Через час только ко мне подъехал знакомый уже понтовый Бентли. У меня чуть сердце не оборвалась, а за рулём не Марк, там, как говорила Маринка младший дядя миллионер. Правда на себя совсем не похожий, хоть я и видела его раньше только мельком. Брит налысо, кожа на обгоревшем носу шелушится, глаза только все такие же шальные, красивые. Как у Марка.

— Поехали, — кивнул он мне. — Марк звонил. Я правда ничего не понял, только куда везти.

В машину я просто влетела. Сижу, все кажется, что едем медленно, хотя сзади нас пыль столбом, а многомиллионная машина того и гляди, развалится на очередной кочке. На миллионере майка алкоголичка, обрезанные по колено джинсы и резиновые тапки, а у меня глаза бешеные да ещё и выпила. Наверное, отлично смотримся, органично.

— Может сигарету?

Я подумала — а почему бы и нет? Курить это же минимум пару минут, а минуты тянутся жесть как долго.

— Давай.

Курить я не люблю, но умею. Окно открыла, ветер сразу же ворвался внутрь, летний, раскаленный, а с ним вместе пыль. Глотаю дым, давлюсь им, и все смотрю на время. Хабарову звонить боюсь — а вдруг отвлеку? Нет уж, пусть не отвлекается, пусть снова меня спасает.

— Это я сюда Элинку дёрнул, — вдруг начал младший миллионер. — Сказал, что Марк жизнь переосмыслил. Что ценности у него другие теперь и все такое…

— Спасибо, — сухо отозвалась я. — Надеюсь мой муж не на вашей совести?

— Не, — заржал довольный собой парень. — Но не переживайте, меня покарали. Лишили всех денег, а я теперь умею доить корову и убирать навоз.

— Сочувствую.

— Зато столько отменного секса у меня давно не было, — мечтательно протянул он. — Не с коровами, конечно. Девок у вас тут… мечта просто. И всем хочется меня пощупать, прямо делегациями в коровник ходят. И все такие, знаешь, кровь с молоком! Ух!

Я устало закатила глаза. Он все трещал, и только улыбнувшись пару раз я поняла, что он делает — он меня отвлекает. И надо признать, почти успешно. Впереди торчали заводские трубы, а стало быть уже город совсем близко. Правда в него мы въезжать не стали, свернули по объездной дороге и поехали к ближайшему посту дпс. Там Лешкина машина припаркована, у меня снова коленки ватными стали, едва выбралась из машины. Иду, кругом люди, часть из них в форме, озираюсь, машина пустая. Младший миллионер взял меня за руку и к зданию поста. А там внутри Марк… у него на руках — Маринка. То, что я падаю, поняла только, когда меня за руки подхватили.

— Мамочка, вы чего, — испугался мужчина в форме, никогда не умела определять по погонам кто есть кто. — Вот же ваша дочка, все хорошо.

А Маринка ко мне руки тянет и ревет, она так редко плачет, а в последние дни уже несколько раз, и все из-за Лёши. Но желание убивать уже пропало, главное сокровище свое в руки захапать скорее, обнять крепко-крепко, так, чтобы косточки хрустнули, и нюхать, пусть звучит дико, но я хочу нюхать своего ребёнка!!!

— Ты зачем с папой поехала? — спросила я, целиком ощупав ребёнка и убедившись, что он цел.

— Я не хотела с ним ехать… тётя Анжела пришла, сказала, что ты разрешила мне с нею погулять. Мы на улицу вышли, а там папа. Вот и все. Но я пиналась, мама, частное слово, и ещё сказала, что дядя Марк его убьёт.

Я зарылась лицом в её волосы. Ну, вот что с ними делать? С Лешкой, которого так любила когда-то, что казалось — навсегда. С Анжелой, которая хотела сначала подставить меня из-за бабской зависти, а затем и вовсе границы перешла? Потому что пусть лучше поля жжет, а на ребёнка моего даже не смотрит…

— Поехали домой, — сказал Марк.

— А Лёшка? Его в тюрьму?

— Он её папа, Люб. Полицию привлекать бесполезно. Тут его задержали незаконно. Но не переживай, сейчас ребята подъедут его заберут, все решат.

— Вы же его не убьете? — испугалась я. — Не то, чтобы мне его жалко, но он же живой человек, хоть и козёл…

Марк устало головой покачал, и по заднице меня хлопнул, подгоняя к машине. Бессердечная Маринка захотела ехать в Бентли и без меня, я только надеялась на то, что младший миллионер не будет гнать так, как сюда летели. Едем с Хабаровым, он мне стаканчик кофе в руки сунул, где только нашёл его? А ещё сигарету. Семейство Хабаровых горит желанием меня испортить.

— Так перенервничал, — поделился Хабаров. — Просто ужас. Весь на взводе. Мне срочно необходима порция секса, хотя бы воооот такая маленькая.

И пальцы щепоткой сложил, показывая. Я вздохнула — не исправим. Хотя, если честно, уже не так и хочется его исправлять.

Глава 26. Марк

Я даже в морду ему не смог дать — малышка буквально за секунды на меня вскарабкалась, вцепилась руками и ногами и повисла, как обезьяна. А с висящим на себе ребёнком, драться вовсе не вариант. Нельзя было даже посмотреть на представление, совсем грусть печаль, ибо кулаки чесались.

— А мама когда? Мама где? — сразу спросила девочка.

— Мама едет, мама скоро, — отрапортовал я. — Хочешь я тебе пока мультики на телефоне включу?

Она не хотела мультики, ничего не хотела, только маму и на мне висеть. Так крепко сжала в пальцах ворот футболки, что кожа врезается в шею, больно, но терплю. Она ж мелкая, и страху натерпелась. Глава безопасности моего сиятельного отца кивнул, и я пошел в сторону, дальше будут разбираться без меня. За будкой гаишников большая парковка, сразу за нею торчит лес, вот тут и будем гулять туда сюда, и я, и обезьянка, что на мне висит.

— Испугалась?

— Я папу не испугалась, — сказала она. — Он глупый, но не злой. Я испугалась, что мне без мамы жить придётся, совсем-совсем всегда.

И глаза зажмурила, наверное представляя заново. А потом голову мне на грудь положила. Я растерялся. Я в принципе мог бы её не трогать вообще, она сама неплохо на мне держалась, а тут все же приобнял и по волосам погладил, они яблоками пахнут, а кончик косички чутка колется.

— Я буду вас защищать, — неловко пробормотал я.

— Правда? — она посмотрела мне в глаза, внимательно так. — Всегда?

— Похоже, так и получится…

Потому что я сделал один простой вывод — я не могу без Любы. Может и могу, мог же кучу лет, но вот совсем не хочется. А Люба не может без этой мелкой девчонки. Значит и мне без неё никак. Славно конечно, что она не пацан пятнадцати лет, и подружиться с ней достаточно просто.

— Я папе сказала, — довольно пробубнила она снова уткнувшись в мою футболку. — Что вы ему оторвете голову. Только сейчас я уже подобрела, и отрывать голову ему не нужно, хорошо?

Я кивнула. А я разглядел свой бентли, стремительно летящий к нам. Цвет дорогой машины даже не угадывался под слоем пыли, а ещё мне показалось, что она как-то странно поскрипывает на ходу, да и хрен с ней, главное отдать уже маме её ребёнка.

— Сегодня ни-ни, — сказала Любка в машине. — Я с малышкой буду, у неё стресс.

Нет, она конечно была напугана, но по-моему сейчас время проводила с удовольствием, в компании с моим младшим добивая то, что осталось от машины совсем недавно купленной по эксклюзивному заказу. Я снова чуть не обиделся, потом напомнил себе, что если я хочу себе эту женщину навсегда, значит придётся научиться делиться ею с ребёнком. Или с другими детьми, которых она родит. И со страхом покосился на её живот, словно он у меня на глазах раздуется, а потом Любка прям у меня в машине, на мои руки и произведёт младенца, только моего на этот раз. Испугался. Остановились на светофоре, а я взмолился мысленно — Господи, не нужно, вот хотя бы год без младенцев, дайте мне уже натрахаться вдоволь, я Любку больше десяти лет ждал!

— Ты чего? — с подозрением спросила Люба.

— Ничего, — с готовностью соврал я. — Мысли думаю. Разные.

Любку пришлось отвезти домой и там же оставить. Я поехал в сельсовет. Там уже попритихло все, части народа дали внеплановый выходной, чтобы не мешались под ногами. Один хрен эти из отдела кадров или бухгалтерии не так колхозу нужны, как доярки и трактористы. Нужно будет все же перерасчитать зарплаты, будет у меня справедливый колхоз, в единственном на всю на всю Россию экземпляре. В моем кабинете на стуле перед юристкой сидит и хлюпает носом Анжела.

— Ну и зачем ты это сделала? — спросил я.

Мне кофе принесли, а он ещё поганее, чем у гайцов. У королевны бухгалтерии подводка размазалась и глаза с носом опухли, сидит смотрит строго в пол перед собой.

— Потому что это нечестно… В ней же нет ничего особенного, в Любе, что вы нашли в ней? И ваша жена обещала мне, что если что…

— Нет у меня больше жены, — перебил я. — Пока.

Девушка побледнела и снова взглядом в пол.

— А ребёнка зачем увела?

— Лёшка сказал, что деньгами со мной поделится, которые вы ему заплатите, а я кредит на машину закрыть хотела…

Я вздохнул. Вроде как дура, сама виновата, с другой стороны жалко. Не настолько конечно жалко, чтобы полностью пощадить, тем более мне сказали, раз дело завели, и даже ущерб посчитали, то никто ради Анжелы его закрывать не будет. Правда девушка ещё не знает, что ей светит только условка, и переживает усиленно.

— Садись пиши обязательство, — сказал я. — Учитывай, что я сегодня добрый, поэтому цену за трактор накручивать не стану, страховка на нем была… давай на лет семь. Пиши, я такая-то, обязуюсь семь лет платить, точнее позволять организации вычитать из своей зарплаты шестьдесят пять процентов…

— Так много?

— Ну так трактор, баня там чья-то, моральный ущерб Любовь Яковлевне, да и зарплата у вас там чуть меньше будет…

— Где там?

— На ферме, — сказал я. — Дояркой. Я конечно планирую повышать, но все равно меньше будет, там же тебе воровать не дадут. И ещё Любовь Яковлевне на глаза не попадайся, она шибко сердита. А теперь иди к Жорику, милая, а то у него без тебя раскрываемость хромает.