И это делало его… чем? Чем он становился для нее? Рози покачала головой, натягивая трусики и шорты.

— Звучит как слова из старой песни в стиле кантри, да? — Его руки лежали на животе, он глубоко вздохнул.

— В некотором роде. — Одевшись и придя в пристойный вид, она повернулась к нему. — Похоже на песню в стиле кантри, которую ты бы возненавидел.

Он слегка улыбнулся. Не широко, но тем не менее.

— У тебя, кстати, что-то с проводкой.

Она вскинула брови.

— Ты о чем?

— Свет моргал. Выключился и включился.

— Странно. Никогда раньше такого не было. — Она прошла к кровати и села на край. Протянулась еще одна долгая пауза. — Это нездорово, ты ведь понимаешь это, да? Спорить, а потом целоваться.

— Уверен, мы сделали больше, чем просто целовались.

— Ты прав, но это не меняет сути того, что это нездорово.

Подняв руки, он провел ими по лицу и волосам.

— А разве не практически все в этом мире нездорово?

Она коротко хохотнула, обхватив пальцами колени. Сосредоточилась на шкафу, когда он опустил руки к талии. Она знала, что он делает: прячет себя и застегивается.

— Могу я спросить кое-что?

Он не ответил, сев прямо.

Так что она восприняла это как знак согласия.

— Ты действительно не доверяешь мне, так ведь?

— Ты действительно хочешь, чтобы я ответил на этот вопрос? — Он откинулся на спину, и его тело было таким длинным, что он улегся вдоль всей кровати у ее ног.

— Да.

Он долго молчал.

— Не доверяю.

Она коротко вздохнула и не была сильно удивлена ответом, но она была… Рози не знала, что она чувствует по этому поводу.

— Я знаю, некоторые вещи заставляют тебя относиться ко мне с подозрением, но я ничего не сделала, чтобы заслужить твое недоверие, — сказала она. — Никто не хочет, чтобы его называли коварным лжецом, особенно если человек всегда оставался честным.

— Я не должен был говорить тебе всего этого, — сказал он через минуту. — Это не оправдывает меня, но в свою защиту могу сказать, что я был несколько ослеплен всей этой ерундой про спиритический сеанс.

— Я понимаю. То есть именно поэтому я ничего и не говорила о нем с самого начала и не заговорила об этом в субботу вечером. Но, между тем, чтобы быть ослепленным и вести себя как мудак, лежит целая пропасть.

— Я знаю. — Он глубоко вздохнул. — Есть дурная история между Россом и… моей семьей. Ты связана с ним, и это застало меня врасплох, так что я… пришел к выводам, надеюсь, ложным.

— Ты надеешься, что они ложные? — Рози вздохнула. — Они ложные, Девлин. Я не лгала, когда сказала, что не разговаривала с Россом неделями. То, что я сказала тебе о сеансе, тоже было правдой, как бы безумно это ни звучало.

Он закусил нижнюю губу. Прошла минута.

— Люди преследуют мою семью, Рози. Годами. Люди пытаются использовать нас. Люди пытаются делать из нашего горя деньги и строить на нем карьеру. Я не могу быть слишком осторожным. Никто из нас не может.

Рози могла понять все это. Действительно могла, поскольку понимала, как странно звучит вся эта история с Лоуренсом, и понимала, что масса людей хотела бы как-нибудь манипулировать де Винсентами. В конце концов, из фото в сети она поняла, на что похожа его жизнь. Она все это понимала, но это его не извиняло.

— Слушай, я понимаю, что у тебя есть серьезные причины подозревать худшее в каждом, но ты часто вел себя со мной как засранец, и хотя то, что мы только что сделали, было фантастическим и потрясающим, это не исправит того, что было раньше, понимаешь? Я не собираюсь быть чьей-то грушей для битья.

Он снова замолчал.

Она изучала его.

— Мне кажется, не только мне. Мне кажется, ты никому не веришь.

— Я верю своим братьям.

Ну хоть так.

— Почему у тебя такие сложности с доверием к другим людям? За этим должно стоять нечто большее, чем просто посторонние, которые пытаются использовать вас. Это обязано быть нечто большее.

Он вскинул брови в ответ.

— Множество людей просто не заслуживают доверия, Рози.

Она нахмурилась.

— Но как ты поймешь, кто есть кто, если хотя бы не попробуешь?

Он не ответил.

— У меня есть еще вопрос.

— Конечно, есть.

— Почему ты… зовешь своего отца Лоуренсом, а не, ну, я не знаю, папой?

Его плечи напряглись так сильно, что она заметила это, и он не отвечал так долго, что она решила уже, ответа не будет. Но потом он сказал:

— Он был плохим человеком, Рози.

Она замерла.

— Я… я этого не знала.

— Правда о большинстве плохих людей заключается в том, что они очень умело притворяются хорошими, — ответил он ей, — а Лоуренс был очень талантлив в этом, и он также был очень плохим. Не просто плохим или с вредным характером. Думаю, Росс кое-что знает об этом. Мои братья знают об этом кое-что, но они не знают всего. Они не знают, на что он был способен на самом деле.

Рози закусила губу. Она хотела подчеркнуть, что сейчас он делился с ней тем, чем обычно делятся с теми, кому доверяют, но знала, что лучше промолчать. Она промолчала. Может быть, это были занятия по психологии в колледже, но она знала, что, если откроет рот и скажет это, он закроется, а она не хотела этого.

— Он был словно… болезнь, поражающая всех, с кем он соприкасался, — продолжил он отстраненным тоном. — Иногда окружающие даже не подозревали об этом.

— Я… мне жаль, — сказала она, жалея, что не может сказать чего-то большего.

— Он умер. — Девлин откинул голову, и она увидела, что его глаза закрыты. — И мир в результате стал лучше.

Она содрогнулась. Это были довольно резкие слова по отношению к отцу, как ни гляди, хотя, опять же, она не знала его отца. Если бы ее отец был серийным убийцей, к примеру, она бы, наверное, чувствовала то же, что и Девлин, а такие вещи влияют на психику, не так ли? Ненавидеть собственную кровь и плоть, даже если эта ненависть обоснована.

Девлин посмотрел сначала в одну сторону, потом в другую, будто решал, что ему делать.

— Лоуренс был замешан в незаслуживающих доверия делах, так что не требуется большой сообразительности, чтобы понять, у него были причины прятать это место.

— Он знал, что ты знаешь о его делах?

— Полагаю, да. — Девлин помолчал. — Но мне начинает казаться, что я ошибался, думая так.

Рози теребила край кардигана. Она хотела спросить, было ли возможно, что дела Лоуренса привели к его смерти, будь то самоубийство или убийство.

— И ты сказал, что Росс что-то об этом знает?

— Кое-что. Да.

И тут до нее дошло.

— Вот почему ты рассказываешь мне это, потому что он не знает ничего точно и в деталях.

Девлин не ответил, но его глаза распахнулись.

— Веришь ты в то, что я говорю правду, или нет, твое дело. От меня тут ничего не зависит. И мне кажется, я ничего не могу сделать, чтобы изменить это.

Девлин подтянул одну ногу к груди.

— А тебе не кажется странным, что ты живешь в квартире в здании, принадлежавшем Лоуренсу и которое он хотел спрятать от меня?

— Мне кажется это чертовски странным, если честно. Это также немного пугает, но мне нравятся пугающие вещи.

Он издал нечто похожее на смех.

— Очевидно.

— Может быть, это… судьба. Ты сказал, что нашим дорогам суждено пересекаться, и, предположим, это правда. Не знаю, но я уверена, что случаются вещи, которые никто не в силах объяснить. Думаешь, нет причины? Может быть, это работа каких-то высших сил, — скала она, чувствуя себя немного уязвимо от того, что признает все это вслух. Она ждала, что он рассмеется или назовет это идиотизмом. А потом она почувствовала себя еще более уязвимо.

Потому что, вдруг это и вправду была какая-то странная обреченность? Что, если это судьба? Для кого-то это могло бы прозвучать банально и глупо, так же, как призраки и проклятия выглядеть банально и глупо. А еще ангелы и демоны. Люди верят во многое, чего не видели собственными глазами. И есть много того, что никто не в силах объяснить.

Так что Рози просто шла дальше.

Шла дальше и когда дело коснулось их: сообщение, которое она послала, ее решение отгородиться от него. Между ними, очевидно, что-то было, ошеломляюще раскаленная химия, и, возможно… возможно, даже нечто большее. Не было смысла отрицать это, и они могли бы выяснить все, если бы он просто разрушил стены, которые построил сам.

Она сделала глубокий, очищающий вздох и решилась.

— Я лгу, когда говорю, что ты мне не нравишься. Ты мне нравишься. Ты начинаешь… очень сильно нравиться мне. Я даже не знаю, почему. — Она нервно рассмеялась. — Но это так. Вот почему я решила отойти от всего расследования в доме Люциана. Это просто… я не знаю. Мысли путаются. — Она прерывисто вздохнула. — Ты можешь доверять мне, Девлин.

Ответом ей было молчание.

Рози напряглась и попробовала снова:

— Мы просто можем начать все заново. Привет. — Склонившись вперед, она протянула руку. — Я — Рози Герпин. Первоклассный охотник за привидениями.

Он не сказал ни слова. Молчал несколько секунд, и в эти мгновения что-то в нем переменилось. Она почти видела, как он заделывает все дыры и трещины, образовавшиеся в этих стенах. Их тут же закрыли.

— Люди не могут начинать все с начала, Рози. — Девлин поднялся на ноги. — Я должен идти.

Словно порыв ледяного ветра ворвался в комнату.

«Я должен идти».

Эти слова прокручивались снова и снова. Уязвленная, она отпрянула и замерла на мгновение. Вау. Других мыслей не было. Она просто сидела там, покрываясь мурашками, а в горле вдруг запершило, когда он прошел к занавескам из бусин.