Мужчина выкатил из комнаты тележку. Я знала, что он вернется за мной, и что бы он ни принес с собой, я подчинюсь этому, потому что не готова вернуться в ту пустую камеру. Мне нужно было быть в окружении вещей, которые развлекали меня или хотя бы отвлекали мое внимание.

Я хотела забыться, танцуя в студии, читая книги или принимая горячие ванны с пеной. Хотела запомнить каждое возможное ощущение, если была вероятность, что у меня это отнимут. Все это было продолжением его, и поэтому ощущалось так, словно это он прикасался ко мне.

Через несколько мгновений мужчина появился с длинной красной свечой, спичками, вибратором и двумя чашами. Он наполнил одну из них водой, а потом подошел, чтобы аккуратно разложить все на столе.

***

...он пододвинул один из стульев к подножью кровати и подтянул девушку к краю так, чтобы ее ноги свисали с постели. Она затаила дыхание, когда похититель поджег свечу и наклонил над ее животом. Изо рта жертвы вырывались шипящие звуки до тех пор, пока воск по капле падал на нежную кожу. Жжение прекращалось лишь после того, как парафин остывал и принимал твердую форму.

Она дернулась, будто смещение могло помочь избежать боли, пока первые несколько капель воска превращались в длинные полоски. Мужчина покачал головой и соскреб воск с ее тела, стряхнув его в пиалу. После чего надавил девушке рукой на живот.

Ее голос прозвучал чуть громче шепота:

― Ты хочешь, чтобы я лежала спокойно?

Кивок.

Он убрал руку и позволил еще одной капле воска скатиться по свече. Мужчина держал ее настолько близко к коже девушке, что та могла ощутить жар от пламени еще до того, как капля приземлилась на кожу. По щеке жертвы скатилась слеза, но пленница не пошевелилась. Из нее лишь вырвался прерывистый вздох, когда похититель принялся повторять свои действия.

Снова и снова. Она закрыла глаза, сосредоточившись на дыхании, плача, но не издавая ни звука, потому что это могло заставить ее дернуться. Маленькие капли горячего воска приземлялись рядом друг с другом, будто создавали рисунок на ее коже, но это происходило так медленно, что она не могла его себе представить. Когда мужчина задул пламя свечи, девушка выдохнула.

Она услышала жужжание, а потом он впихнул в нее вибратор. Ее внутренние мышцы сжались, когда игрушка начала пульсировать внутри. Девушка продолжила оставаться неподвижной, боясь ослушаться своего мучителя, пока тот не схватил ее за бедра и не вынудил начать двигаться, чтобы подстроиться под колебания.

Боль была забыта, а потом он зажег еще одну спичку и принялся капать воском на соски девушки, пока продолжал заставлять ее двигаться. Он довел пленницу до такого исступления, что она едва не перестала мыслить рационально, но все же поняла, чего добивался этот мужчина.

Он хотел, чтобы она кончила в то время, когда причиняет ей боль. Эта идея, как отталкивала, так и возбуждала, пока ее тело толкалось и впитывало боль от горячего воска. Девушка закричала, широко раскрыв глаза, когда ее накрыл оргазм. Незнакомец потушил свечу и положил ее на маленький столик, а затем протолкнул вибратор поглубже внутрь, удерживая его на месте, заставив свою жертву кончить еще раз.

Он указал на ее живот, и она посмотрела вниз. Там, где он хотел, чтобы она оставалась неподвижной, девушка увидела написанное воском слово: «Моя».

Она кивнула:

― Да, Хозяин. Я твоя.

Признание вслух, что она сдалась, было лишь еще одним шагом к тому, что пленница принадлежала своему Хозяину. Мужчина осторожно собрал с ее тела кусочки воска и окунул мочалку в миску с водой. Вода показалась ей прохладной, когда он принялся осторожно протирать ее кожу.

Он убрал ткань с ее живота, а затем прошелся языком по дорожкам оставленным водой. Девушка увидела, как мужчина встал и снова направился в ванную. Она все еще оставалась в той позе с широко разведенными в стороны ногами, как он ее оставил, пока вибратор доводил ее до очередного оргазма.

А потом мужчина вернулся и вытащил из нее игрушку.

― Пожалуйста... нет... Мне нужно... ― начала бормотать девушка.

Она была так близко. Поленница закрыла рот и отвернулась от своего похитителя. Он уже заставил ее кончить несколько раз за этот день. Что с ней было не так, если она нуждалась в большем? Ей было все равно, насколько сильно она в этом нуждалась, потому что умолять об удовольствии девушка не собиралась.

Ее тело дернулось от новых ощущений, после чего она посмотрела вниз и увидела мужчину, который уселся в кресло с бритвенным станком в одной руке и с миской воды в другой, начав брить ее. Ее плоть ощущалась такой чувствительной. Девушка едва сдерживалась, пока лезвие мягко скользило по ее коже так близко от клитора.

Когда ее киска лишилась всех волос, мужчина провел клочком ткани по чувствительной плоти. Она приподнялась, чтобы осмотреть себя, но с ее губ сорвался лишь стон. Мучитель снова отжал ткань, заставив капли прохладной воды стекать по ее щели.

После чего незнакомец принялся настойчиво слизывать капли воды, погружаясь языком внутрь и кружа по клитору. Мужчина удерживал ее за ягодицы руками, прижимая к себе, будто она была изысканным угощением, которым он не мог насытиться.

Девушка в очередной раз кончила, простонав:

― Хозяин, ― потому что это было единственное его имя, которое она знала.

Он навалился на нее сверху, вдавив в матрас.

Девушка закричала.

― Пожалуйста, ― она не хотела возвращаться в камеру, но то, как он собирался ее трахнуть, пока ее спина все еще болела и кровоточила, было за гранью. ― Прошу, позволь мне быть сверху, ― ей было страшно отказывать ему.

Мужчина замер с обеспокоенным выражением лица, будто его поймали на том, что он забыл о ее спине.

― Ш-ш-ш-ш, ― выдохнул он и перевернулся, чтобы она оказалась сверху.

― Спасибо, ― прошептала девушка и уселась на него, после чего он смог войти в нее...

***

Мужчина подошел к шкафу, а затем бросил мне черные джинсы и футболку с надписью «Укуси меня» написанную ярко-красными буквами. В этот момент я пожалела, что он этого не сделал. Я оделась и уселась на постель, не уверенная в том, что мне делать или что сказать.

― Хозяин?

Он обернулся.

― Когда ты порол меня по заду... это было... наказанием?

Он медленно покачал головой, пока с вожделением смотрел на меня. Я с трудом сглотнула. Так я и думала. Наказанием была камера, когда порка в открытую заявляла о том, что ему действительно нравилось. Что доставляло ему удовольствие.

― Прости меня за то, что я сделала в тот день, ― тихо произнесла я. И мне не нужно было что-то уточнять.

Как можно извиниться за покушение на убийство? Или это была самооборона? У меня больше не было никакой уверенности. Я помнила лишь о том, что попыталась убить его; что попыталась провернуть это с ним, а он пощадил меня.

Единственное физическое насилие, которое я испытала от его рук, я одобрила сама. Это была сделка, обмен, чтобы не возвращаться в камеру и заслужить его хорошее отношение. Я начала чувствовать себя в безопасности рядом с ним. Он перешел из разряда моего мучителя, в разряд мучителя и защитника, хотя защита мне была нужна только от него самого.

Мужчина едва заметно кивнул в ответ на мои извинения.

― Ты все еще сердишься на меня?

Мой мучитель выглядел сконфуженным, и мне пришло в голову, что он не злился. Вероятно, мужчина ожидал, что я в какой-то момент наброшусь на него. И это было естественным развитием событий между похитителем и жертвой, где я идеально сыграла свою роль.

Скорее всего, он с нетерпением ждал момента, когда сможет доказать мне тщетность моих попыток сбежать. Чтобы сломать меня еще сильнее. Нет, у него не было причин злиться. Это был еще один шанс продемонстрировать мне свое превосходство. Камера была наказанием за неповиновение, просто и понятно. Остальное же все я воспринимала неправильно.

Он взял расческу с туалетного столика, и я вздрогнула, на мгновение подумав, что мужчина может избить меня ей не из-за гнева, а из-за какой-то садистской необходимости, которую он позволил мне увидеть. Но вместо этого он сел позади меня, прижав свои бедра к моим, и принялся расчесывать мои волосы. Медленными, нежными движениями. Я закрыла глаза и расслабилась.

Когда мужчина закончил, то поцеловал меня и вышел из комнаты. А через несколько минут вернулся, протянул мне блокнот и снова ушел.

Глава 7

Я не стала его тут же открывать. Учитывая то, что последняя книга, которую он оставил специально для меня, имела некие указания, я не была уверена, что хотела знать содержание. Так что я оставила его на столе и пошла в балетную студию, чтобы посмотреться в зеркало.

Стащив футболку через голову, я осторожно отклеила пластырь. Я не могла не проверить, насколько ужасными были раны от кнута. Хотя какое это имело значение? Даже если они были не глубокими, он мог добавить новых. Я не знала, успеют ли они зажить до того, как он сделает это снова.

Я дождалась, пока все бинты будут сняты, прежде чем осмелилась взглянуть на свои повреждения. Приподняв волосы, я посмотрела через плечо на собственное отражение. Все выглядело не так уж и плохо. На бинтах оказалось совсем немного крови, что тоже было хорошим знаком.

Похоже, он остановился, как только повредил кожу. К тому же мужчина проявил осторожность, нанося удары только по верхней части спины и плеч, чтобы не оставить шрамов.

Я посмотрела туда, где, как знала, находились камеры, и задалась вопросом, не возникнут ли у меня проблемы из-за того, что сняла бинты, на которые он потратил столько времени. Но если мой похититель собирался проделать это снова, я решила, что ранам нужен воздух, чтобы они затянулись побыстрее. Так что я выбросила бинты в мусорную корзину в углу помещения.

В очередной раз посмотрев в зеркало, я уставилась на свой живот и на красные следы от воска. Я провела пальцами по временной метке, которая гласила «моя», желая, чтобы она осталась навсегда. После чего отбросила подальше эту мысль и скривилась, когда к ней прикоснулась.