– Господи! Вы хотите сказать, что все эти украшения сделаны вами? – воскликнула миссис Максвел. – Я бы никогда не подумала.

Челси не показалось, что гостья хотела быть сознательно грубой.

– Да. Прошу извинить меня, но я должна встретить тех, с кем еще не поздоровалась.

Челси нырнула в толпу и снова нашла Морганов.

Карен увидела пианино между гостиной и столовой. Она провела по инструменту рукой, словно приласкала домашнее животное. Челси открыла его и попросила:

– Сыграй для нас.

Карен покраснела и смутилась:

– Я не могу! Перед всеми этими людьми?

– Пожалуйста. Мне очень нравится, как ты играешь.

Карен села на стул, и ее пальцы пробежали по клавишам:

– Какой замечательный звук!

– Лоран держит инструмент настроенным, хотя никто из нас не играет.

Ловкие пальцы Карен заиграли мелодию, которую так любила Челси. Райн стоял рядом и гордо улыбался. У его жены был несомненный талант, и она играла лучше среднего пианиста. Некоторые гости перестали разговаривать, и подошли ближе послушать.

Челси была горда за свою подругу. Это была прежняя Карен, которую она знала еще в колледже. Обычно робкая и мягкая, она перевоплощалась, когда начинала играть. Ее глаза встретились с глазами Райна, и впервые за долгое время она не увидела грусти на его лице. Когда-то он, верно, подметил, что Карен, играя, совершенно преображается.

Ее пальцы ловко двигались по клавишам. Сыграв одну мелодию, она начинала другую, популярные вещи сменялись классическими произведениями. Она казалась неутомимой, а ее репертуар почти неисчерпаемым.

Лоран подошел к Челси и, взяв ее под локоть, отвел в сторону. Когда они вышли из толпы, собравшейся послушать музыку, он сказал:

– Скажи Карен, чтобы она перестала играть.

– Что? – спросила она со смехом. – Почему я должна это делать?

– Потому что она здесь гость. А развлекать других я нанял специального человека. Он опоздал, но сейчас находится в другой комнате и сердится, потому что она играет некоторые из тех вещей, которые входят в его программу.

– Это плохо, – сказала Челси упрямо. – Ему следовало бы приехать вовремя. И потом я люблю слушать, как играет Карен. И остальным тоже очень нравится.

– Они, вероятно, думают, что ее наняли для этого.

Челси покачала головой:

– Но это же смешно. Если бы я оказалась в гостях и кто-нибудь начал играть на пианино, я бы подумала, что у хозяина есть талантливый друг.

– Да, но эти люди привыкли к другой жизни. Они твердо знают, что за развлечения надо платить. Твоя подруга ведет себя по-дурацки.

Челси побледнела. Она чувствовала себя так, словно ее ударили по лицу. Лоран разговаривал с ней грубо не в первый раз, но она не ожидала, что это произойдет и при гостях. Она оглянулась, проверяя, не слышал ли кто-нибудь их. К счастью, поблизости никого не было.

Челси повернулась на каблуках и подошла к пианино. Она внимательно посмотрела на лица людей, которые собрались послушать игру Карен. Они действительно выглядели вежливо-скучными, словно собрались послушать музыку, которую бы исполнял платный музыкант.

Челси взяла Райна за руку и отвела его в сторону, быстро пересказав ему свой разговор с Лораном:

– Мне очень жаль. Я не знаю, как поступить, чтобы это было более тактично.

Райн поднял глаза и осмотрел комнату:

– Где он?

– Пожалуйста, не устраивай сцен. Не сейчас. Я очень сердита на него. Когда гости уйдут, я выясню все сама. Обещаю. Просто найди способ отвлечь Карен от игры до того, как кто-нибудь обратится к ней, словно она нанятый музыкант.

Он немного подумал:

– Позвони к нам домой и попроси Бетани к телефону. А я скажу Карен, что позвонила няня, которая с ней сидит, и сказала, что Бетани очень скучает по матери. Это должно сработать.

Челси так и сделала. Она поболтала с Бетани, пока к телефону не подошла Карен. Челси улыбнулась и передала ей трубку:

– Кажется, Бетани очень не хватает тебя. Карен взяла трубку, и на ее лице появилась улыбка. Челси и Райн отошли в сторону поговорить.

– Мне так неудобно! Мне не хотелось передавать тебе свой разговор с Лораном, но я просто не вижу другого выхода.

– Я тоже огорчен всем этим. – Райн нахмурился. – Он разговаривает так с тобой все время?

– Нет-нет. Конечно, нет. – Она надеялась, что он ей поверил. – Я думаю, он, прежде всего не хотел, чтобы Карен попала в неловкое положение. Просто ему не хватает такта.

Райн не поверил этому, да и Челси никогда не умела врать.

– Ты уверена, что счастлива?

– Что я могу сделать, Райн? Бросить его, только потому, что в его характере мне не все нравится, и я многого не заметила до того, как мы поженились? В конце концов, в браке бывают как взлеты, так и падения.

– Я знаю это не хуже тебя.

Челси бросила взгляд на Карен:

– Думаю, вам лучше сейчас уехать, хотя мне очень стыдно предлагать тебе это. Представляешь, что будет, если кто-нибудь попросит ее сыграть у себя на вечере или поинтересуется тем, сколько ей платят.

– Насколько я знаю Карен, она сама решит уехать сразу же, как только отойдет от телефона. Ты знаешь ее отношение к девочкам.

Карен повесила трубку и подошла к ним:

– Мне очень жаль, но вы не будете возражать, если мы уедем рано? Бетани просит меня приехать домой, и няня никак не может уложить Эшли спать, похоже, у нее болит животик. Я думаю, мне необходимо вернуться.

– Я понимаю. – Челси проводила их до дверей. После их ухода Челси осталась одна в доме, полном незнакомых людей, которых она должна была развлекать. Карен и Райн были единственными ее друзьями, которых согласился пригласить Лоран.

Челси вернулась в гостиную и стала вести себя так, как того требовал Лоран с самого начала. Роль хозяйки на таких вечеринках она переносила с трудом.

– Какой замечательный вечер, – сказала одна пожилая женщина. – У вас была изумительная пианистка. Вы должны мне дать ее адрес.

– Я позвоню вам завтра, – уклончиво ответила Челси.

Место Карен занял пианист, нанятый Лораном, и Челси злорадно заметила, что ему далеко до ее подруги. Его почти никто не слушал. Гости бурно общались между собой, не обращая внимания на музыку.

Челси снова натолкнулась на Максвелов, но не смогла ускользнуть, и миссис Максвел успела обратиться к ней:

– Я так огорчилась, когда услышала о вашем переезде. Вы нашли покупателя на этот дом?

– Действительно было гениально придумано – соединить в одно и рождественскую вечеринку, и осмотр дома, – сказал ее муж. – Гениально.

– Переезжаем? Мы никуда не собираемся переезжать. Дом не продается. – Челси улыбнулась в замешательстве. – От кого вы узнали об этом?

– От Лорана, конечно. – Миссис Максвел вы глядела сконфуженной еще более чем сама Челси. – Десять минут назад он сказал мне, что вы переезжаете в Остин, и он надеется продать этот дом как можно скорее.

– Вы, наверно, не поняли его.

– Нет-нет. Я слышал то же самое, – заметил мистер Максвел. – Лоран открывает новое отделение в Остине и хочет жить там же.

– Извините меня. – Челси повернулась и решила немедленно поговорить с мужем.

Она нашла его на кухне. Он просматривал новые блюда, доставленные из ресторана.

– Вот ты где! – сказал он. – Оказывается, я должен выполнять за тебя твою работу.

– Лоран, а как насчет нашего переезда в Остин?

– Я собирался поговорить с тобой об этом позже. На мгновение она потеряла дар речи и только оторопело смотрела на него.

– Ты продаешь наш дом, мы переезжаем в Остин, и мне совсем необязательно знать об этом?

– Тихо! Не повышай голоса. – Он оглянулся и, нахмурившись, посмотрел на нее.

Челси, громко хлопнув дверью, вышла из комнаты. Она слышала, как он окликнул ее, но не остановилась. Не замечая никого, она прошла сквозь толпу и поднялась по лестнице в спальню. Челси закрыла дверь на задвижку и села на край кровати.

«Переезжаем! – Она не могла прийти в себя. – До Остина несколько часов пути! Чтобы до него добраться, нужно проехать полштата!»

Челси была слишком потрясена, чтобы плакать или связно думать. Она только знала, что ее вечера с Морганами и их детьми скоро останутся в прошлом.

Наконец, она переоделась в ночной халат, прошла и ванную комнату, смыла макияж, расчесала волосы и заплакала. Оцепенелость прошла, и ее место заняло чувство отчаяния.

В какой-то момент она решила позвонить Карен, но не стала этого делать, понимая, что Карен сейчас, скорее всего, занята детьми.

Челси забралась под одеяло и выключила свет. Лоран будет взбешен, но ей нет до этого никакого дела. Последнее время он вспыльчив и груб, а ее друзья раздражают его. Часто она лгала Карен и Райну, что Лоран вечно занят – когда на самом деле был дома и просто отказывался провести вечер вместе с ними. Иногда Челси, возвращаясь, домой, заставала дом пустым. Она не испытывала радости от одиночества да еще в этом огромном доме, но в последнее время предпочитала оставаться одной.

Челси свернулась калачиком под одеялом. Горе доставляло ей почти физическую боль. Молча, она заплакала в подушку. Если они переедут в Остин, она не сможет видеть Райна и девочек месяцами. Возможно, даже годами, если Лоран будет держать ее дома, как он делает это здесь, в Далласе.

С того момента, как она впервые познакомилась с Карен в колледже, Челси не расставалась с ней больше, чем на несколько недель. И мысль о том, что она не увидит Райна, пугала ее, как кошмар. Челси ненавидела себя за те чувства, которые испытывала по отношению к мужу Карен, но ничего не могла с этим поделать. А после того как она вышла замуж за Лорана, она поняла, что любит Райна больше чем когда-либо.

Челси понимала, что опять оказалась обманутой, но винить могла только себя. Кроме как разводом, это положение изменить никак нельзя. Она надеялась, что уснет до того, как разъедутся гости и Лоран появится в спальне.