Анастасия Шерр - Лялька

— Вот так, умница. Сейчас поспишь и всё пройдёт. А слёзы отставить.

Отвернувшись к окну, подождал пока она разденется, нырнет под одеяло и, присев на стул рядом, окинул взглядом маленькую квартирку. А какого, собственно, хрена она одна здесь прозябает. И как мне теперь к себе возвращаться, оставив её здесь?

Соседи теперь вряд ли хотя бы взгляд бросят в её сторону, но что, если вдруг… Да что угодно может случиться. Я же дышать спокойно не смогу, постоянно думая об этом.

— Почему ты не уходишь? — смотрит на меня глазами своими чудными, аж нутро всё в узел скручивает. Где же взялась ты такая, малышка?

— Не хочу.

— Так и будешь сидеть?

— Ну ты же не пускаешь меня в свою постель. Значит, да, так и буду сидеть.

Засмущалась, отвела взгляд в сторону.

— Что во мне особенного? Почему ты обо мне так заботишься?

Если бы я сам знал ответ на этот вопрос.

— Нравишься мне.

— И что, прям возьмёшь и женишься? — усмехнулась маленькая колючка, а у меня всё тело скрючило, не пошевелиться.

И почему-то не пугает больше мысль о женитьбе. Да что такого? Все женятся и я женюсь. Горячие точки прошёл, а тут в ЗАГС побоюсь зайти? Чушь.

— Возьму и женюсь.

— Ради секса?

— Нет. Ради всего. Всю тебя хочу. Полностью.

Лялька покраснела, нервно сглотнула.

— А когда надоем, выбросишь?

— Не надоешь. Спи давай, болтушка, — потрепал её за аккуратный нос и снова это совершенно дурацкое чувство возникло… Как будто полыхает всё внутри.

Приклеил бы её к себе и больше не отпускал. Хотя… В чём собственно проблема?

*****

Мне было тепло и уютно, а терпкий, мужской запах окутывал и успокаивал.

Мне не нужно было открывать глаза, чтобы знать — он здесь. Рядом. Не ушёл.

Проспала я несколько часов точно, потому что когда проснулась не смогла пошевелиться, всё тело задеревенело.

— Ай… Потянулась к затекшей ноге, пощипала себя за бедро.

— Что такое? — надо мной тут же возникло хмурое лицо Державина. — Занемела? Дай помассирую, — и не дожидаясь моего позволения, полез под одеяло.

— Эй! Ты чего?! — мигом забыла про затекшую ногу, отползла к спинке кровати. — Я же… Не одетая.

Он вздохнул, нахмурил брови.

— И что? Ты женой моей будешь. И не думай, что я женскую задницу не видел. Тебя, кстати, видел всю, если не забыла, — голос его стал хриплым, угрожающе низким. — Красавица моя.

Покраснела до кончиков волос и сердце в груди заколотилось, словно бешеное. Ещё бы я не помнила, как чуть не отдалась ему в этой же кровати…

— Я… Не выйду за тебя замуж. Вот.

Державин вдруг задорно хохотнул и, резко выбросив руку, схватил меня за лодыжку.

Вскрикнув, попыталась вырваться, но уже в следующее мгновение оказалась распластанной и придавленной богатырским телом Романа.

— Выйдешь, — бросил коротко и, впившись своими горячими, влажными губами в мои, полез рукой к моему бедру.

Испуганно завозилась под ним, не зная, за что сражаться сразу — губы свои отвоёвывать или попу. Замычала ему в рот, но Державин на это отреагировал тихим рычанием и протолкнул в мой рот свой язык. Его рука мягко массировала, сжимала и гладила мою ягодицу, а каменный член (я не сомневалась, что это он) прижимался к моему животу.

Оторвавшись от меня спустя минуту, тяжело выдохнул и, застонав, зарылся лицом в мои волосы.

— Что же ты со мной творишь, Лялька? Ты же с ума меня свела.

А я смотрела в потолок, слушала его частое дыхание и не понимала, отчего же не боюсь. Ведь он фактически чуть меня не изнасиловал. Опять.

Завалившись рядом, Рома притянул меня к себе и уложил на широкую, мощную грудь.

— Я, Цветок, может и не романтик, не умею делать предложения и звезд с неба не хватаю, но сделаю всё, чтобы ты была счастлива. Ты только помоги мне, Лиль. Не отталкивай. Загнусь я без тебя, малышка.

А мне так приятно стало, так тепло от его слов, что даже зажмурилась от удовольствия.

А что… Может всё-таки стоит поверить ему? Нет, не замуж конечно сразу… Но хотя бы дать шанс. А вдруг не врёт? Не ради же секса он всё это делает. Такому мужчине ни одна девушка не откажет. Какой тогда ему резон увиваться за соплячкой, вроде меня?

— Но замуж не пойду! — заявила упрямо, с трудом скрывая улыбку.

Державин замер, приподнял голову.

— Это значит, да? Согласна пойти мне навстречу?

— Не знаю… Это всё очень странно…

— Лиль, — перевернул меня на спину, а я почему-то подумала, что было бы неплохо, если бы поцеловал ещё раз… — Я тебе нравлюсь хоть немного?

Вот это вопрос. Врать, что нет, не нравится, как-то глупо. А сказать правду — стыдно.

— Можно я не буду отвечать? — взглянула на него с надеждой.

— Нельзя. Мне нужно говорить правду. Итак, я тебе нравлюсь?

— Угу, — вздохнула.

— Отлично, — улыбнувшись, снова упал на постель и привлек меня за плечи. — Завтра переезжаешь ко мне.

Да что ж ты будешь делать. Этот мужчина сумасшедший.

____________________________________________________________________

Гражданка* — в речи военных: гражданская, невоенная жизнь.

А утром снова случился переполох.

— Нет, нет и ещё раз нет! Я ни за что не стану жить с тобой!

Совершенно верно, он не шутил. Этот сумасшедший вдруг решил, что я срочно должна к нему переехать и обсуждать ничего не желал. Молча ходил по комнате, собирал мои вещи и бросал их в старую спортивную сумку, которую стащил со шкафа. Я уж и позабыла, что она у меня есть.

— Так… Чемодан есть? — повернулся ко мне, нахмурился. — А ты чего до сих пор кофе не сделала? Почему в халате до сих пор?

— Ты меня не слышишь? Я никуда не пойду! — топнула ногой для убедительности, на что Державин лишь усмехнулся.

— Пойдёшь.

— Ты идиот, да? Думаешь, если я позволила себя целовать, это значит…

— Так всё. Достаточно. Ты сама подумай, как мы будем видеться, м? Я живу на другом конце города. А тут район криминальный. Вон сколько погани по улицам шастает. И что? предлагаешь мне с ума сходить каждый раз, когда ты не ответишь на звонок? А вдруг с тобой что-то случится? Опять ограбят или ещё чего похуже. Я как потом жить с этим буду, а?

Вздохнув, покачала головой. Эгоист. Самый настоящий. Хорошо же начинаются наши отношения, ничего не скажешь.

— У тебя всё «я» да «я». А как же Я? Моё мнение тебя не интересует? Как ты себе вообще всё это представляешь? Вот так вот возьму и съеду к незнакомому мужчине? Шутишь? Да это же бред! А мои родители? Что я им скажу? Сегодня, кстати, выходной. Они должны приехать. Как предлагаешь преподнести им эту новость? Помахать из окна твоей машины ручкой? Такие вещи так не делаются! Ты же взрослый мужчина, должен это всё понимать. И знаешь… Мы ведь с тобой только недавно познакомились и…

— Ладно, остановись, — оборвал мой пламенный поток жестом руки, присел на край кровати. Почесал отросшую щетину и поднял на меня тяжелый взгляд. — Я тебя услышал. Ты права. С родителями надо познакомиться. Родители — святое. Во сколько, говоришь, они приезжают?

Поджав губы я смотрела в глаза этого мужчины и не понимала, как можно быть таким… Таким.

— То есть, всё остальное, сказанное мной, ты пропустил мимо ушей?

— А что ты хочешь услышать? — он вдруг вскочил, подошёл ко мне. — А? Что, Лиля? Что я буду ждать до посинения пока ты, наконец, не решишься на взрослый шаг? Мм? Посмотри на меня. Мне уже немало лет. И я не распыляюсь на каждую встречную. Ты первая, кого зову к себе жить. По-твоему, это ничего не значит? Я уверен в себе. Я знаю, как будет лучше для нас. Ты ещё очень молода, поэтому не понимаешь всего, — взял моё лицо в свои ладони, склонился так низко, что ощутила на своих губах горячее, приятное дыхание. — Так будет правильно. Слушайся меня. Хорошо?

Ну что я могла сказать? Опять выгнать его? Честно говоря, этого мне совершенно не хотелось. Да и вряд ли он уйдет в этот раз, вон как решительно настроен.

— Но… Как мы будем жить вместе… Это же…

— Вот чего ты постоянно о глупостях всяких думаешь, а? Я же сказал, не трону тебя до свадьбы. Ну? Посмотри на меня. Я не обижу тебя, маленькая. Не смогу даже если захочу. Давай ты уже доверишься мне, м? Ну что ты молчишь?

Я смотрела в его глаза и хотела верить… Так хотела. Но страх обжечься сильнее. И что скажет папа на это? Они с мамой будут против, это ясно как белый день. А мне совсем не хочется снова их разочаровывать.

— Мой папа… Он будет недоволен. Понимаешь, он… Очень строгий и упрямый. Я боюсь, — честно призналась Державину.

Это, конечно, не единственная причина, почему я не хочу переезжать к Роме. Их уйма. Я никогда раньше не жила с мужчиной и мне казалось это чем-то неправильным, ненормальным. До свадьбы, разумеется. Что-то подсказывало, заикнись я б этом и Державин тут же потащит меня в ЗАГС, потому и промолчала.

— Твой папа не будет против. Я позабочусь об этом. Во сколько они придут?

— Я не думаю, что это хорошая идея… Ты же не скажешь им в лоб?

Рома тихо рыкнул, легонько встряхнул меня.

— Доверься мне. Слышишь?

Легко сказать «доверься». Только я не понаслышке знаю, что иногда наше безоговорочное доверие оборачивается против нас. Но как же хотелось отдаться в его руки. Расслабиться и переложить все разговоры с папой на чужие плечи. Потому что тяжело это. Когда подобное продолжается несколько лет подряд, начинаешь сторониться своих родных. Примерять их реакцию на каждый свой поступок и бояться, бояться… Неодобрение, осуждение. Всё что угодно, но только не то, что должны испытывать к своим детям родители.

— В двенадцать они должны приехать.