Жена Бориса, Ольга, то и дело интересовалась, не нужно ли мне чего, всё ли нравится, а я, чувствуя на себе взгляд Романа, снова краснела и невпопад что-то отвечала.

— Ешь шашлык, пока горячий. Одним соком сыта не будешь, — Державин убрал руку с моих плеч, водрузил мне на тарелку два румяных кусочка, а когда я взяла в руку вилку, забрал её. — Мясо, Лялька, нужно руками есть. Давай, не стесняйся.

Подняв на него ошалелый взгляд, снова по-дурацки покраснела. А вот другие девушки, похоже, не впервые лакомились шашлыком в этой компании, потому что о приборах никто и не вспомнил.

— Ну ладно, не хочешь сама, буду тебя кормить, — Державин вдруг повеселел, улыбнулся мне.

Взял пальцами кусок поджаренной мякоти и поднес к моим губам.

— Давай, открывай ротик.

А я судорожно выдохнула, осмотрелась по сторонам. Кто жевал, кто болтал, Тим вон даже умудрялся делать и то, и другое, а на нас, кажется, никто не обращал внимания.

Осторожно открыв рот, откусила кусочек и с наслаждением закрыла глаза. Такого шашлыка мне пробовать ещё не приходилось. Мясо буквально таяло во рту, а мягкий привкус дымка пробуждал зверский аппетит.

Откусывая снова и снова, даже не заметила, что поглощаю уже третий кусок, а Рома вместо того, чтобы поесть самому, с каким-то странным упоением, следит за моими губами.

Очнулась, когда почувствовала в желудке приятную тяжесть.

— А ты почему не ешь?

Державин хитро улыбнулся, придвинулся поближе, так, что ощутила тепло его тела. И снова сердце глупое вскачь пустилось…

— Жду, когда покормишь.

А вот такого поворота я не ожидала… Хотела было отказаться, но Державин вдруг пошёл в наступление:

— Давай, я ведь тебя кормил, бесстыжая.

Кусая губы и уже откровенно жалея, что послушала Тимура и приехала сюда, дрожащими пальцами взяла тёплый кусочек мяса и неуверенно поднесла его к губам Романа. Он, пристально глядя мне в глаза, аккуратно откусил, прожевал и забрал остаток, накрыв губами мои пальцы.

Я резко убрала руку, схватила салфетку, пряча от него свой взгляд. Глянув в сторону, обомлела. За нами наблюдали все четырнадцать человек гостей, включая Акима, что как-то по-доброму улыбаясь, шевелил густыми усами.

Какой позор…

Бросив укоризненный взгляд на виновника сего действа, хотела было подняться, но захват его пальцев на моём запястье не дал этого сделать.

— Поздно, Лиля. Ты сама приехала, — выдал мне на полном серьёзе и, взяв полную рюмку водки, опрокинул её в себя.

— Лилька, а ты чё не пьёшь? Трезвенницей, что ли, в той конторке зачуханной стала? — Тимур протянул мне рюмку, но Державин её забрал и отставил в сторону.

— Она не пьёт.

Ну, тут я была с ним согласна. До сих пор помню, чем чуть не закончилась предыдущая попойка…

— Так Лиля твоя новая… Девушка? — неожиданно заговорила кудрявая брюнетка, что сидела по правую руку от Романа. — А я думала, ты с Викой придёшь… — и взглядом ехидным по мне мазнула.

Нахмурившись, Державин, промокнул губы салфеткой.

— Ну ты же её подруга. Неужели Вика тебе не рассказала, как я её, бедняжку, поматросил и бросил? — повернулся к девушке, а та закатила глаза.

— Ой, ты Вику, что ли, не знаешь? Она же всё в себе держит, молча страдает. Но когда я видела её в последний раз, призналась мне, что ночевала у тебя.

Перед глазами поплыло от неожиданно накатившей злости и я еле сдержалась, чтобы не вылить свой сок этой гадине в лицо.

Дело даже не в том, что, оказывается, у Державина есть девушка, а в том, что меня унижают сейчас специально, продуманно.

— Вика много чего может наговорить, — буркнул недовольно Роман и повернулся ко мне. — Но мне нет до неё никакого дела. Давным давно нет.

Мужчина, с которым сидела девушка, шикнул на неё.

— Ну всё, хватит. Чего разболталась?

Поджав губы, я уставилась в свою тарелку и вздрогнула, когда почувствовала тяжёлую, горячую руку на своей талии.

— Пойдём со мной.

ГЛАВА 15

Вёл её за руку, такую маленькую, хрупкую. Как ребёнок, честное слово. Вёл и следил за ней исподтишка, будто охреневший маньячина. А она и взглянуть на меня не решается, словно боится. Трусишка маленькая.

— Так что, с Тимуром дружбу водишь? — отчего-то этот вопрос не давал мне покоя и то, как засранец держал её за руку, отпечаталось где-то на подкорке сознания болезненным клеймом.

Мне нихрена не нравились эти мысли… Что Лялька может с Тимом закрутить или ещё чего похуже. Я тогда просто армагеддон устрою. В первую очередь себе.

— А что, нельзя? — тут же ощетинилась, как бойкий котёнок, а я не смог сдержать улыбку.

— Если просто дружить, то, конечно, можно. И если это будет какая-нибудь девочка. С Тимом нельзя.

Лялька вдруг остановилась, вперилась в меня недовольным взглядом.

— Это почему это нельзя?

— Потому что не бывает, Лиля, дружбы между мужчиной и женщиной. Понимаешь? Не бывает. Может быть симпатия, страсть, любовь, похоть. Но не дружба.

— А у нас разве не дружба? — задала обескураживающий вопрос, от которого я почти согнулся пополам от хохота.

— Лилька… Откуда столько наивности в современной девушке?

Цветок определила для себя это оскорблением и, надув губы, отвернулась.

— Ну перестань. Это хорошо, что наивная. Чистая, неискушённая, — погладил её по щеке и Лялька, на удивление, даже не дёрнулась. — Плохо, что веришь в дружбу с мужиками. Лиль, я ведь тебя сюда не тащил. Я всеми силами сдерживался, чтобы не ворваться к тебе посреди ночи и не сделать своей, — она вскинула на меня испуганный взгляд, отступилась, но, взяв её за плечи, притянул обратно. — А сейчас ты взяла и заявилась ко мне. Сама. Разве я не буду лохом, если и на этот раз выпущу тебя из рук? Всё, Лялька. Приплыли. Моя ты теперь. Ты сама черту переступила.

— Я…

— Тс-с-с, тихо, — приложил палец к её губам и склонился ниже, вдыхая чудный запах моей девочки.

С ума сводит. И взгляд этот ошарашенный… Как будто не знала, куда едет. К кому.

Эх, Цветок… Ты ведь даже не догадываешься, какую проблему заимела на свою голову.

*****

Еле ощутимо он скользил пальцем по моим губам и, прижавшись к моей щеке своей, небритой и колючей, шумно вдыхал мой запах. Словно обезумевший…

А я в этот момент чётко поняла — Тимур не врал. Рома действительно в меня влюбился. И это чувство пугает не только меня, но и его самого. По рассказам Тима, Державин никогда не имел отношений больше месяца. О любви и речи там не шло. Но как мне поверить, что я та самая, особенная, из-за которой он вдруг потерял голову? Что, если это просто инстинкт охотника? Мужчина, который привык побеждать ни с того, ни с сего влюбился? Бред. Просто ему нужна эта победа. А одержав её… Он не женится на мне. Просто пойдёт за следующей, чтобы и дальше побеждать. Я не винила в этом Романа, нет. Это мужское начало, таковы они есть. Но и сама не была готова к такому.

Почему-то, в случае с ним, мне казалось, что я буду страдать… Потом. Когда он меня бросит.

— Пойдём, Борькин сад тебе покажу, — оторвался от меня, сглотнул. — А то с ума сведешь меня окончательно. Уже еле держусь.

Откровенно…

— Но ты же понимаешь, что секса не будет? Я не стану заниматься им до свадьбы. Это мой принцип.

Ожидала, конечно, сейчас всего, чего угодно, но того, что произошло в следующий момент… Нет. Такого точно не надеялась услышать.

— Значит, женюсь на тебе. Если для тебя это так важно… Пусть.

Что? Если для меня это важно? Пусть? Такое вот одолжение сейчас мне сделал?

И ради чего? Ради секса?

— А я, может, не хочу за тебя замуж! — выпалила от злости, что уже бурлила во мне, словно огненная лава, готовая выплеснуться наружу.

— А я разве спрашивал? — парировал мне, похоже, на полном серьёзе. — Я просто поставил тебя в известность. Ты, конечно, ради приличия можешь немножко посопротивляться, но знай, что уже моя. И будешь во всех смыслах. Напомню, ты сама пришла.

— Но…

— Хватит болтать, пойдём, — по-хозяйски взял меня за руку и повёл за собой, уверенно ступая в заданном направлении.

Я только и успевала, что бежать за Державиным, но всё ещё пыталась спорить, на что он не обращал никакого внимания.

*****

Тим, хитрый жучара, всё спланировал и мне бы прибить этого засранца, но отчасти был ему благодарен. Я просто устал маяться. Наваждение не исчезает. Оно пробирается всё глубже, всё сильней впивается в нутро своими когтями и уже не вырвать его из себя. Стоило Лилю увидеть, сразу же крыша протекла. А без неё… Без неё ещё хуже.

В саду поют птицы, цветут цветы, прямо-таки райский уголок для барышень. Лялька зачарованно оглядывается, улыбается счастливо, а я снова чувствую себя сволочью, потому что не смогу ей дать то, о чём она мечтает. Ни сада такого красивого, ни семьи примерной… Ничего не могу дать. Потому что жизнь у меня такая… Шальная. Только и думаю, как бы пулю не словить.

— Я бы очень хотела такой сад, — сказала тихо, подтверждая мои догадки.

Да а кто бы не хотел? Я может и сам когда-то мечтал о семье, о детях… Только давно это было. До армии еще. А потом уже не до грез было. И сейчас мелочь эта во мне все устои ломает. Безжалостно топчет их своими ножками и даже не замечает, как действует на меня.

— Ну да, неплохо, — сорвал тёмно-красную черешню, протянул Ляльке.

— Неплохо? — усмехнулась, взирая на меня, как на идиота, но ягоду взяла. — Да это же рай! — отправила черешню в рот, а я подавился слюной от того, как красная капелька сока выступила на её губе, а Лиля тут же её слизала язычком.

Охренеть. Надо бы что-то решать с эрекцией… Может бром, как в армии? А что, хорошая вещь. Мне, как постоянно озабоченному, очень даже помогало. О девках не думал тогда вообще.