Кейн легонько потянул вниз один из рукавов и в мгновение ока обнажил ее грудь. Его губы припали к ее соскам, и Дарси застонала в ответ. Этот стон звучал как приглашение. В какой-то момент ни Кейн, ни Дарси уже не помнили, что сражались друг с другом. То, что начиналось как противостояние, превратилось в дикую, безудержную страсть. Они срывали друг с друга одежду, не в силах больше ждать возможности насладиться взаимным чувством. Их поцелуи становились все более долгими, а прикосновения все более требовательными.

Дарси не помнила, как и когда они оказались на ее кровати. Они ласкали друг друга так, словно уже много месяцев не имели этой возможности.

Страсть вырвалась из-под контроля. Дарси жаждала только удовлетворения своего все возрастающего желания, и ни одна другая мысль не могла пробиться сквозь вязкий туман вожделения. Она превратилась в ненасытное создание, голод которого мог утолить только Кейн. И он щедро одаривал ее своими поцелуями, но это лишь распаляло ее страсть, пока та не поглотила их обоих.

Дарси наслаждалась тем, что ее чувства передавались Кейну, а он возвращал их обратно, усиливая и обостряя их взаимное влечение. Она убедилась в силе этого влечения, когда увидела знакомый блеск в его глазах. Его язык проник в ее рот, имитируя то, что должно было случиться несколькими мгновениями позже. Когда Кейи развел в стороны ее колени, Дарси с готовностью подняла бедра, изнывая от желания ощутить его в себе.

Их тела двигались в едином яростном ритме, одна волна сводящих с ума ощущений сменяла другую. И вот они уже приникли друг к другу, когда цунами наслаждения поглотило их тела и мысли.

Когда пелена возбуждения упала с глаз Дарси, едва сдерживаемые рыдания лишили ее дыхания. Она ничего не добилась, приняв вызов Кейна. Это была очередная уловка, чтобы заманить ее в постель и утолить его похоть. Например, она надеялась переиграть его! Ей не хватало его опыта, и в искусстве обольщения он навсегда останется мастером, а она всего-навсего ученицей.

Дарси хотела дать ему лишь прощальный поцелуй, который поставил бы этого красавца на колени, но никак не уложил их обоих в постель! Господи, неужели у нее не осталось ни капли гордости? Она опять послужила ему заменой той женщины, которую он действительно любил и желал.

— Ты получил что хотел, а теперь дай мне встать, — твердо сказала Дарси.

Кейн все еще лежал на ней и не собирался ее отпускать. Тогда она вцепилась в волосы на его груди и потянула что есть силы.

— Дарси, черт!.. — воскликнул Кейн от боли.

Стоило ему немного подвинуться, и девушка тут же соскочила с кровати и бросилась подбирать разбросанную по полу одежду. Она судорожно пыталась придумать, как спасти положение и обратить ситуацию в свою пользу. Она решила на время забыть о своем сердце и попробовать восстановить попранную гордость.

— Вот видишь, я тоже умею притворяться не тем, кем являюсь на самом деле, — заявила она. Дарси хотела причинить Кейну ту же боль, от которой страдала сама. — Я даже могу делать вид, что испытываю несуществующие чувства. Только что я доказала себе, что прошла испытание и способна изображать любовь рал и получения плотских удовольствий. Ты хорошо обучил меня, Кейн, и теперь я стала такой же бесчувственной, как ты.

Ее слова вонзались в его душу, словно ядовитые стрелы.

— Так ты считаешь то, что случилось, простым испытанием? — спросил он, стискивая зубы.

Ему показалось, что Дарси начала понемногу оттаивать, но, черт побери, она явно вознамерилась все испортить. Увы, она была еще очень молода и не знала, что подобная страсть встречается весьма редко.

— Да, это всего лишь испытание, — подтвердила она, натягивая платье. — Неужели ты думал, что после всего, что я испытала по твоей милости, я смогу простить тебя? Или ты рассчитывал перебить мой гнев своей любовью?

Она не ждала, что он ответит, и продолжала, все больше повышая голос:

— Нет, у тебя ничего не получилось. Если мужчина может соблазнить женщину, а потом оставить ее и уйти без малейших переживаний, то женщина тоже на это способна. В моей постели скоро окажется другой мужчина, могу поспорить на твой чек в десять тысяч долларов!

Конечно же, она лгала, Дарси не допускала и мысли о том, что позволит кому-то дотрагиваться до нее гак же, как это сделал Ксйн. Она всегда будет заниматься любовью с этим чернобровым обманщиком, даже отдаваясь другому мужчине.

— Остановись хотя бы на минуту! — воскликнул Кейн, поднимаясь с кровати совершенно обнаженный. — Это я научил тебя всему, что ты знаешь о страсти. Ты принадлежишь мне, и…

— Принадлежу? — Дарси не могла упустить возможность поймать его на неправильном выборе слов. — Где ты видишь твои инициалы на моей коже? Да я скорее умру, чем отдам свое сердце такому лживому мерзавцу, как ты. За десять тысяч долларов я сделаю вид, что люблю кого угодно, хоть Патта Меткафа. По крайней мере он будет честным и преданным, не то что ты!

— Патт не сможет дать тебе удовлетворения, и ты это знаешь, — сказал Кейн, чувствуя, что ревность уже пустила глубокие корни в его душе.

— Тогда я найду того, кто сможет, — не унималась Дарси. — Должен же на этом континенте быть хоть один настоящий мужчина.

Кейн совсем не так представлял себе примирение с Дарси. Он намеревался извиниться перед ней за похищение, рассказать о своих чувствах и объяснить, что не притворялся, когда говорил о любви. Но из этого ничего не вышло. Она навязывала ему одну ссору за другой, пока он тоже не начал злиться.

— Я хочу сказать тебе одну вещь, и ты ее выслушаешь, черт побери! — закричал Кейн.

Он потянулся, чтобы взять ее за руку, но Дарси увернулась, схватила в охапку его одежду и выскочила за дверь, Кейн оказался перед выбором: броситься за ней о чем мать родила или остаться.

— Дарси, вернись! — крикнул Кейн, выглядывая в коридор.

Девушка шла не оборачиваясь. Отойдя от комнаты на порядочное расстояние, она бросила одежду на пол и вытерла об нее ноги. Ей хотелось, чтобы Кейн почувствовал себя таким же оскорбленным и разъяренным, как она.

Ее путь лежал в Сент-Луис, где ей уже не будут угрожать его соблазнительные улыбки и страстные поцелуи. Самый лучший учитель научил ее тому, что любовь — это иллюзорное эгоистичное чувство, которое приносит больше боли, чем удовольствия.

Глотая слезы, Дарси подошла к коновязи и вскочила на первую попавшуюся лошадь. Ей не хотелось ни о чем думать, а только мчаться навстречу ветру, позабыв обо всем. Все кончено, решила она. Из ошибок, сделанных в Денвере, она извлекла хороший урок на всю оставшуюся жизнь, и теперь Кейн Каллахан станет лишь печальной страницей ее прошлого.

Когда Кейн выскочил в коридор, чтобы подобрать одежду, он до смерти перепугал какую-то пожилую леди, которая, услышав шум, решила так некстати удовлетворить свое любопытство. Ему показалось, что бедная женщина потеряла сознание, потому что она сильно ударилась головой о дверь, когда бросилась обратно в свой номер. Но он не последовал за ней, чтобы извиниться и оказать первую помощь. Кейн решил, что старушка и так достаточно на него насмотрелась.

Пребывая в отвратительном настроении, он отправился на поиски Ноя и Гидеона, которые ждали его на окраине города. Сразу же после встречи те принялись забрасывать его вопросами, но Кейн не был настроен разговаривать. Он молча взял за узду мула Питера Олдриджа и направился к ближайшей перекладной станции.

Примерно через две мили Ной не выдержал и потребовал объяснений.

— Кейн, в чем дело? Мы хотим знать, что произошло в Денвере!

— Ничего, — ответил Кейн. — Задание выполнено, Питера нужно отвезти в Миссури и отдать под суд за ограбление. Вот и все.

— А как Дарси? — озабоченно спросил Гидеон, — Она благополучно добралась до города?

— Неисправимая мисс О'Рурк осталась такой же неисправимой, — сказал Кейн. — А теперь заткнитесь и оставьте меня в покое. Нашему пленнику не обязательно знать все детали этого дела.

Ной подъехал ближе к Кейну, чтобы сообщить брату доверительную информацию:

— Питер пытался подкупить нас. Он обещал выдать нам тайник, если мы его отпустим.

Кейн натянул поводья и выругался. Ссора с Патриком и выяснение отношений с Дарси заставили его напрочь забыть о похищенных деньгах.

— Я обманул Питера, пообещав ему свободу, — гордо объявил Ной. — Тогда он сказал, что хранит деньги в шкафу в своей конторе. Видишь, у меня есть все качества, необходимые детективу. Я могу быть таким же хитрым и изворотливым, как ты.

Практически те же самые слова всего час назад он слышал от Дарси.

— Я предпочитаю называть себя умным и предприимчивым, — поправил Кейн своего младшего брата.

После этого он передал мула Ною и развернулся в сторону города.

— А теперь куда вы собрались? — спросил Гидеон.

— Я еду в Денвер к Патрику, — ответил Кейн.

— Что он там делает? — удивился Гидеон.

— Портит мне жизнь, — ответил сыщик и растворился в темноте.

В Денвере Каллахан первым делом направился в контору Питера Олдриджа и забрал оттуда украденные деньги. После этого он выложил их перед Патриком и сообщил ему, что его строптивая дочь отправилась в Сент-Луис.

Эта новость не улучшила настроения ирландца. Он наградил Кейна несколькими непечатными эпитетами за то, что тот не смог задержать девушку. Разговор вышел более чем неприятный, и мужчины снова расстались недовольные друг другом.

Разобравшись с делами, Кейн направился вдогонку за Ноем и Гидеоном. Он ехал но дороге, едва угадываемой в тусклом свете звезд, и думал о Дарси. Ее лицо стояло у него перед глазами.

— Я буду скучать по тебе сильнее, чем ты думаешь, — сказал он, обращаясь к этому образу.

Кейн не мог смириться с тем, что Дарси ушла из его жизни.

— Еще ничего не кончено, — продолжил он разговор с той, которая его не слышала. — Не надейся! Я многое должен сказать тебе, и ты выслушаешь меня, даже если для этого мне придется привязать тебя к стулу!