— Эм… Понятно, — отозвался я.

— Я живу в двушке с тремя младшими братьями, мамой и отчимом. Так что, сам понимаешь, если останусь с ними, тарантул мне не светит, — будничным тоном продолжала она.

Какой на фиг тарантул? Зачем она вообще мне это говорит?!

— Угу, — протянул я, откусывая котлету.

— А вот у тарантулов внешнее пищеварение, — задумчиво сказала она, наблюдая за тем, как я жую. — Паук вводит жертве яд и только потом всасывает ее переваренные разложившиеся ткани.

— Ну, блин, спасибо! — покачал головой я. — Прощай, аппетит!

— А я мясо не ем, — опять не в тему заявила синеволосая. — Я не сторонник насилия, причинения боли и лишения жизни братьев наших меньших ради насыщения.

— Ты нормальная, нет?! — не выдержал я. — Иди давай проповедуй в другом месте, я жрать хочу, поэтому намерен съесть мясо этой убиенной коровы, уж извини.

— Да я же ничего не навязываю. Ты ешь, пожалуйста, я не против, — она совершенно не обиделась на мой выпад. — Я Катя, кстати.

— Ярослав, — пробурчал я в ответ.

— Можно я буду называть тебя "Стрелок"? — на полном серьезе спросила она.

— Чего?! — я чуть не подавился этой злосчастной котлетой.

— Ты просто так стреляешь глазами, что по-другому тебя сложно называть, — спокойно ответила она.

При ней я уж точно глазами не стрелял. Чего она привязалась ко мне?!

— Хорошо, тогда я буду называть тебя "фингал", потому что волосы у тебя точно такого цвета!

— О, а ты оригинален! — обрадовалась она. — Обычно, кроме "Мальвины" и "синьки" людям в голову ничего не приходит!

На этом мы и порешили. На самом деле Катя оказалась неплохой девчонкой. Немного не от мира сего, конечно, но в целом довольно дружелюбной и общительной. Она, как и я, мечтала вырваться из родного города и построить новую жизнь в Москве.

Третий тур олимпиады проходил в том же кабинете, в котором мы к нему готовились. Нам раздали несколько заданий-кейсов и отвели три часа на их решение. Такого умственного напряжение я еще никогда не испытывал. Времени мне хватило впритык, и в решении последнего кейса я был совсем не уверен.

Тем не менее, сдав работу, я почувствовала колоссальное облегчение: все, что от меня зависело, я сделал.

— Последний тур олимпиады завершен, — торжественно заявил Арсений. — Вы большие молодцы. По результатам мы со всеми обязательно свяжемся!

Мой обратный поезд был через три часа, а мне перед этим нужно было заскочить в гостиницу за вещами. Я пожал руку Арсению, попрощался с другими сотрудниками "IGM", которые следили за тем, чтобы мы не списывали, и вышел в коридор.

У лифта меня нагнала Катя и начала делиться своими взглядами на решение кейсов. Мы вместе направились в гостиницу. Обсуждение олимпиады так увлекло нас, что мы чуть не проехали свою станцию метро.

— Давай обменяемся номерами, Стрелок, — предложила она, когда я, попрощавшись, направился в свой номер, чтобы по-быстрому забрать вещи.

— Зачем?

— Ну, когда мы выиграем олимпиаду, поступим на учебу и будем параллельно работать вместе, думаю, мне понадобится твой номер. Кроме тебя, у меня нет знакомых в Москве.

— С чего ты вообще взяла, что мы выиграем?! — мои глаза полезли на лоб.

— О, в этом я даже не сомневаюсь, — отмахнулась она. — Давай диктуй.

Времени у меня было в обрез, поэтому вместо того, чтобы препираться с ней, я просто продиктовал одиннадцать цифр. В конце концов вероятность того, что мы и правда будем работать вместе существовала.


Алиса


Ярослав приехал из Москвы в субботу ночью. На следующий день мы не смогли увидеться, потому что у моей семьи был запланирован ответный визит к родителями Анатолия, жениха Беллы, которые жили в двух часах езды от города. Я до последнего пыталась отвертеться, но мама была непреклонна. Поездка выдалась на редкость утомительной, потому что родители Анатолия, как и он сам, были поразительно скучными людьми.

Домой мы приехали только в девятом часу, и я буквально сгорала от желания поскорее увидеть Ярослава, но в такое время гулять меня никто бы не отпустил.

Когда он позвонил, я схватилась за трубку, как утопающий за спасательный круг. Звук голоса Калашникова хоть немного спасал от тоски по нему.

Но нормально поговорить нам не удалось. В мою комнату вошла Белла и, усевшись на кровать, принялась в тысяча первый раз рассказывать о своей свадьбе. Цветы, угощения, музыка — она получала истинное удовольствие от обсуждения этих тем. А вот я уже готова была застрелиться. Почему она не понимает, что мне ее свадьба интересна далеко не так, как ей самой?

Никогда не любила людей, которые не способны поговорить ни о чем другом, кроме интересующих исключительно их вещей. Вести диалог только о свадьбе, муже, детях или работе — ментальное насилие над собеседником.

— Кстати, знаешь группу "Абракадабра"? — спросила сестра.

В моей памяти что-то шевельнулась. Название было знакомым. Кажется, Наташка что-то рассказывала про них.

— Вроде слышала, — отозвалась я.

— Они сейчас популярны среди молодежи, — со знанием дела пояснила Белла. — Вчера организатор подписала с ними договор, так что ребята будут петь на моей свадьбе.

— Круто, — улыбнулась я, радуясь тому, что не придется весь вечер слушать одни только звуки арфы.

Сестра посидела у меня еще полчаса, а потом ушла делать уходовые процедуры для лица перед сном. "Очищение, тонизирование, увлажнение," — как мантру повторяла она.

Надо признать, что столь внимательное отношение к своей внешности давало плоды. Кожа у Беллы и правда была идеальная. А вот я, часто пренебрегающая базовыми принципами ухода, страдала от периодических высыпаний и не имела такого сияющего лица.

Но сейчас это волновало меня меньше всего. Во время общения с сестрой в моей голове зародился дерзкий план, и я еле дождалась ее ухода, чтобы воплотить его в жизнь.

Шел десятый час. Я сообщила домочадцам, что хочу сегодня лечь пораньше, и пожелала всем спокойной ночи. По-тихому пронесла в свою комнату ботинки, куртку и закрылась изнутри.

Затем я оделась и открыла окно. Морозный мартовский воздух тут же обдал мое лицо. Не знаю, что на меня нашло, и с чего я сделалась такая безбашенная, но от задуманного я отступать не собиралась.

Как-то пару лет назад мне уже приходилось вылезать из своей комнаты через окно. Тогда дверь заклинило, а я опаздывала на важную контрольную первым уроком. Но в тот раз дело было в мае, поэтому передвигаться по карнизу гаража, который располагался прямо под моими окнами, было куда безопаснее. Сейчас же основная сложность заключалась в том, чтобы не поскользнуться на заснеженной крыше.

Я туго обвязала ручку окна изнутри плотными колготками, затем вылезла нуружу, держась за подоконник, чтобы не упасть. Поймав равновесие, я обвязала трубу, проходящую в полуметре от моего окна, вторым краем колготок. Таким образом, у меня получилось прикрыть створку, чтобы в комнату не надуло снега.

Следующим шагом нужно было спрыгнуть с крыши гаража и при том сохранить все кости целыми. В этом смысле наличие сугробов по обеим сторонам играло мне на руку.

Я медленно зашагала к краю, пытаясь сильно не раскачиваться от грубых порывов холодного ветра, чтобы не упасть. К счастью, я довольно быстро преодолела пару метров и, собравшись с духом, прыгнула.

Сугробы оказались не такими уж мягкими, как я предполагала, но с задачей амортизации моего прыжка справились. Очутившись на земле, я довольно улыбнулась. Оставалось лишь выйти за ворота и не привлечь при этом внимание Пирата. Пес мог учуять неладное и поднять лай. Но мне повезло: аккуратно, стараясь не шуметь металлом, я распахнула калитку и выпорхнула наружу. Вот и все. Я на свободе.

Я ощущала себя настоящей бунтаркой, почти что преступницей. Наверное, эмоции были вызваны тем, что я делала нечто пусть и не противозаконное, но неблагопристойное точно.


Ярослав


Я закинул в рюкзак бутылку воды, влажные салфетки и сигареты, накинул куртку и стал обуваться. Сегодня была моя очередная ночная смена: тяжелые мешки, неподъемные коробки, ветер, задувающий в поясницу. Идти, конечно, не хотелось, но платили исправно, и это мотивировало.

Севка, невыспавшийся после вчерашней смены, сидел с покрасневшими глазами и залипал в телефон, не обращая внимания на мое копошение.

Я накинул рюкзак на плечи и уже собирался выходить, как в кармане завибрировал телефон. На экране высветилось "Алиса", и я быстро поднес мобильник к щеке.

— Привет. Я приехала к тебе, стою у ворот, — раздался в трубке ее взволнованный голос.

— Что ты сказала? — я расслышал все с первого раза, просто от удивления стал туго соображать.

— Я сбежала из дома, — нервно хихикнула она.

Какое-то время я молчал, переваривая услышанное, а потом коротко ответил:

— Стой там, через минуту буду.

Так. Ситуация определенно вышла из-под контроля. Алиса среди ночи приехала ко мне, а я опаздываю на работу, о которой она ничего не знает. Задачка не из простых.

— В чем дело? — Севка оторвался от телефона и смотрел на меня.

— Алиса сюда приехала, — озадаченно произнес я.

— Сейчас? Так у тебя же смена? — друг приподнял брови.

— В том-то и дело, — я почесал затылок.

Решив, что пока дойду до ворот, что-нибудь придумаю, я двинулся на выход. Охранник, который был в курсе того, что мы с Севкой работали, и не сдавал нас администрации за небольших взятки в виде водки и сигарет, по обыкновению сделал вид, что меня не заметил. Я вышел на улицу и сорвался на бег: уж очень сильно мне хотелось увидеть ту, о ком я думал почти ежеминутно.

Глава 18