Джилли Ганьон - #люблютебя

Я похлопал по кровати рядом с собой. Эмма вскинула бровь и скрестила руки на груди.

– Не о чем говорить. Это же ясно, – фыркнула она. – Иначе мы бы уже поговорили. До того как ты пригласил на бал выпускников другую девушку.

– Эмма, ты же знаешь, это не мой выбор. Продюсеры сказали…

– Знаю, – отрезала она, махнув рукой. – Чтобы подольше побыть знаменитостью, ты согласился притвориться, что меня не существует.

– Все совсем не так!

Ну что сказать, чтобы она поняла? Мне пришлось так поступить. Это единственный поступок за долгие годы, который хоть как-то расшевелил мою маму. Не могу же я теперь ее разочаровать! Да и зачем? Засветиться на телевидении – это не просто хорошо, это отлично, правда? Плюс все закрутилось очень быстро. К тому времени, как я сообразил, что происходит, с меня уже снимали мерки для смокинга. Хватило бы у меня смелости сказать «нет» всем этим людям?

Я поднялся и подошел к Эмме. Нужно, чтобы она хотя бы подняла на меня глаза. Но девушка отступала, пока не уперлась в письменный стол из темного дерева, и смотрела только на свои скрещенные на груди руки.

– Это просто танец. И кстати, ты сама говорила, что тебе ее жалко.

– Да но… Я имею в виду, почему ты вообще согласился? Чтобы засветиться в телике?

Я поморщился. Эмма говорила не о том, словно вообще не врубалась, о чем речь. Ведь Кайл Бонэм, ее парень, до недавних пор – ничего особенного, неудавшийся клон Картера. А теперь он совсем другой, и это здорово. Или нет?

– Думал, ты за меня порадуешься.

Дышать отчего-то стало трудно. Я действительно считал, что Эмма изменит свое мнение, и очень быстро. Осознание, что мы с ней в разных командах, действовало на нервы.

– Ян радуюсь, Кайл, только… – Она потерла глаза и устало вздохнула. – Нельзя требовать, чтобы я со всем этим смирилась прямо сейчас.

– Не с чем смиряться. Это просто несколько выпусков тупого ток-шоу. И все.

– Ты не можешь этого знать. – На секунду она поглядела на меня; лицо перекошено от боли. – Не можешь. – Она метнулась к двери, со стуком распахнула ее… и чуть не врезалась в Рейчел.

Вот блин. В голове промелькнуло: только бы Рейчел не услышала ничего, что может ее задеть. А потом я разозлился на себя: не о ее чувствах сейчас думать надо, балбес!

– Извини, – пробормотала Рейчел, отступая от двери. Эмма пристально смотрела на нее расширенными от изумления глазами, вцепившись в ручку и не двигаясь с места. – Мне нужно было поговорить с Кайлом. Но, видимо, я не вовремя. Тогда позже или… неважно. Прости.

Она попятилась, залившись краской до кончиков ушей. В любое другое время от этой мысли, что чьи-то уши могут краснеть, я бы просто засмеялся.

– Да нет уж, заходи, – ответила Эмма высоким напряженным голосом.

Рейчел остановилась, повернулась к Эмме, то ли сбитая с толку, то ли чем-то раздраженная, отчего мне вдруг захотелось или рассмеяться, или подойти и обнять ее. Вообще-то мне обеих хотелось обнять. Но это худшая на свете идея, которая только могла прийти в голову.

– Вам с Кайлом нужно обсудить важные вещи. А мне здесь не место.

Она прошествовала мимо Рейчел. На лестнице в этот момент появились Джесси с Эрин, видимо, искали Эмму. Они встретились на лестничной площадке и покровительственно встали около, словно пытаясь закрыть ее своими телами. Джесси злобно на меня зыркнула, а когда увидела Рейчел, взгляд ее стал и вовсе невыносим. Но потом она отвернулась. Судя по всему, некоторые мои новости были уже известны всем на свете.

– Я попозже тебя найду, – пробормотала Рейчел по-прежнему с таким видом, словно у нее раскалывается голова. Она щурилась так сильно, что, казалось, лицо ее совсем сморщилось. – Но это важно. Я и пришла сюда, только чтобы с тобой поговорить. Так что, пожалуйста, не уходи, не отыскав меня, хорошо?

Она повернулась и направилась к лестнице, не оглянувшись даже тогда, когда я крикнул: «Подожди, Рейчел, что случилось?» Она словно сбегала с места преступления. Не знаю, но мне почему-то так показалось. Наверное, оттого что я сам чувствовал себя преступником. Но далеко Рейчел не ушла. Она еще не успела добраться до ступеней, как Джесси выступила навстречу, расправив плечи, так что ее нельзя было обойти.

– Тебе кто-то разрешил уйти? – подчеркнуто растягивая слова, усмехнулась она.

Снизу из холла поднималась Уиллоу – присоединиться к подругам – хотя ее явно смущало то, что происходило парой метров выше. Уиллоу вообще всегда казалась растерянной.

– Слушай, я пойду. Ничего не…

– И говорить я тебе тоже не разрешала. – Джесси шагнула вперед, слегка толкнув Рейчел в плечо.

Черт. Больше никогда не пойду на вечеринку к Бо Андерсону.

Боже правый, как это я умудрилась оказаться в дешевой мыльной опере? Уже хотела выдать что-то вроде «Серьезно? Может, мне снять сережки, чтобы выйти с тобой на улицу? Поцапаемся на нарощенных ногтях?». Но Джесси явно была пьяна. Пьяна и зла. Она и ударить могла, если я что-нибудь такое скажу. А ногти у нее и правда нарогценные. Только я все равно не смогла бы такое сказать никому. Особенно Джесси, которая меня отлично знает. Мысли так и остались мыслями. Надо было пить больше.

– Ну так что? Думаешь, сфоткала его, как фанатка несчастная, и Кайл сразу на цырлах к тебе прибежит? – Джесси фыркнула. – Ты никому не нравишься. Тебя никто даже не знает.

Ты меня знаешь, Джесси. Но это я тоже произнести не посмела.

– Джесси, не связывайся, – пробормотала Эмма, цепляя ее за локоть.

Джесси выдернула руку, даже не обернувшись.

– А почему нет? Это правда. Жалкая лохушка преследует чужого парня и ждет, что все ей за это руки целовать будут? Черта с два.

Эмма настойчиво замотала головой в сторону Эрин Ротштейн, пробормотала что-то типа «не о ней… не делай этого, ради меня» и сбежала вниз по лестнице. Эрин осталась и, по ходу, никак не могла решить, то ли нестись следом за Эммой, то ли разруливать этот фестиваль под названием «Уничтожь Рейчел». А я-то думала, Джесси уже отвела душу, когда запостила ту фотку и «украсила» мне шкафчик… и машину. Видимо, моих пряток с вечера вторника оказалось недостаточно, чтобы убедить ее отцепиться. Тогда сколько? Сколько нужно времени? От этой мысли желудок совсем свело.

– Кстати, мне вот интересно: а что ты себе напридумывала? – Джесси изогнула бровь. Глаза у нее сейчас походили на холодные стеклянные шарики, заляпанные бесчисленными отпечатками пальцев.

– Зачем ты это делаешь, Джесси? Чем я тебе помешала?

Она сузила глаза, как будто упоминание нас обеих в одном предложении подвело ситуацию к опасной черте.

– Ты правда думала, что он на тебя клюнет? – Джесси резко расхохоталась.

– Джесси, отвали. – Голос Кайла за моей спиной прозвучал спокойно, но в глубине его я отчетливо слышала угрозу. Впрочем, не думаю, что Джесси это поняла, да и плевать ей было на угрозы. Она закатила глаза и прошипела:

– Не лезь, Кайл.

Я сглотнула, стараясь не сорваться. Джесси – просто в стельку пьяная злобная нахалка, которая пытается доказать свою точку зрения, доказать, что она меня обскакала, что среди самых сливок Эппл-Прейри ей ничего не грозит. Все, что она говорит, – неправда, это не про меня. И тот факт, что ее слова звучат как более четкая и громкая версия всего, что крутится у меня в голове с той злополучной фотографии во «Флите», не делает их правдой.

– Я не собиралась вставать меж двух огней. Так что просто пойду спущусь и…

– Тебе вопрос задали, – процедила Джесси. – Ты правда так думала? Думала, что это, блин, сказка про Золушку? – Последние слова она почти пропела, хлопая ресницами, комковатыми от туши.

Я чувствовала, как от стыда напряглось все тело. Но не только от стыда – от гнева. Что Джесси, черт возьми, о себе возомнила? Неужели не знает, что она – да и все популярные девчонки, представителем которых Джесси, похоже, себя назначила – уже и так победили? А я проиграла. Всухую, не сдав ни одной карты. Я изо всех сил старалась, чтобы голос звучал спокойно.

– Я вообще ничего не думала. Это была глупая ошибка.

– Глупая, говоришь? Тут я с тобой соглашусь. – Она расхохоталась как безумная. – Боже, это просто грустно. – Джесси состроила насмешливо-печальную гримасу и махнула рукой в мою сторону. – Такая уродина, да еще и дура. – Она повернулась к Эрин, которая уже не знала, куда деться.

Кайл положил руку мне на плечо. Он не ушел даже сейчас, когда Джесси высказалась, и я боялась, что он ей поверил. Кожу под его пальцами тут же закололо электрическими разрядами, несмотря на ушаты словесной кислоты, которые на меня вылили. Если бы только был способ почувствовать это – его прикосновения, его близость – без всего, что им сопутствовало… Напрасные мечты. Я уже смирилась… или смирюсь… в конечном итоге.

– Шла бы ты, Джесси. Ты пьяна, – сказал Кайл. Теперь сталь в его голосе звучала совершенно отчетливо.

– Не раньше, чем услышу, что же наша мусоровозка считает таким важным. Даже портит нам вечеринку, только чтобы сообщить это тебе. – Джесси посмотрела на меня. Ее лицо внезапно изменилось, расправилось, как у сильно подвыпившего воспитателя в садике, когда он смотрит на детей и ждет ответа. – Что же это, дорогуша?

Мне хотелось врезать ей, сбить эту фальшивую нежность с острого личика. Хотелось удариться в слезы, сбежать, зарыться в одеяло и не высовывать носа, пока все не забудут о моем существовании. А больше всего хотелось никогда вообще не делать ту фотку Кайла. И хотелось доказать, что Джесси ошибается. Но у меня просто руки опускались от страха, что она может быть права.

– Да уж, есть с чего расстраиваться.

Джесси опять обернулась к Эрин, все еще пребывающей в трансе, и к Уиллоу. Та хмурилась, словно не совсем уверенная, где оказалась. А я вдруг поняла, что все это Джесси уже рассказывала и Уиллоу.

– Тут хочешь не хочешь, а пожалеешь человека, раз у него так мало радостей в жизни, что он себя так паршиво ведет.