«Ты не представляешь, как изменилась моя жизнь после того, как я встретил тебя. Я очень счастлив!»

Я начала плакать. Кевин мягко вытер слезы с моих щек кончиками пальцев.

«Я искал тебя так долго. После Старбакса я почти потерял надежду. Не думал, что мы когда-нибудь встретимся. Я не думал, что смогу тебя найти».


Ничего не изменилось и когда мы прилетели домой. В Чикаго мы действительно свободны. Любовь не должна быть сдерживающей. Мы живем отдельно. Я у себя в чикагской «деревне», а он в Даунтауне, в пентхаусе того высокого небоскреба. Мы очень часто встречаемся, любим и поддерживаем друг друга. Нет никаких интеллектуальных и психологических игр. Никакого давления или соревнования. Напрочь отсутствуют ревность и волнение.

Нам хватает возбуждения и адреналина, захватывающих переживаний и событий в нашей работе и в окружающем мире. Нам не надо приносить в отношения бешенство и драму снаружи. Нам не скучно жить. Это именно то, чего я всегда хотела. Много лет назад я сказала Полу, что не хочу быть в ловушке обязательств. Я – лучшая я, когда свободна. Но он этого не понял. Самое главное это доверие и уважение, а этого у нас с Кевином в избытке. Круг замкнулся.


Однажды мне приснился сон. Железный облупленный будильник с двумя трещинами на стекле громко, с металлическим звенящим лязгом, упал и вдребезги разбился, наконец-то перестав тикать.

Вета, заглянув в комнату, с уверенной улыбкой мне крикнула: «Люби себя и никогда не смей сдаваться!»

Лиза, теперь уже в ярком свете сидящая за столом, подняла на меня глаза и с застенчивой улыбкой прошептала: «Это все, о чем я когда-то мечтала. Спасибо».

«Не бойся любить. Любить не страшно!» – напоследок эхом пронесся голос Веты.

«Прощай, Лизавета!» – девочки со счастливыми улыбками помахали мне рукой.

Я открыла глаза навстречу новому дню.

Я обрела целостность.