На крыльце дома я снова замерла, а потом не придумала ничего лучше, как просто толкнуть дверь. Та оказалась незапертой, и я вошла в непривычно сумрачный холл. Весной он тоже выглядел иначе.

В доме царила тишина. Но не успела я подумать, что возможно еще все спят, как послышался шум с лестницы, а потом показалась женская фигура в платье горничной. Только вот ее я раньше тут не видела, и была она далеко не молодой, лет под пятьдесят, наверное.

– Вам кого? – замерла женщина на лестнице, но очень быстро справилась с собой и продолжила спуск.

А что ответить-то? Я растерялась.

– А… Артем… Андреевич дома?

Должно быть, прозвучало это жалко, как и я сама показалась ей такой же жалкой, судя по брезгливому выражению лица. Ну да, с тех пор как покинула этот дом, гардероб свой я тоже сменила преимущественно на секонд хенд. На новые вещи денег у моей новой семьи не было.

– Артем Андреевич сейчас завтракает с Андреем Сергеевичем. Как о вас доложить?

И это она тоже произнесла слишком надменно. До такой степени, что я невольно разозлилась. Ну или нервы сыграли со мной злую шутку.

– А из старых горничных тут кто-то остался? – тоже задрала подбородок выше крыши, включая гордость. – Или Людмила Алексеевна – кухарка?

Ага. Услышав знакомое имя, да еще и такое грозное, спесь горничная сразу с себя стряхнула основательно. Она даже как-то стала казаться ниже ростом.

– А вы знаете Людмилу Алексеевну? – уже гораздо вежливее поинтересовалась.

– Знаю. Она на кухне?

– Ну а где же ей быть?

– Тогда, не могли бы вы принять у меня одежду, – скинула я куртку и терпеливо дождалась, пока горничная у меня заберет ту.

Больше я ничего не сказала. Кажется, доказательств того, что я не в первый раз в этом доме и не случайная прохожая, предостаточно. Да и новая горничная могла бы сама догадаться, что охрана не пропустит абы кого, если бы чуток напрягла извилины.

– А батюшки! – всплеснула руками Людмила Алексеевна, как только я появилась на пороге кухни. – Девочка моя! Живая! Да какими же судьбами?

Она заплакала и я вместе с ней. В последнее время я вообще стала чересчур сентиментальной, но списывала это на гормоны. Вот и вчера перед сном долго ревела. От чего, сама толком не могла понять. И очень боялась, что от счастья, ведь пока оно казалось очень призрачным.

Сидя за столом и поедая свежие круасаны, которые Людмила Алексеевна была большая мастерица печь, я рассказала ей свою историю. Плакать она принималась еще несколько раз. Я же старалась проявлять твердость, хоть глаза и были на мокром месте.

– Он совсем плохой? – тихо спросила, когда рассказ мой был закончен, и кухарка рассказала мне о трагедии в этой семье.

Оказывается, Андрею стало плохо прямо на работе, во время совещания. Увезли его на скорой. В больнице врачи долго боролись за его жизнь, и отогнать старуху с косой у них получилось. И вот уже как полтора месяца он находился дома. Чуть раньше из Англии вернулся Артем.

– С чего бы это? Такой же как всегда, только в инвалидном кресле и слегка перекособоченный с лица. Прости меня, господи! – тут же встрепенулась и возвела глаза к потолку. – Горбатого могила исправит, деточка. Но спеси-то убавилось. Ох, прости меня, господи, еще раз за мой длинный язык.

– Такой же?..

Я сама почувствовала, как вытянулось мое лицо. А на что я рассчитывала? Неужели желала Андрею полной немощности? Нет, конечно. Но после слов кухарки, еще меньше представляла себе, как встречусь с ним.

– Ой, ну что я мелю своим языком! – тут же затараторила Людмила Алексеевна. – Я же не в том смысле, девочка. Это к нам он не изменился, а вообще присмирел, присмирел. И Темку, знаешь, как слушается, во всем! Вот и сиделку перестал гонять как сидорову козу. А то первое время рыдала она от него…

Договорить она не успела, как и я сообразить. Дверь в кухню распахнулась, и появился растрепанный Артем.

– Лю…

Он застыл на пороге, глядя на меня. Я же чувствовала, как краска сначала отлила от лица, а потом рванула к щекам с удвоенной скоростью, затапливая и лицо, и шею.

– Пойду, погоняю горничную, – подскочила со стула кухарка. – А то совсем распоясалась.

Кажется, она убежала из кухни. А может, ее и вовсе тут не было, и все мне только примерещилось? Но как только увидела Артема, все остальные мысли вылетели из головы.

Он изменился. Похудел и стал выглядеть немного старше. И волосы отрасли сильно. И под глазами темные круги, словно спит мало. Но боже мой, до чего же он казался мне родным! Сейчас я уже не представляла, как могла его так долго не видеть.

– Ты мне снишься? – даже не проговорил, а прохрипел Артем.

А я уже вовсю улыбалась. Такая реакция, это выражение глаз – я даже мечтать о таком не смела. Теперь я не сомневалась, что меня в этом доме ждали. Пусть, может быть, не все, но он ждал точно.

– Не снюсь, – улыбнулась и рванула ему навстречу.

Я просто больше не могла сидеть – мне необходимо было почувствовать на себе его руки, вдохнуть его запах, прижаться к этой груди.

– Я искал тебя, – проговорил Артем еще через время, когда мы хоть немного насытились близостью друг друга.

– Я знаю.

– Откуда?

– Птичка на хвосте принесла, – широко улыбнулась.

Совсем скоро я расскажу ему все, но сейчас я хочу чтобы за меня это сделала моя душа.

– Пойдем к отцу? Он тебя тоже ждал, – еще через какое-то время предложил Артем.

Как раз в коридоре послышалась тяжелая поступь вкупе с покашливанием Людмилы Алексеевны.

– Прямо сейчас? – испугалась я.

Ко встрече с Андреем я оказалась не готова.

– Лучше сразу же сжечь все мосты и начать строить новый. Не бойся, ничего он тебе не сделает и не скажет. Теперь я точно буду рядом, – прижал он меня к себе и вывел с кухни.

Я ничего не ответила, только подумала, что он всегда был рядом, даже когда я и он были далеко друг от друга.

– Ты простил его? – только и спросила.

– Простил. Он ведь мой отец.

Все правильно. Другого отца у него не будет, и Андрея он любит, хоть тот и не позволяет себя любить. Мне же еще только предстоит его простить, но и я постараюсь. И сейчас я не загадывала, что будет дальше, как сложится моя жизнь. Важно было то, что Артем меня любит, и я его тоже люблю больше жизни. А вместе мы как-нибудь со всем справимся.

Эпилог

Прошло пять лет…


– Кирюш, Дианочка, идите к маме!

Две пары маленьких ручек обхватили мою шею с двух сторон, и такие родные и тепленькие тельца тесно прижались к моему, делясь со мной своей неуемной энергией.

– Обещаете вести себя хорошо и слушаться Любу? – строго посмотрела я по очереди на каждого, с трудом сдерживая улыбку.

Не могла я сердиться на своих малышей, потому как даже не любила, а обожала их, боготворила. Артем все время сетовал, что растут они у нас в слишком любящей обстановке, что рискуют превратиться в тепличные растения. Сама же я так не считала, потому что детям, прежде всего, нужна наша любовь, а потом уже воспитание. Сама я была лишена этой любви в детстве, вот и компенсировала ту детям. В Артеме же говорили гены и любовь к излишней строгости. Хоть я-то видела, как млеет он, глядя на наших детей, как трудно ему сохранять строгость. Да и с генами он боролся, потому как тоже помнил, что значит излишне строгий отец.

– Мам, а вы вернетесь ночью, когда мы уже будем спать? – спросил не по годам рассудительный Кирилл.

Он так смешно морщил лобик и так сильно напоминал в этом Артема.

Кириллу пошел пятый год, и он уже почти был готов к школе. Знал все буквы, умел считать. Я не переставала удивляться, что у меня растет такой умненький сынок, ведь сама я в учебе звезд с неба не хватала, скорее плавала на мелководье.

Диане недавно исполнилось три года. Ее мы с Артемом зачали почти сразу после рождения Кирилла. Сознательно. Решили не делать большой перерыв у детей. И не ошиблись – таких друганов, как эти два хулигана, еще нужно было поискать. Друг за друга стояли горой, во всем друг друга покрывали. Даже спать укладывались вместе и приходилось их разгонять по своим кроватям.

– Да, малыш, у нас сегодня взрослое мероприятие.

– А почему мое день рождения – не взрослое мероприятие, и вы не ведете нас в ресторан?

Хороший вопрос. Но как ответить на него, не знала. Идея собраться в тесном семейном кругу принадлежала не мне, а Артему. И он настоял на ресторане, тогда как я лучше бы посидела дома, в своем тесном кругу. После памятного Дня рождения пять лет назад я дала себе слово никогда не приглашать на этот праздник много гостей – только самые близкие.

– А давай на твой День рождения мы сходим в развлекательный центр! – предложила я, наблюдая как загораются глаза у сынишки, но сразу же тухнут.

– Ага. Это еще не скоро, – протянул он.

– Так, сын, – раздалось от порога. – День рождения только раз в году, помнишь как в той песенке? И нужно терпеливо его дожидаться.

– Папа! – рванула к Артему Диана, и он подхватил ее на руки.

Иногда мне казалось, что дочку Артем любит чуточку больше. Тогда невольно рождались мысли, а не потому ли, что сын может быть и не его? Но сразу же эти мысли я гнала от себя, потому как Кирилл был очень похож на отца. С другой стороны, и Артем с Андреем сильно похожи. А запретил делать тест на отцовство мне именно Артем.

– Какая разница, – заявил он, – я все равно буду любить его.

И он любил, не обманул. Но Диану чуточку больше все равно. Хотя, может быть, папы всегда любят сильнее дочерей, кто знает.

– Все, бегите к Любе, ужинать, а мы с мамой торопимся.

Дети с воплями покинули гостиную, а Артем приблизился ко мне. Когда он так смотрел на меня, я чувствовала себя голой. С годами ощущения не притуплялись, этот мужчина умел возбуждать и раздевать меня одним взглядом.