И все, что он делал в последние три часа, так это пялился на чистый холст. Голову заполняли мысли об отце, братьях, сестре и, конечно, Джулии.

Обычно когда он был в таком состоянии, то отправлялся в «Красного жеребца», чтобы найти женщину и избавиться от всех назойливых мыслей. Но когда Гейб сообщил, что едет туда, Люциан не воспользовался приглашением.

Должно быть, потому, что ему казалось неправильным оставлять Джулию в доме одну после того, как она так ударилась головой. И он также не хотел отлучаться из дома надолго, поскольку сегодня тут околачивался Стефан. Наведался к Мадлен из чистого беспокойства? Чушь собачья.

Так он говорил себе.

— Знаешь, что действительно помогает, когда я не могу заснуть? — спросил он.

Она посмотрела на него так, словно боялась ответа.

— У Ливи есть чай на кухне. Кажется, с ромашкой… Всегда помогает мне успокоиться.

— О, ромашка, — она опустила руки и откинула волосы за спину, — прекрасно.

Он сцепил руки за спиной и продолжил:

— А еще трахаться, пока пот не покроет все тело и ты не упадешь в изнеможении. Мне кажется, это гораздо более веселый и неприличный способ заснуть.

Она беззвучно зашевелила губами.

— Это… это действительно…

— Неприлично? Да, я знаю. — Он подмигнул. — Пойдем, я сделаю тебе чаю.

— Да нет, не нужно.

— Знаю, но мне хочется. Плюс я очень хорошо завариваю чай. Ты заснешь моментально.

— Спасибо, но я думаю просто вернуться в свою комнату.

Он поймал ее взгляд и не отпускал.

— Но я настаиваю, мисс Хьюз.

Она застыла, когда приказ повис между ними в воздухе. Это уже была не просьба. Хороший порядочный человек не сделал бы того, что сделал он, но Люциан не лгал, когда сказал, что был непорядочным. Он хотел еще провести с ней время и готов был использовать любые средства.

Она резко выдохнула.

— Только одна чашка чая.

— Конечно, — повторил он, беззастенчиво гордясь собой. — Только чашка чая, мисс Хьюз.


Джулия проклинала себя всю дорогу, спускаясь на первый этаж. Как она вообще могла допустить эти ночные посиделки с Люцианом наедине?

Он просто вынудил ее сделать это. Но она никогда не думала, что станет бояться работодателя, который упрашивает ее выпить с ней чашку чая.

Дом был тих, пока они шли на кухню. Она на пару шагов отставала от него. Все три пролета вниз она наблюдала за тем, как при каждом шаге двигались мускулы на его спине. Джулия ненавидела себя за это, как и за то, что фантазировала о нем раньше. Но он ведь действительно завораживал.

Она ничего не могла поделать с собой.

Пройдя комнату с овальным столом и вычурными стульями вокруг, он толкнул двойные двери, поймав одну прежде, чем она отлетела назад и врезалась в нее. Джулия глубоко вздохнула и пошла дальше, пока он включал свет.

Кухня была больше, чем ее квартира в Филадельфии. Серые шкафы заполняли пространство вплоть до потолка. На кухне имелись двойная печь из нержавеющей стали и газовый гриль, а еще холодильники, больше похожие на космические аппараты, которые, вероятно, могли самостоятельно вести учет продуктов в них. Столешницы были из белого мрамора с серыми прожилками. Такие она видела прежде только в дизайнерских каталогах.

И кухня не выглядела так, будто ее использовали… О боже, новая мысль поразила ее. Была ли это одна из тех супербогатых семей, у которых есть две кухни? Одна для вида, а вторая — для настоящей готовки?

Кому нужны две кухни?

— Садись, — сказал он, пересекая кухню, босые ноги бесшумно ступали по плитке пола.

Она доплелась до одного из барных стульев, выстроенных перед большим островом. Джулия выдвинула стул, удивившись, какой он тяжелый. Моргнула, услышав ужасный скребущий звук по полу. Застыв, она подняла голову.

Люциан все еще стоял спиной к ней, доставая маленькую коробочку из одного из шкафов. Сев, она наблюдала, как он взял чайник, и при виде этого чуть не уронила голову на мраморную столешницу, но последнее, что ей было нужно, — это еще одна травма головы.

— Вы не можете просто разогреть воду в микроволновке? Я не возражаю против такого.

— В микроволновке? — Он покачал головой так, будто она предложила ему пить воду из пруда. — Нужно делать все правильно. В этом вся разница.

— Неужели?

— Да. Мои методы работают. — Наполнив чайник, он улыбнулся и прошел к плите.

Эта улыбка.

Боже.

Она зацепила ее в баре. В ней было что-то дразнящее и обворожительное, очень сексуальное и дерзкое.

Ей пришлось отвести взгляд, и кончилось тем, что теперь она смотрела на плиту и его руки, на которые, как она думала, было пялиться приличнее, чем на лицо. Он склонился над контрольной панелью, и синее пламя разгорелось со свистом, а затем быстро щелкнул индикатор подачи газа.

Не имея силы воли, она подняла взгляд. Он смотрел прямо на нее, пока ставил чайник на плиту, смотрел в той самой пристальной манере, к которой она уже привыкла.

Он на всех смотрел так… будто старался запомнить каждую мельчайшую деталь?

Мысли хаотично кружились в голове, формируя образы, от которых она пыталась отгородиться. Воображение рисовало его, делающего то, о чем ей не следовало бы думать.

Это была плохая идея.

— Вам действительно не стоит так беспокоиться, — положив ладони на остров, она начала вставать, — кроме того, мне хочется спать.

— Никакого беспокойства. — Он подошел к острову, а точнее, прокрался вперед, чтобы остановиться по другую сторону от нее. — И нам надо поговорить.

— Разве?

— Да. — Он оперся руками на остров и чуть склонился. Легкая щетина на подбородке, кажется, потемнела. С такого расстояния она решила, что глаза его сейчас скорее синие, чем зеленые. — Я хочу рассказать тебе об этой земле… о нас.

Ее брови поднялись.

— Про проклятие и привидений?

Он кивнул, его глаза хитро блестели.

— Я думаю, раз ты еще побудешь тут некоторое время, то должна знать все об этом доме, о нас и… о женщинах, которые приходят сюда.

Женщинах, которые приходят сюда?

Окей.

Это звучало совершенно неправильно. Джулии нравилось думать, что она обладает здоровым любопытством, как любой нормальный человек. И хотя блеск его глаз кричал о том, что он дразнит ее, она хотела знать, куда это все заведет.

— Хорошо, — она снова села на место, уперев локти в стол и положив подбородок на ладони, — расскажите мне про призраков.

— Ты уверена? — Он закусил свою полную нижнюю губу и медленно ее отпустил. Это было мило. Даже сексуально.

Ну, ладно, очень сексуально.

— Ты можешь испугаться.

Она усмехнулась.

— Я не испугаюсь.

Его ресницы опустились, он положил одну руку на столешницу.

— Легенды говорят, что лишь две вещи могут случиться с женщинами семьи де Винсент или с женщинами, которые приходят сюда. Они либо… сходят с ума, — повторяя пальцем путь серой прожилки, он поднял взгляд на нее, — либо умирают.

ГЛАВА 13

Джулия таращилась на него секунду, а потом выпалила:

— Это отвратительно.

Его плечи затряслись от низкого смеха.

— Да уж. А будет еще более отвратительно.

Она не была уверена, что такое возможно.

— Как ты, должно быть, заметила, персонал не любит оставаться тут на ночь. Большинство отказывается наотрез. — Он продолжал следовать за мраморной жилкой. — Они верят в то, что рассказывают об этом доме и земле. В городе есть люди, которые никогда не приедут сюда на ночь. Даже Ливи и Ричард не останутся тут.

Она вспомнила, что говорил ей Ричард про карту с номерами.

— И в чем проблема?

— Из того, что я помню от прабабки, считается, что эта земля — вся эта собственность и еще немного — всегда была дурной. Проклятой. — Его пальцы замерли на мраморе. — Должно быть, это связано с эпидемиями чумы, что поражали эти края. Желтая лихорадка, грипп — из тех, что убивает. И так многие и многие годы. Было принято отделять больных от здоровых. Своего рода лагеря для инфицированных. Много людей умерло тут. Некоторые заявляют, что сотни. Другие говорят, тысячи. Суть в том, что есть не так уж много свидетельств, что эта земля использовалась подобным образом. Гейб однажды попробовал провести расследование, но не нашел ничего особенного. Но в прошлом было много пожаров, которые уничтожали документы, однако мы знаем, что тут есть захоронения.

Хотя ей хотелось пнуть его по дороге на кухню, она заинтересовалась разворачивающейся историей.

— Откуда?

— Когда рыли первый бассейн…

— Первый бассейн? — перебила она.

— Мы сделали новый несколько лет назад.

— Конечно. — Богачи. Она вздохнула.

— Когда рыли первый бассейн… — он подождал, не скажет ли она еще что-то, и она закатила глаза, — вырыли фрагменты костей. Довольно много. Достаточно, чтобы удивиться, какого черта тут творилось. Их отправили в лабораторию в Батон-Руж, и они подтвердили, что это человеческие кости. Они думали, что здесь мог быть семейный склеп, разрушившийся за годы. Кости оказались в земле либо туда могли сносить больных людей.

Дрожь прошла у нее по спине. Кто бы хотел знать, что, возможно, сидит на месте разрушенного кладбища или там, где оставляли умирать чумных людей?

— Это… жутко.

Пар медленно пошел из носика чайника, когда он кивнул.

— Итак, бабушка Элиза, бывало, говорила, что заключенные в этой земле духи делают людей, живущих тут, несчастными. Знаешь, она родилась на этой земле, в старой части дома, как ее мать и бабка. Она хотела, чтобы дом снесли, а семья переехала.