Елена Хантинг - Ложь за ложь

Я с облегчением увидел, что Лейни держится просто прекрасно, спокойная и веселая в компании молодых женщин, с которыми успела сдружиться. Я старался приобщать ее к моей жизни постепенно, давая возможность не торопясь, в ее темпе, справиться с самыми большими страхами.

После ужина мы набились в поджидавшие лимузины и отправились в бар. Щеки у Лейни разгорелись от вина, и она прижалась ко мне.

– Как весело! Хорошо все-таки, что ты убедил меня поехать праздновать!

Я поцеловал ее в висок.

– Я тоже рад.

В баре собралось, должно быть, порядочно моих одноклубников, раз Рэнди Баллистик разослал приглашения всей команде, но мы все равно приехали большой компанией и привлекли внимание: когда мы шли мимо очереди, нас узнавали, и вслед нам летел восторженный шепот.

Лейни жалась ко мне, не отпуская мою руку. В ночном клубе нас встретили мощные пульсирующие басы. По узкому темному коридору мы попали в бар с танцполом. Клуб занимал несколько этажей; зал, который мы сняли, находился этажом выше. Лейни что-то сказала, но я не расслышал и наклонился к ней на ходу. Басовый ритм стал громче.

Мы вошли в главный зал клуба, где в такт басам вспыхивали огни. Лейни судорожно вцепилась в меня, и я забеспокоился, что это для нее слишком, что детские страхи окажутся убедительнее реальности. У нее был длинный день, нелегкий перелет с ребенком, а теперь еще и выход из зоны комфорта. Зря я ее заставил. В пабе она держалась молодцом, но в ресторанах мы уже бывали. На ледовой арене она обычно сидит в ложе, а не на трибунах, потому что так спокойнее. А здесь… в миллион раз хуже. Оглушительная музыка, плотная толпа на танцполе, через которую мы медленно пробивались к лестнице на второй этаж. Я уже хотел объяснить это Лейни, чтобы она не боялась, и тут музыку прорезал оглушительный вопль. Не успели мы и глазом моргнуть, как нас обступили фанаты «Чикаго». В этом сезоне мы показывали отличную игру, результаты матчей широко освещались, нагнетая ажиотаж, поэтому показаться в городе означало собрать стихийную толпу. Но такое буйство неприятно удивило даже нас: наверное, виной тому лившийся рекой алкоголь и праздничная атмосфера.

Я хотел обнять Лейни, но ее рядом не оказалось: Вайолет, Шарлин и Лили образовали вокруг нее защитный полукруг и повели прочь от вопящих фанатов.

Поппи и Санни пробились ко мне:

– Мы берем это на себя, не волнуйся!

Я успел заметить, как Лейни оглянулась на меня через плечо, пока девушки вели ее к лестнице: пальцы прижаты ко рту, глаза неестественно огромные от страха. Она с беспокойством что-то сказала одной из подруг, и тут их поглотило людское море.

Лапища Ланса сжала мне плечо.

– Все норм, Рук, о ней позаботятся.

– Она же не выносит толпу! Чем я думал, черт побери! Мы здесь и двух минут не пробыли…

Мой телефон был в сумочке Лейни, я даже не мог написать и спросить, все ли в порядке.

– Не в первый раз, девчонки справятся. А ты улыбайся и делай селфи с болельщиками.

Нас окружили нарядные женщины и потные парни. Меня обнимали и щелкали камерой прямо в лицо, а толпа продолжала напирать – разгоряченным посетителям бара непременно хотелось памятный снимочек. Началась давка, каждый рвался опередить других, и тут двое парней в самой гуще начали сталкиваться грудь в грудь, затевая драку. Пьяные болельщики моментально обступили драчунов. Алекс кричал всем успокоиться и расслабиться, но орда фанатов прибывала. Наконец откуда-то появилась охрана, и для нас начали расчищать проход.

Четыре девицы с утиными губами строили глубокомысленные гримасы и делали миллионы селфи на нашем фоне, слепя нас включенными вспышками. Кое-как проморгавшись, я сквозь плававшие перед глазами черные мушки увидел, как мимо пробежали парамедики, направляясь к лестнице на второй этаж. Я не знал, сколько мы проторчали в баре, подписывая салфетки и фотографируясь с поклонниками.

– Что там творится, блин? – не выдержал я.

– Да, непонятно, – отозвался стоявший рядом Алекс.

– Неужели что-то с Лейни? Может, у нее паническая атака? – у меня в груди все сжалось при мысли, что меня нет рядом и я не могу ее успокоить.

– Сейчас посмотрю, что там Вайолет пишет…

Наконец охране удалось прорваться через толпу и вывести нас из общего зала. Я хотел пройти за парамедиками, но я слишком большой, чтобы пробиться туда, не передавив половину посетителей.

– Черт, черт, черт… – я провел рукой по волосам. Тревога усиливалась. Развернувшись, я схватил Алекса за лацканы пиджака. – Вдруг с ней плохо? Неужели это ей вызывали врача? Блин, нам надо было дома сидеть и не рыпаться! Теперь она окончательно испугается. А вдруг она решит, что это ей не по силам, что она не может так жить? Блин, я об этом даже думать не хочу!

Время летело невероятно быстро и вместе с тем мучительно тянулось. Не знаю, сколько времени прошло после того, как к лестнице пробежали парамедики. Лейни могли вынести и с другого выхода.

Алекс хлопнул меня по шее:

– Отдохни, чувак! Это исключительная ситуация. С ней девчонки, они никуда ее без тебя не отпустят. Вайолет пишет, они не в туалете.

– А где?!

– Похоже, уже в заказанном зале.

Чувствуя ком в горле, я поднимался за группой охраны (как, наверное, и надо было поступить с самого начала) на второй этаж. В отдельном зале, выходившем на танцпол, собрался чуть ли не весь наш хоккейный клуб. Я лихорадочно искал глазами Лейни, но было темно, и мне, как назло, попадались силуэты куда габаритнее ее. Наконец я заметил красное платье Вайолет и рванул к ней чуть не бегом.

– Где Лейни? С ней все в порядке?

– Вон там, – Вайолет показала пальцем себе за плечо, и я, не дослушав, кинулся в указанном направлении.

Я нашел Лейни в углу за барной стойкой, между Санни и Поппи. Я сгреб ее в охапку и прижал к груди.

– Слушай, прости меня, пожалуйста! Если хочешь, сейчас же поедем домой. Я не думал, что такое случится, прости…

Она напряглась в моих объятьях, и я ужаснулся, что все испортил, вывалил на нее слишком много всего за один раз, и весь прогресс, которого мы достигли, сведен на нет одной-единственной глупостью. Лейни уперлась мне в грудь ладонью и надавила, и я неохотно разжал объятия и отступил. Тревога зашкаливала, и я впервые получил представление, каково приходится Лейни, когда она оказывается в гуще событий вне своего контроля. Мне казалось, что рушится моя жизнь, все валится из рук и катится в тартарары.

– Дыши глубже, – ее мягкая теплая рука гладила меня по груди.

– Прости меня, я не подумал. Поедем домой. Выйдем с заднего хода…

– Эр Джей, со мной все в порядке! – Лейни приложила ладонь к моей щеке, и я накрыл ее своей рукой, не желая разрывать контакт.

– Но нас же окружила толпа. – Я принялся ощупывать ее руки и оглядывать лицо и другие участки обнаженной кожи, ища синяки или иные свидетельства того, что ей досталось. – Я не видел, куда ты ушла, мой телефон у тебя, кругом столько чертовых фанатов, и я с ума сходил, где ты и что с тобой…

Господи, я чувствовал себя на грани истерики.

– Эй, эй, – Лейни повернула мое лицо нежными ладонями. – Дыши ровнее, милый. Я здесь, я рядом, со мной все хорошо. – Она забросила руки мне на шею. – Похоже, моему большому плюшевому мишке нужны надежные объятия!

Я прижал ее к себе, не заботясь, что выгляжу слабаком или идиотом, потому что Лейни мне действительно необходима. Я должен чувствовать ее рядом и знать, что с ней все в порядке. Уткнувшись в ее щеку, я усилием воли постарался успокоиться.

– Я решил, что ты не выдержишь и бросишь меня.

Не убирая рук, она отстранилась, заставив меня поднять голову.

– Почему я вдруг брошу тебя из-за чего-то подобного?

Я крепко держал ее за талию, чтобы она никуда не ушла, хотя Лейни вроде и не собиралась этого делать.

– Я… Я подумал, это напомнит тебе то, что случилось в колледже, ты решишь, что мой образ жизни тебе не подходит, и предложишь расстаться.

Она перебирала пальцами волосы у меня на затылке.

– Ты хоть сам слышишь, как нелогично это звучит?

Я, честно говоря, не замечал, пока Лейни мне на это не указала.

– Я поддался панике, – промямлил я.

– Я постоянно всего боюсь, но ты же меня любишь.

– Ты стала гораздо спокойнее, чем раньше.

– Это потому, что у меня есть ты и твои надежные объятия, а еще Коди и все эти замечательные люди, которые меня любят и поддерживают. Тебе понадобится нечто неизмеримо больше кучки фанатов, чтобы от меня избавиться, Эр Джей, – она приподняла лицо для поцелуя.

Я нагнулся и приник к ее губам.

– Я люблю тебя, – сказал я, оторвавшись, чтобы глотнуть воздуха.

– Я тоже тебя люблю. А теперь давай чего-нибудь выпьем.

Выдвигая ящик с нижним бельем, я всякий раз волновался и потел, как малолетка. От этого я научился еще сильнее уважать мою подругу, мать моего ребенка и будущую жену: Лейни прошибал холодный пот от малейших триггеров, но она держала себя в руках.

– Так планируем мы свадьбу или нет? – приставала ко мне Стиви.

– Я еще не спро…

Меня прервал грохот, будто что-то металлическое полетело на пол.

– Ты сделал предложение? – восторженно завопила мама. На экране она казалась мутным пятном, двигавшимся по кухне.

Я с укором поглядел на сестру: могла бы и предупредить, что мать слушает наш разговор. Стиви сделала виноватое лицо, но я ей не поверил.

– Еще нет, мам, – ответила она за меня.

– Ох, а я-то обрадовалась, – огорчилась мать. – Ну, можете тогда порадоваться тому, что уже определились участники плей-офф, и «Чикаго» пока уверенно держит первое место…

Стиви округлила глаза:

– Я накупила, во что переодеться, если мы с мамой все же приедем на финал чемпионата.

В кухне послышался новый звук, и мать что-то спросила, я не разобрал.