Она рассмеялась, размазала слёзы по лицу и протянула руку. Я надела кольцо на её безымянный палец, и мы обнялись.

– Кстати, что там насчёт Григория? – Мне пришлось прочистить горло, чтобы затронуть этот щепетильный вопрос. – Это из-за него Радов напрягается. Уж больно тёплые у вас с ним отношения. Вы… случайно не встречались раньше?

– Что ты, – округлила глаза Наталья, – Гришка же гей! Вова не сказал вам? Мы с Гриней тогда и сдружились, когда я его защитила от нападок мальчишек. С тех пор и поддерживаем друг друга, как можем. Он мне денег несколько раз одалживал, дважды я их просадила в автоматы… – Она стиснула зубы. – Короче, есть что вспомнить…

– Неожиданно! – Хихикнула я.

– Да, он красавец. – Подтвердила Наташа. – Такая потеря для генофонда страны и для всех женщин…

У меня зазвонил телефон. Я взглянула на экран и нажала «отбой».

– Слушай. – Посмотрела на Наташу. – Есть здесь одно место, очень помогает охладиться. Хочу тебе его показать. Пойдёшь?

– Пошли. – Согласилась она.



Уже через полчаса мы стояли возле ледовой коробки во дворце спорта. Там, на льду, в полном обмундировании Вовка бил клюшкой по шайбе, и та со свистом залетала в ворота.

– Отличный способ снять напряжение. – Сказал Радов. И протянул Наташе снаряжение. – Надевай.

Девушка помедлила с пару секунд, затем оделась и нацепила коньки. Держалась на льду она достаточно уверенно и ровно.

– Держи. – Макс протянул ей клюшку.

Она взяла её и вошла в коробку как раз в тот момент, когда Вовка осуществил очередной удар. Он обернулся и замер.

– Я бью следующей, – сказала Наташа.

Мой брат бросил клюшку и помчался к ней. Чуть не сбил с ног – так торопился. В стороны полетели снежинки и брызги льда из-под его коньков, когда он затормозил возле неё. Девушка засмеялась, и Вовка стиснул её в своих объятиях и поцеловал.

– Беру свои слова обратно. – Прошептал Макс, обвивая мою талию руками и прижимаясь ко мне сзади. – Смотрятся они как надо. Хоть и два чудика.

Я обернулась и посмотрела в его лицо.

– Даже с фингалом ты – красавчик, Радов. – Усмехнулась я. – Тоже смотришься, как надо.

– Поцелуешь красавчика? – Наклонился он ко мне.

Но не успел Макс коснуться моих губ, как с коробки до нас донёсся голос Вовки:

– Только не при мне! Мерзость! Фу-у-у-у… – А затем уже тише: – А что? Натусь, я ведь реально никогда к этому не привыкну! Да брось! Она же моя сестра!

– Привыкнет. – Заверил Макс.

И всё-таки меня поцеловал.

Горячие губы Радова в ледяной прохладе окружающей обстановки были лучшим, чем я когда-либо пробовала согреться в своей жизни.

57

– Дорогая, выпей компотика, – настойчиво предложила бабушка.

– Дыши. – Подсказала я. – Вдыхай, выдыхай. Это просто нервы.

– А что, если… – Хрипло начала Наташа.

– Никаких «если», – строго сказала Нина, забирая из дрожащей бабушкиной руки кружку с «компотиком» и протягивая невесте. – Всё будет хорошо!

– И не вздумай реветь. – Предупредила визажист. – Мы хоть и проверили тушь слезами, но я не советую экспериментировать снова. Разрешаю расплакаться только на танце с отцом и на родительских речах – к этому времени трезвых в зале уже не останется.

Она последний раз взмахнула кистью, припудрила невесте кончик носа, довольно кивнула и отошла.

– Спасибо. – Улыбнулась Наташа. Уголки её губ подрагивали, глаза блестели. Она взяла кружку и сделала пару жадных глотков, а затем поморщилась. – Ух, что это?

– Живая вода. – Прокряхтела бабушка. – Боюсь, в своё время Света не вышла бы за моего сына без кружечки такой вот водицы. Тоже впечатлительная была.

Невеста выдохнула и зажмурилась:

– Крепкая!

– Если ты ещё не беременна, дочка, то тебе можно. Пей, пей. – Сказала Лариса Александровна. – Ты же не беременна?

– Нет. – Затрясла головой Наташа.

– Что вы, мама, – вступилась за неё бабуля, – наш Вова – приличный мальчик, никаких шалостей до свадьбы!

– Конечно. – Согласилась женщина. – Конечно…

И мы все с улыбкой переглянулись.

– А туфли? Где туфли? – Засуетилась Ольга, порхая вокруг нас с ребёнком на руках.

– Вот. – Невеста подняла подол платья. На её ногах красовались белоснежные кеды. – Так мне будет комфортнее.

– А чего уж ты, доченька, болотные сапоги-то не напялила? – Покачала головой бабушка.

– Может, передумаешь? – Схватилась за сердце Лариса Александровна. – Где те симпатичные лодочки, которые мы выбрали в салоне?

– Там и остались. Всё в порядке, мама. – Заверила она, опуская подол. – Так я буду для всех утончённой, но на деле останусь самой собой.

– В кроссовках проще сбежать, если передумаешь. – Брякнула Нина. И тут же виновато прикусила язык. – Ой, простите. – Она втянула голову в плечи, поймав на себе осуждающие взгляды собравшихся. – Я имела в виду, что до туалета проще бежать, если съешь что-то не… ой, я вообще ничего не имела в виду… – подруга отмахнулась. – Язык мой – враг мой…

– Ну, что, готова? – Я присела перед Наташей и взяла её за руки.

– Да. – Кивнула она.

Лариса Александровна поправила фату, мы встали и направились к выходу.



Дом наполнился огромным количеством гостей со стороны жениха и невесты. Приехал Фил с ребятами, бабушка и дедушка Наташи, её школьные и университетские подруги, друзья Вовки. Все общались друг с другом, потягивая шампанское, и потихоньку перемещаясь на улицу к месту бракосочетания.

Алиса уже находилась там: координировала рассадку, давала указания своим ассистентам, официантам, музыкантам, занимающим места с краю от арки, и даже гостям.

К слову, сама арка была украшена весьма своеобразно. Свадебная устроительница выплеснула на неё всю свою любовь к кислотно-фиолетовому: тюль, шары, перья, и всё это щедро было украшено сверху россыпями из роз, гиацинтов, сирени и флоксов соответствующих оттенков.

Флорист во мне негодовал, а душа требовала срочно бежать и всё исправлять, но я с трудом удерживалась от такого шага. Тем более, что всем вокруг этот сиренево-фиолетовый фейерверк казался красивым, необычным и даже… приятным.

Поэтому Алиса царственно вышагивала среди рядов фиолетовых стульев, приветствуя собравшихся, и явно была горда собой.

– Ну, как она? – Голос Радова заставил меня вздрогнуть.

По шее прокатилась щекотка от его тёплого дыхания.

– Всё хорошо. – Я повернулась и улыбнулась ему.

На Максе был тот самый шикарный серый костюм с жилетом и лиловым галстуком.

Теперь я понимала, почему все женщины реагировали на него таким образом: Радов ведь был из той породы мужчин, глядя на которых начинаешь думать о том, что все женщины мира желают тебе сейчас провалиться под землю за то, что ты просто стоишь рядом с ним.

– А как Вова? – Спросила я.

Макс кивнул в сторону, и я заметила брата, который уже направлялся к арке.

«Мать моя – женщина!»

Да никакой он не Володька! Зимин сегодня выглядел едва ли не красивее Макса: статный, взрослый, серьёзный. Даже причёсанный! И этот серый костюм-тройка даже менял его походку: теперь она была не дурацкой, а уверенной и слегка даже вальяжной. Как у миллиардера, честное слово!

– Вот это да… – Выдохнула я. – Лишь бы теперь не опозорился с танцем.

– Этого не будет. – Заверил меня Макс.

– Ты что, репетировал с ним? – Чуть не рассмеялась я.

– Да. – Кивнул Радов. – Я был плохим другом, но теперь собираюсь исправиться.

– Красавчик! – Похвалила я его, приближаясь и поправляя ворот его рубашки, а затем и галстук. – Вот так-то лучше.

И даже синяк у него под глазом сегодня был практически не виден под слоем тона.

– Иди-ка сюда. – Макс провёл носом по моей щеке.

Я ожидала поцелуя, но вместо этого он запустил руку мне за спину и потянул за ткань платья.

– Эй! – Возмутилась я.

– Ярлычок с ценой. – Он протянул мне бирку, которую только что оторвал с моего платья.

– Ой… – Покраснела я. – Блин, как это я?

– Ты как всегда в своём репертуаре. – Усмехнулся Радов.

Я повернулась и поймала печальный взгляд Алисы, направленный на нас.

Девушка даже не скрывала своего разочарования. Мне было жаль её, но я собиралась привыкнуть к тому, что все женщины вокруг теперь станут смотреть на меня именно так.

– Кстати, как там мама с папой? – Покосилась я в сторону своих родителей.

– Всё хорошо. – Макс взял меня под руку. – Твоя мать была очень любезна со мной, а вот отец прочёл лекцию и намекнул, что у него есть садовый секатор. Не знаешь, что он хотел этим сказать?

– Даже не представляю. – Неловко улыбнулась я и прочистила горло.

Мы разошлись по обе стороны от арки.

Парни выстроились в ряд слева, девушки справа. У всех подружек невесты, кроме Нины, в руках было по небольшому букетику. Ниночка же предпочла держать в здоровой руке наряженного в фиолетовый фрак Пупсика. Выглядел он сногсшибательно. Морской ветер слегка растрепал его модную причёску, но, надо было признать – ничто не могло бы сейчас испортить природного обаяния этого мохнатого гадёныша, высунувшего изо рта свой язык и оглядывающегося по сторонам, прикидывая, чего бы сегодня ещё ему натворить.

А дальше было очень трогательно.

Наташу к импровизированному алтарю подвёл отец, кольца на вышитой шёлком подушечке поднесла её младшая сестрёнка. Вовка нежно взял свою невесту за руку и выглядел он в этом момент взрослым, серьёзным и надёжным мужчиной.

А после вопроса церемониймейстера о готовности быть друг с другом в радости и в горе, ребята сказали заветное «да», и я заметила, как заблестела влага в глазах Радова.

– Ты так растрогался? – Спросила я его после. – Неужели, ты больше не ненавидишь свадьбы?

– Я? Да брось! Это ты ревела белугой, а я – кремень! – Пытался убедить он меня.

Мы подкалывали друг друга до тех пор, пока пролетающая мимо чайка не уронила рыбью голову прямо на Алису, и Пупсик с восторженным лаем, вырвавшись из рук Нины, не бросился её подбирать.