— Возможно, тебе стоит ослабить захват, чтобы я мог дышать.

— Прости.

— Закрой глаза.

— Они уже закрыты, — нервничая, отвечает она.

— Я буду очень медленно пятиться назад. Не открывай глаза. — Нэд кивает, опустив голову мне на плечо. Я делаю один шаг назад к центру бассейна, чувствуя, как колотиться ее сердце, и прижимаю Нэд к себе чуть крепче. — Я держу тебя, детка, — шепчу я ей в ухо и, медленно поглаживая спину, делаю еще один шаг назад. Ее сердце продолжает стучать как сумасшедшее, но я не сдаюсь. — Ты доверяешься мне? — спрашиваю я. Она кивает. — Мне нужно, чтобы ты сказала это.

— Я доверю тебе.

— Тогда вспомни тот день, когда утонула Лаура. — Ее тело словно деревенеет. — Я хочу, чтобы ты вспомнила все, что произошло до этого. Ты помнишь?

— Да.

— Хорошо. Тогда расскажи мне. Опиши так, как будто ты сейчас находишь там.

— Мама дает нам хлебные крошки и говорит, что мы можем покормить уток. У нее слегка кружится голова, поэтому она собирается посидеть на скамейке. Скамейка находится недалеко, и она сможет нас видеть. У нее бледное лицо, но она все равно улыбается. Я знаю, что она не хочет испортить нам веселье. — Я продолжаю отступать все ближе к центру бассейна. Становится глубже. — Мама просит меня присматривать за сестрой. Она говорит, что я теперь большая девушка, поэтому мне можно доверить это. Я чувствую себя такой важной. Еще она говорит мне, чтобы мы должны держаться подальше от кромки воды. Я киваю, и она идет к скамейке. Отец уже готовит все для пикника. Я смотрю на Лауру и улыбаюсь, потому что ей очень нравится бросать хлебные крошки уткам. Она хихикает каждый раз, когда они подбирают их. На ней желтое платье. Лаура кружится и говорит, что оно похоже на зонтик. — Вспомнив это, Нэд улыбается.

— Что еще?

— Я кричу, чтобы она перестала кружиться и держалась подальше от кромки воды. Она кивает и снова бросает хлебные крошки уткам.

— Какая стоит погода?

— Очень жарко, — Нэд делает глубокий вдох и продолжает, — Волосы постоянно прилипают к лицу и меня раздражает, что их приходится убирать.

— А потом что?

— Я продолжаю наблюдать за Лаурой, но мне очень жарко и вокруг летает много мух. Одна из них начинает жужжать над моей головой. Я отгоняю ее, но это не помогает. Тогда я начинаю бегать, чтобы избавиться от нее, но она преследует меня. Я слышу смех Лауры. Она смотрит, как я сражаюсь с мухой. Чем усерднее я это делаю, тем громче становится ее смех. Я вижу, как она делает вид, что тоже отгоняет муху. Она продолжает смеяться, а потом внезапно и резко замолкает. Это очень странно… смех просто обрывается. Неожиданно у меня получается избавиться от мухи. Я перевожу взгляд на воду и вижу рябь. В этот момент я все понимаю. Я понимаю, что она упала. Я оглядываюсь на папу и маму. Папа продолжает готовить для нас пикник, а мама положила голову на руки, пытаясь защитить ее от солнечных лучей. Я думаю, что если мне удастся вытащить Лауру до того, как родители заметят, что она упала, то все будет в порядке. И я прыгаю в воду. — Нэд начинает трястись. — Вода очень холодная и тело отказывается привыкать к температуре. Я открываю глаза и пытаюсь найти Лауру, но вода такая грязная, что мне ничего не видно. Глаза начинает жечь. Я перебираю руками снова и снова, но, кажется, плыву не в том направлении. Пытаюсь позвать сестру по имени, но рот наполняется водой. Я начинаю паниковать и теряю контроль. Я тону. Вокруг становится темнее. Не знаю как, но мне удается всплыть, и кто-то сразу хватает меня за руку. Сначала я думаю, что меня хотят съесть, поэтому пытаюсь вырваться, но, оказавшись над поверхностью воды, понимаю, что это папа. Он подплывает к берегу и передает меня руки мамы. Но я не вижу Лауры. Папа исчезает под водой. Он продолжает всплывать и погружаться снова и снова, а я думаю только о том, что не вижу Лауру. — Нэд начинает плакать и быстро говорить. — Я пытаюсь вырваться из рук мамы и вернуться в озеро. Я выкрикиваю имя сестры, прошу маму отпустить меня, но она только крепче сжимает свои объятия. Я так зла. Я бью ее кулаками в грудь и требую отпустить, но она не делает этого. И я все еще не вижу Лауру.

Тело Нэд трясется так, что я начинаю сомневаться, что мой метод сработает.

— Вспомни этот момент; вспомни свой страх перед водой. Ты помнишь?

— Да, — практически кричит она.

— Вот и хорошо, потому что это последний раз, когда ты думаешь о нем, заходя в бассейн, в озеро или даже в океан. Это последний раз. Все плохие воспоминания сейчас будут заменены новыми. С этого момента, оказавшись в воде, ты будешь вспоминать мои руки, которые скользят по твоей обнаженной коже.

Я слегка отстраняюсь и провожу пальцами по ее животу. Она дрожит, но уже не от страха.

— Ты будешь вспоминать то, как ощущались мои губы на твоей шее. — Я прижимаю губы к ее коже на несколько секунд. — Сосредоточься на этом, Нед, — шепчу я и начинаю прокладывать дорожку поцелуев вдоль шеи к ключице. Целую ее плечи и спускаюсь к груди.

— Ты чувствуешь это? — медленно спрашиваю я. Она кивает. — Только не открывай глаза, пока я не попрошу об этом. Мне нужно, чтобы ты сосредоточилась на ощущениях.

— Хорошо.

Я целую Нэд в губы, опускаю руку на ее спину и медленно развязываю верх бикини, продолжая отступать все глубже в бассейн. Когда вода прикрывает ее грудь, я останавливаюсь и снимаю его. Едва вода касается ее обнаженной груди, она вскрикивает. Я медленно спускаю с нее трусики, не отводя взгляд от ее лица. Как же она прекрасна. Нэд тяжело дышит, я просовываю язык ей в рот и изучаю каждый его дюйм, а потом отрываюсь, чтобы мы могли глотнуть воздуха.

— Переступи через них, — шепчу я, наклонив голову и касаясь ее лба своим. Опустив взгляд, я вижу, как она выполняет мою просьбу. Трусики остаются лежать на дне бассейна, а я снова смотрю на нее.

— Все еще доверяешь мне? — спрашиваю я.

— Безраздельно, — шепчет она.

Это все, что мне было нужно. Я обнимаю ее одной рукой за талию и крепко прижимаю к себе, а другую опускаю под воду и кладу между ее ног. Нэд вскрикивает, а я стою и наблюдаю за тем, как она сходит с ума от предвкушения. Она облизывает языком пересохшие губы и в этот момент мои пальцы приходят в движение. Медленно. Мучительно медленно. Нэд сжимает бедра вокруг моей руки, но это не останавливает меня. Она прикусывает нижнюю губу и из ее рта начинают вырываться тихие стоны. Я не произношу ни слова. Не двигаю ни одним мускулом. Только рукой между ее бедер. Вскоре помещение наполняет ее тяжелое дыхание и стоны. Нэд крепко цепляется за мою руку, которая поддерживает ее, а ее ногти впиваются мне в кожу, но это не имеет значения.

Она опускает голову мне на плечи и по мере того, как моя рука начинает двигаться быстрее, ее дыхание становится тяжелее и отрывистее. Я чувствую его жар на своей коже.

— Коул… — шепчет она мое имя. Мне хочется убрать руку и самому погрузиться в нее, но сейчас — все только для Нэд, для ее удовольствия. Все только для нее.

Ее голос, снова и снова повторяющий мое имя, становится громче. Нэд откидывает голову назад, и я накрываю ее рот своим, заглушая крики и стоны. Моя рука начинается двигаться быстрее, и я чувствую, что Нэд теряет контроль. Она отрывается от моего рта и кричит. Ее ноги становятся как желе, а сама она сильно дрожит. Я вытаскиваю руку из воды и кладу ее на талию Нэд. Она опускает голову мне на грудь и пытается прийти в себя. Когда ее дыхание замедляется, я шепчу ей на ухо:

— Открой глаза и оглянись.

Когда Нэд видит, что нас окружает вода, то на ее лице появляется выражение шока. Она крепче прижимается ко мне, но я чувствую, что она расслаблена.

— Каждый раз, когда ты окажешься в воде, я хочу, чтобы ты вспоминала этот момент. Вспоминала, как ты полностью потеряла контроль, но ничего страшного не произошло. Потому что я тебя держал. Я никогда не позволю тебе утонуть. Никогда. Ты в безопасности, Нэд. С тобой все в порядке, детка.

— Я сделала это, — с улыбкой шепчет она в ответ. — Спасибо. — Нэд опускает голову мне на грудь и начинает плакать. — Большое тебе спасибо.

Мы долго стоим посреди бассейна, а потом делаем все, чтобы она могла вычеркнуть еще один пункт из своего списка желания.

Нэд учится плавать.

Глава 26

Бреннан

2 недели спустя

Я просыпаюсь от того, что Нэд задыхается. Моргаю несколько раз, чтобы прийти в себя и включаю светильник, а потом глажу ее по спине.

— Все нормально, дыши.

Нэд, держась за грудь, садится на кровати. У нее красное лицо и она отчаянно ловит ртом воздух. Я вскакиваю и несусь на кухню. Хватаю из ящика стакан и, наполнив его водой, бегу обратно в комнату, по пути щелкая выключателем. Нэд берет стакан из моей отчаянно трясущейся руки и в один глоток выпивает половину воды. Когда прохладная жидкость, наконец, попадает ей в рот, она закрывает глаза и молча сидит. Я жду, когда она, наконец, заговорит.

— Спасибо, — шепчет Нэд, как только у нее восстанавливается дыхание. Я сажусь рядом с ней, забираю стакан и ставлю его на прикроватный столик, а потом поворачиваюсь и убираю волосы с ее лица за уши.

— Детка, мы уже как две недели вернулись из Нью-Йорка, а ты все также ужасно кашляешь. Я знаю, что ты ненавидишь врачей лекарства, но мне кажется, тебе стоит провериться.

— Мне просто нужен сироп от кашля. Я ленилась его принимать. К тому же, это ты виноват, что я кашляю.

— Я?

— Да, в том бассейне в Париже было холодно. Один из нас просто обязан был заболеть. Когда мы вышли из него, я едва могла чувствовать свои пальцы.

— Насколько я помню, твои пальцы очень даже хорошо работали, — шучу я. Она бьет меня по голове подушкой, и я отвечаю тем же, а потом хватаю ее за талию и ложусь на спину. Она опускается вслед за мной. Я крепко обнимаю ее и улыбаюсь.