Эр Джей взял в привычку приходить ко мне почти каждый будний вечер, если у него не было тренировки или сбора команды, проходившего иногда в пабе. Он приглашал меня и в паб, и на тренировки, но я хотела сперва привыкнуть к нему, а потом уже осваиваться с безумием, которое составляло его жизнь и, соответственно, неизбежно коснется меня. Мысль сидеть над ледовой ареной среди толпы болельщиков вызывала учащенное сердцебиение, и руки мгновенно влажнели: я пока просто не была готова.

Сегодня мы собрались купать Коди. Купание он обожает, с удовольствием плещется в воде и забавляется игрушками, так что это у нас целое представление, но я ничего не имею против, потому что после ванны он крепко спит.

Эр Джей подхватил Коди с игрового коврика и сделал ему «пр-р-р» в живот. Малыш радостно взвизгнул и засмеялся.

– Пошли, парень, пора мыться! Ты же хочешь хорошо пахнуть, когда встретишься завтра в ясельках со Стеллой! Я видел, как ты старался стянуть ее соску, и сразу тебе скажу – это не лучший способ произвести хорошее впечатление. Смотри, а то этот мелкий паршивец Хантер уведет девочку у тебя из-под носа: на днях я видел, как он делился со Стеллой жирафом-грызунком. Вот так и надо завоевывать девочек.

Коди восторженно гулил в ответ на речи папаши, будто и в самом деле мотая науку на ус. Эр Джей подмигнул мне, и я пошла за ними в ванную, с улыбкой качая головой.

Я уже подготовила ванночку и игрушки и, пока Эр Джей раздевал сынишку, налила теплой воды и добавила пены с запахом лаванды. Повернувшись поглядеть, как справляется Эр Джей, я улыбнулась еще шире, когда он нагнулся и снова пофырчал в живот Коди, а потом снял с него памперс и пощекотал.

Я хотела предупредить Эр Джея, что щекотать Коди, пока он без памперса, чревато, но опоздала. Малыш громко засмеялся от удовольствия, отчего он нередко уписывается, и Эр Джей оказался на линии огня.

– Ох, черт! – Эр Джей попытался заслониться ладонью, но Коди восторженно крутил ножками, добавив эффект беспорядочно бьющегося пожарного шланга. Эр Джей оглядел мокрую рубашку и руки. – Ну, парень, это совсем не круто!

Я зажала рот ладонью, стараясь смеяться потише, и отодвинула Эр Джея, чтобы добраться до Коди.

– Опрудил родного папу, да, сын? Уделал с ног до головы? Да, да, папе тоже нужно мыться, как и тебе!

Коди пускал пузыри и улыбался. Я опустила его в ванночку, и он немедленно принялся возиться в пене, шлепая по воде и обильно брызгая на меня. Ну, хоть не мочой, уже хорошо.

Металлическое лязганье заставило меня оглянуться, и я затаила дыхание, увидев, что Эр Джей расстегивает ремень. Взгляд невольно задержался на его рельефном прессе, выпуклых грудных мышцах и мощных плечах, и я следила как завороженная, когда он расстегнул пуговицу джинсов и повел вниз замочек молнии.

После возвращения Эр Джея в мою жизнь я не решалась до конца признать наше взаимное влечение, дать этому влечению возможность ожить, потому что если я это сделаю, назад дороги не будет. Но я не могла игнорировать однозначную реакцию своего тела на то, как Эр Джей раздевается в ванной.

– Ты что делаешь? – повысив голос, спросила я почти со страхом. Эр Джей озорно ухмыльнулся:

– Ты же сказала, мне тоже надо помыться!

– Но…

Он спустил джинсы до колен, и я поспешно отвернулась к Коди, чтобы не видеть почти обнаженного Эр Джея и не думать, сколько уже у меня не было секса. Впрочем, это я могла ответить без запинки: с той самой ночи – вернее, утра, когда мы зачали Коди.

Сняв душ с кронштейна, Эр Джей пристроил его на кран, перешагнул через бортик и уселся, вытянув мускулистые ноги по обе стороны от детской ванночки. В большой ванне мыльной водицы было дюйма на три, и я с облегчением (и огорчением) увидела, что трусов он не снял. Я подала махровую мочалку и детский гель:

– Может, заодно исполните почетную обязанность, папаша?

Улыбка Эр Джея стала еще шире при виде того, как я с откровенным восхищением оглядывала его почти обнаженное тело, практически заполнившее ванну.

– Если я вымою Коди, ты вымоешь меня?

– По-моему, ты сам отлично справишься.

Я сильно сомневалась, что в этом случае отношения останутся платоническими, поэтому, опершись о край ванны, встала.

– Ты куда?

– Сейчас вернусь.

Собрав описанную футболку Эр Джея и запачканную одежду Коди, я закинула все в стиральную машинку, а потом взяла в гостиной телефон и на цыпочках вернулась. Эр Джей деятельно плескался в мелкой воде, смеша Коди, и я быстренько сделала несколько снимков, к которым идеально подошла бы подпись «Взрыв яичников».

Я смотрела, как бугрятся мышцы на спине Эр Джея, когда он водит одной из игрушек над головой Коди, и видела, что за пролетевший год физически он стал еще совершеннее. Мое тело тоже изменилось, но вот оно-то явно не стало более подтянутым. Я не хотела, чтобы Эр Джей взглянул на меня по-другому, хотя он, наверное, уже относится ко мне иначе – я же мать его ребенка, у нас общий сын, это все меняет… Отчасти поэтому я так намертво вцепилась в сложившийся паритет.

Кроме того, едва я пущу его к себе в постель, я неизбежно распахну ему и свое сердце. С Эр Джеем одно без другого не бывает.

Я прислушалась к разговору-монологу:

– А знаешь что, парень? Мне кажется, у нас с твоей мамой все налаживается.

Коди загулил и шлепнул по воде, как следует обрызгав папашу.

– Знаю, знаю, прошло всего две недели, мне еще много чего предстоит сделать, но, чувак, твоя мама стала настолько секси… Но если ты меня сдашь, я буду все отрицать. Господи, какая же она красивая!

Коди вскрикнул и забил ножками в воде.

– Ты тоже красивый, никто не спорит, парень. Можно я скажу тебе нечто важное? – Коди залился смехом, когда папаша пощекотал ему пяточки. Эр Джей улыбнулся, но тут же стал серьезным: – Я думаю, если бы не ты, твоя мама нипочем не дала бы мне второго шанса, так что спасибо тебе, пацан. Я тебя люблю и надеюсь это повторять каждый день всю мою жизнь, даже когда ты станешь ершистым подростком…

Сердце свело сладкой судорогой при виде этого гиганта, который говорит своему сыну, что любит его.

– Знаешь, кто был бы на седьмом небе от знакомства с вами обоими?

Коди загулил, будто отвечая на вопрос.

– Твой дед Стивен Джеймс! И у тебя, и у меня его ямочка на щеке. – Эр Джей тронул свою щеку и нагнулся поцеловать Коди. – Я по нему до сих пор тоскую. Отцом он был прекрасным. На ферме-то не присядешь, но он все равно выкраивал время прийти на все мои хоккейные игры. Я не понимаю, как у него получалось: своя ферма – это же каторга, от зари до зари и без выходных, а папка знай себе работал, улыбался и меня подбадривал. Как бы я хотел, чтобы он был жив… – Эр Джей выдавил шампуня на ладонь и начал мыть Коди голову. – Он здорово за меня переживал, потому что – только тебе на ухо, парень, – я не всегда поступал образцово, особенно когда только попал в НХЛ. Ты у меня смотри, не вздумай тоже позориться, как вырастешь… Твоя мама – лучшее, что есть в моей жизни, да и ты тоже. Мне кажется, твой дед любил бы вас безгранично, совсем как я.

Глава 22

Справишься?

Рук

Долгие тренировки в спортзале стали для меня настоящей потребностью: меня распирало от не имевшей выхода беспокойной энергии, рождавшейся во мне рядом с роскошной, сексуальной женщиной, матерью моего ребенка. Лейни от природы красива, ей можно и не прихорашиваться, и она на редкость талантливая и терпеливая мать (что, впрочем, еще месяц назад меня бы не возбуждало).

В последнее время я часто видел ее груди, но тут, как говорится, видит око, да зуб неймет – странная сладостная пытка. У нас все чаще случались объятия, поцелуи и игривые прикосновения, но я не хотел слишком быстро выводить отношения за грань.

А потом случилась прошлая ночь. Коди уже несколько дней капризничал, потому что у него резались зубки, и Лейни просто с ног валилась от недостатка сна. Я предложил остаться на ночь и покормить сына из бутылочки, чтобы Лейни хоть немного отоспалась. Я приготовился ночевать на диване и сейчас, оглядываясь назад, могу сказать: это было бы намного умнее.

Она прилегла, держа Коди у груди. Я дождался, пока они оба заснут, и перенес малыша в кроватку, рассудив, что уже часа через два он проснется поесть. Кровать удобнее короткого дивана, поэтому я устроился рядом с Лейни.

Ночного кормления, впрочем, так и не случилось, поэтому перебираться на диван не пришлось. Я проснулся, лежа вплотную к Лейни; моя, гм, утренняя эрекция упиралась ей в спину, а рука находилась в опасной близости от грудей. К счастью, Лейни отнеслась к этому без малейшей неловкости, что я воспринял как хороший знак.

Однако нарастающее сексуальное напряжение привело к тому, что я в шестой раз начал десятку жимов лежа.

– Где ты прячешься последние недели? Я тебя вижу только на тренировках да в спортзале, – не выдержал считавший мои упражнения Ланс.

– Я сейчас малость занят, – проговорил я с натугой, в восьмой раз поднимая штангу.

– Когда перестанешь скрывать свою экскурсоводшу?

– Я Лейни не скрываю, просто не хочу подставлять под медиарадар, к тому же мы еще выясняем отношения. Один раз пошли в кафе, так набежали фанаты, Лейни смотрела на все это квадратными глазами…

– Она и не привыкнет, если ее все время скрывать! – Ланс помог мне положить штангу на упоры. – От репортеров и блогеров защищать без толку, лучше сразу содрать пластырь, Рук. Приводи ее на тренировки, а когда освоится, бери ее и Коди на игру и знакомь с женами наших. Пусть убедится, что она не одна. Твоя команда – это же твоя семья!

– Лейни не выносит толпу.

– Пусть сидит в ВИП-ложе. Поппи и Санни – это ж просто готовая команда дзен, сразу ее успокоят и урезонят, – Ланс хлопнул меня по плечу. – Я в сауну, да и тебе не мешает, если не хочешь завтра хныкать, как дитя.

Пожалуй, Ланс был прав. Я настойчиво зазывал Лейни на наши тренировки – это позволило бы ей освоиться, прежде чем присутствовать на играх чемпионата, когда на трибунах сущее безумие. Надо будет снова поднять этот вопрос сегодня, когда мы уложим Коди.