Отчаяние сделало меня глупой. Минуты будто перетекали в месяцы, а потом дверь, наконец-то, открылась снова. Он принес мне принадлежности для ванны и одежду. Когда мужчина ушел, это был первый раз за очень долгое время, когда я оказалась рада тому, что он не прикоснулся ко мне.

Я быстро помылась и принялась натягивать на себя шмотки. Но подняв рубашку, я заметила, как из нее выпала книга. Я попятилась, будто та была ядовитой. Было ли это уловкой? Я знала, что в этой камере не могло быть ничего хорошего. Или она была чем-то вроде бинтов? Я разрывалась между желанием прочесть ее и отбросить в сторону.

Натянув спортивные штаны и застегнув белый топ, я снова взглянула на новый предмет. Ткань, соприкасавшаяся с моей кожей, после стольких дней расхаживания голышом, ощущалась странно. Одежда заставляла меня чувствовать себя человеком, и как человек, я не могла смириться с тем, кем я стала. Если бы я продолжила оставаться голой как животное, все было бы намного, намного проще. Но он больше не собирался облегчать мне жизнь.

Посмотрев на книгу еще несколько раз, я подняла ее с пола и вернулась в свой угол. Угол был единственным местом, где мне было комфортно, потому что я знала: если я буду там, то есть шанс, что он откроет дверь и придет за мной.

Я покраснела, узнав название книги, которую когда-то уже читала, правда в другом месте и в другое время. Тогда, у меня был перелом позвоночника, и я знала, что содержание этого произведения расшевелит меня, как знала и сейчас, что если не начну читать, то никогда не смогу добиться отпущения грехов у своего похитителя.

У меня не заняло много времени, чтобы обнаружить, что над текстом поработали маркером. Желтым цветом оказалось выделено слово «Хозяин». В следующей главе оно тоже было выделено. Я пролистала книгу и обнаружила сотни ярко-желтых прямоугольников. Он, наверное, не спал всю ночь. Или работал над этим проектом днями, зачеркивая по нескольку слов за раз.

Это была самая реалистичная история, которую я когда-либо читала, и теперь она стала правдой. Правдой моей жизни. Читая которую, я снова ощутила боль, но не позволила себе показать этого. Я знала, что он, вероятно, наблюдал за мной, и не хотела, чтобы меня снова за это наказали. Я провела в плохой камере две недели. Или даже больше, так что я не собиралась держаться за какие-то свои прежние принципы.

Издание казалось настолько тонким, что его содержание можно было прочитать за пару часов, если не выделять слова и не отвлекаться на мастурбацию. Через несколько минут после ее прочтения, я услышала, что с обратной стороны двери был введен код, а потом на пороге появился он. Мой похититель пришел без еды, хотя я была голодной, и у меня на протяжении минуты зашкаливал пульс от одной лишь мысли, что он пришел, чтобы забрать меня в другую комнату.

Мужчина подошел ко мне и остановился в нескольких шагах от моего угла. Я протянула руки к пуговицам на своей белой рубашке. Он покачал головой, и я опустила руки вниз.

Он начал выходить из камеры. Какого черта ему еще было нужно?

― Пожалуйста... не оставляй меня здесь.

Обычно он поворачивался, по крайней мере, чтобы посмотреть на меня, но на этот раз мужчина меня просто проигнорировал. Вместо этого, он начал набирать комбинацию на клавиатуре. Мне никогда отсюда не выбраться.

И вот тогда я поняла, чего он от меня хотел. Это было очевидно любому разумному человеку.

Было время, когда мне было бы трудно, едва ли не невозможно произнести эти слова, но я была в отчаянии и не лгала, когда говорила, что стану тем, кем он только захочет меня видеть.

― Хозяин, пожалуйста.

Он уже открывал дверь, когда замер и позволил ей снова закрыться. А затем обернулся ко мне и лениво улыбнулся. Да. Это было именно тем, чего он хотел. Я выберусь отсюда.

Адреналин заполнил мои вены. Чего бы это ни стоило, я выберусь отсюда.

Мужчина медленно пересек помещение и расстегнул на мне рубашку.

***

...она наклонилась к нему, когда он снял с нее топ и обхватил груди, болезненно сжимая соски. Раньше она бы закричала от подобной грубости. Теперь же девушка была просто рада тому, что к ней прикоснулись, даже если это приносило ей боль. Мужчина обхватил сосок губами, успокаивая, закружив языком вокруг плоти, которой только что причинил боль, и у нее перехватило дыхание.

Девушка обхватила своего мучителя за плечи, когда он начал стягивать с ее тела спортивные штаны. Она больше никогда не захочет носить подобную одежду. Он толкнул ее на колени, и она на ощупь нашла ширинку. А затем принялась сосать, отчаянно желая ему угодить, чтобы он простил ей ее прошлые прегрешения.

Мужчина пропустил сквозь пальцы пряди ее волос, толкнулся глубже, а потом отстранился.

― Я сделала что-то не так?

В место ответа, он заставил ее встать на четвереньки на бетонный пол, после чего вынудил девушку раздвинуть ноги. Она слышала, как мужчина отбросил в сторону свою одежду, а потом опустился на колени позади нее.

Пальцами он нащупал ее клитор и помассировал его. Девушка качнулась назад, в попытке прижаться к нему сильнее. Прошло столько времени с тех пор, как он прикасался к ней вот так. Она была готова на все, чтобы убедиться, что он больше не покинет ее на такой долгий срок. Девушка захныкала, и из ее горла вырвался стон.

― Прошу... да... ― застонала она.

Он продолжал свои действия, пока она не кончила и не закричала, рыдая от облегчения, что он, наконец, снова прикоснулся к ней. А затем она обернулась и увидела, что он чем-то поливает ее из тюбика.

Смазка.

Девушка начала отползать от него обратно в свой угол.

― Нет, Хозяин, пожалуйста.

Похититель пожал плечами, а потом поднялся на ноги и просто направился к двери. Он всегда отстранялся, и никогда ничего не делал без ее согласия, даже если это выглядело, как жестокая шутка. Пленница запаниковала.

― Не оставляй меня здесь. Я этого больше не вынесу. Не смогу. Я здесь уже две недели, умоляю.

Мужчина развернулся к ней и поднял тюбик со смазкой, вопросительно глядя на нее.

Девушка кивнула и вернулась в то положение, в которое он ее поставил. Она все еще не была уверена, что это подарит ей спасительный билет из камеры, тем более что она продолжала ему сопротивляться.

Ей было тяжело расслабиться, когда мужчина подошел вплотную. Но он поглаживал ее по спине снова и снова, пока кончики его пальцев скользили по нежной коже.

― Ш-ш-ш-ш, ― уговаривал он. ― Ш-ш-ш-ш.

Она начала успокаиваться. Он неделями отказывался говорить с ней, и хотя это была не совсем речь, это было общение. Это был звук. Девушка начала плакать из-за той маленькой крошки, которую он ей дал, и расслабилась еще сильнее.

Похититель протолкнул в ее запретный проход один смазанный палец, а другой рукой продолжил поглаживать девушку по пояснице. Она не сопротивлялась, но закричала, когда он вошел в нее, из-за чего мужчина решил действовать медленнее, менее напористо.

Девушка даже за это ощущала к нему благодарность. Этого было мало, но было уже хоть что-то. Он продолжил скользить в ней одним пальцем, пока ее тело не привыкло к вторжению, и не утихла жгучая боль. А затем он повторил процесс уже двумя пальцами, в то время как ее страх поднялся на новый уровень.

― Ш-ш-ш-ш, ― снова начал успокаивать ее мужчина, когда девушка в очередной раз заплакала, свободной рукой поглаживая ее по спине.

После того, как ее тело привыкло к его пальцам, он вытащил их и медленно вошел в нее членом. Она зашипела, но вскоре боль утихла, и он побудил ее начать двигаться. Медленно, девушка насаживалась на него сама, пока мужчина хрипел позади нее. А потом он снова прижал пальцы к ее клитору, чтобы довести девушку до второго оргазма.

Она кончила, и это было похоже на разряд электричества, который прошел сквозь ее позвоночник. Мужчина вышел из нее и прижал к себе, поглаживая пальцами по волосам и целуя в макушку, пока девушка плакала. Больше от облегчения, чем от чего-либо еще...

Глава 6

Он не отвел меня в хорошую комнату. Вместо этого, он привел меня в другую камеру, в которой я никогда раньше не была. Когда мужчина снял с моих глаз повязку, то у меня отвисла челюсть.

Там оказалось слишком много вещей, на которые можно было поглазеть. Со стены свисали цепи, а с металлического стола манжеты. Повсюду лежали хлысты, трости и другие различные орудия пыток, названия которых я даже не знала. У стены располагалась гигантская круглая кровать с красным бархатным одеялом, рядом с которой висела еще одна пара цепей. В центре комнаты стоял черный кожаный диван, а рядом с ним находилась коробка, переполненная большим количеством секс-игрушек, чем я когда-либо видела за пределами секс-шопа.

Я понимала, что уже слишком поздно. Я согласилась. Назвала его Хозяином и приняла то, что теперь он несет за меня ответственность, а не я сама. Была ли до этого момента у меня свобода? Я не уверена.

Вероятно, похититель мог запереть меня в той камере навсегда. Но что было хуже? Камера? Или пытки, которые ожидали меня в новой комнате?

Осознание того, что та пустая камера была хуже, лишь доказывали то, насколько сильно он сломал меня. В этой комнате он не оставил бы меня одну. Здесь, он должен был находиться вместе со мной. Меня должно было тошнить от этой мысли. Это должно было заставить меня кричать от ужаса, но все, что я чувствовала, было облегчением.

Я не была уверена, увижу ли когда-нибудь хорошую спальню снова, но это было лучше, чем последние две недели состоящие из ничего. Я обернулась, чтобы посмотреть, как он оценил мою реакцию. Дверь в эту новую камеру, оборудованную по той же технологии, что и остальные, была открыта.

Он всегда предоставлял мне выбор. Или, возможно, то, что он давал мне, было принуждением, завернутым в красивую упаковку, которую он преподносил мне как нечто, что я делала по собственной воле. Я провела много времени, анализируя его, и хотя знала, что он, очевидно, в некотором смысле сумасшедший, в его действиях всегда была логика. Он верил в то, что предоставляя мне выбор своим извращенным способом, не был плохим парнем.