работы! Зайдем куда-нибудь выпить кофе… – сморозил я.

Лейни либо не обратила внимания, либо сделала вид.

– Не могу, я занята.

– Лейни, я целый год тебя не видел! Я звонил на Аляску из Лос-Анджелеса, но ты не брала трубку. Я хочу только поговорить, не отказывай мне хоть в этом!

– Там была гроза. Рухнувшее дерево повредило провода, а твой генератор не включился.

Броня ее суровости пошла трещинами, нижняя губа задрожала.

Это объясняло, почему гудки в телефоне шли и шли, пока я не услышал щелчок и длинный гудок, но Лейни могла бы и написать, как ее найти!

– Я не знал об аварии… Почему ты не оставила никаких своих контактов? – На каждое ее поползновение к отступлению я делал шаг вперед.

Лейни растерянно заморгала:

– Как это, я оставила записку с моим телефоном и имейлом!

Я похолодел. Я собирался съездить на Аляску после Лос-Анджелеса, но Макс появлялся на свет с такими приключениями, что у меня просто не хватило времени.

– Я не нашел записки, когда приехал в этом году.

– Она в твоей комнате. Но, может, это и к лучшему, что ты не нашел записки, учитывая, что ты лжец!

Подбородок у нее затрясся, руки замелькали в воздухе, но Лейни справилась с собой и крепко их стиснула.

Я так спешил в то утро, волновался за брата, Джой и младенца, горько раскаивался, что так и не сказал Лейни правду… Я даже не оставил ей номер своего мобильного!!

– Я совершил ошибку – согласен, крупную, но… Ты ведь не узнала во мне хоккеиста, вот и я не… Можно я сейчас напишу тебе мой телефон? Может, тебе нужно время все хорошенько обдумать? Я не стану навязываться, но дай же мне шанс объясниться!

Лейни повела подбородком, но вынула из кармана телефон, ввела пароль и протянула мне. Я торопливо добавил себя в список контактов и сбросил себе сообщение, чтобы и у меня остался номер Лейни.

Не зная, куда девать руки, я вернул телефон и сунул их в карманы.

– Я позвоню? Сходим попить кофе?

Лейни прижала телефон к груди и бросила взгляд на дверь служебного помещения, на девиц, собравшихся у стола информации, потом снова на меня. В ее глазах не было тепла, лишь настороженное недоверие.

– Я тебя совсем не знаю, с какой стати мне с тобой встречаться?

– Лейни, не говори так! Ты меня знаешь, я скрыл только свою профессию.

Я шагнул к ней, но Лейни покачала головой и попятилась.

– Ты считаешь это пустяком, Эр Джей? Ты мне плел, что разводишь коз альпака, и вдруг оказался капитаном команды НХЛ?! Это довольно серьезное искажение истины, тебе не кажется? – Ее голос дрожал – от гнева или иных эмоций, я не знал, но Лейни с трудом сдерживала слезы, и я корил себя, что довел ее до этого.

Дверь за ее спиной открылась.

– Лейни, извини, но мне срочно нужна помощь с каланами! Олли лезет к самкам, а ты единственная умеешь с ним справиться, когда он в охоте…

– Иду-иду! – Мне не понравилось, с каким облегчением Лейни ухватилась за предлог закончить разговор. – Мне пора. Береги себя, Эр Джей… если это твое настоящее имя. – Она развернулась и торопливо пошла прочь, бесшумно ступая в своих теннисках.

Даже в жутких бежевых брюках ее задница выглядела фантастически, но заглядываться на нее, похоже, было поздно.

Я сорвал бейсболку и пригладил волосы, тихо выругавшись. Ну кто мог предположить, что судьба сведет нас именно в Чикаго? Я и в мыслях не имел, что Лейни окажется в моем, можно сказать, родном городе! Ну ладно, теперь я хоть знаю, где она работает, и у меня есть ее телефон. Осталось убедить ее выслушать меня.

Я вернулся к остальным гостям, снялся вместе с ребятами на общую фотографию и некоторое время наблюдал, как пятнадцать детей, от младенцев до шестилетних, переворачивают комнату вверх дном быстрее, чем компания подгулявших студентов.

Подошел Алекс и остановился рядом, потягивая что-то из красного стаканчика.

– Все путем?

Я кивнул, хотя внутри все кипело. Взлетев от радости на седьмое небо, я теперь стоял растерянный, разочарованный и злой. Я хотел лишь одного: усадить Лейни напротив и выговориться начистоту. И еще мне не давала покоя ее проклятая записка: отчего листка не оказалось в спальне, когда я приезжал на Аляску этим летом?

Я полюбил Лейни и не сомневался, что мои чувства взаимны. Она стала центром моего мира, зеницей моего ока – и вдруг бесследно пропала…

– Врешь ты все, Рук. Выкладывай, что у тебя с экскурсоводшей?

– С Лейни. Ее зовут Лейни. У нас был… роман… раньше. – Я темнил, потому что объяснения причиняли боль. Я никому не рассказывал, как и что у нас было с Лейни.

– Она непохожа на твоих бывших.

Я кивнул.

Алекс огляделся и вынул из кармана фляжку:

– По-моему, тебе не помешает глотнуть.

Я вопросительно приподнял бровь.

Алекс показал на шумных, вопящих детей и наших одноклубников с женами:

– Ты пришел как капитан команды, а не потому, что тебе нечего делать в субботу. За одно это тебе надо поставить выпить, а тут еще экскурсоводша! Глядишь, язык и развяжется – нельзя вечно держать все в себе, Рук. Два последних года у тебя выдались не самыми легкими.

Возразить было нечего, и я протянул свой стакан с потеплевшей содовой. Ничего, машину заберу утром. Судя по тому, как развиваются события, сегодня вечером я буду пить, и много.

– Так что у тебя с ней?

Я залпом махнул полстакана.

– Мы познакомились прошлым летом на Кадьяке.

Алекс закашлялся, чуть не подавившись:

– Это и есть та девушка с Аляски? Ты же вроде говорил, она живет в Вашингтоне! Каким ветром ее в Чикаго занесло? Только не говори, что и эта тебе проходу не дает!

В прошлом году, прежде чем я сменил Алекса на посту капитана команды, мы с ним здорово сдружились. Он сразу взял меня под крыло, наставлял и натаскивал, а я тогда и не понимал, что он готовит себе преемника.

– Да, это та самая девушка с Аляски. Она действительно из Вашингтона, в Чикаго ей предложили работу, и она согласилась. Она точно за мной не следит и не ездит.

– Откуда ты знаешь? Тебя не так сложно вычислить.

– Она не особо продвинутая в технологиях, – я потер лицо рукой. – К тому же я от нее скрыл, что я игрок НХЛ.

– Не до разговоров было, что ли? – уточнил Алекс.

– Не в этом дело. Секса хватало, но у нас не на сексе все строилось, понимаешь?

– А как вышло, что профессиональный хоккей ни разу не всплыл в разговоре?

– Я, типа, соврал насчет того, где живу и работаю, – буркнул я и поспешно допил, что оставалось. Я бы не отказался добавить или хоть прикончить то, что плескалось у Алекса во фляжке.

– На кой?

– Лейни меня не узнала, она хоккеем вообще не интересуется. Что такое дуры-поклонницы, тебе объяснять не надо: у них одна цель – побольше звезд переиметь…

– Раз она не поклонница, зачем ты соврал? – не понял Алекс.

Я вздохнул. Объясняться было нелегко.

– Хотел несколько дней побыть обычным человеком.

Между нами ввинтилась Вайолет, выхватила у Алекса стаканчик, понюхала и приподняла бровь: