Джилли Ганьон - #люблютебя

Возвращаясь в столовую, я завернула за угол и остановилась. В коридоре стоял Дэйв Рукьо.

– Привет, Рейч.

До сих пор мы с ним ни разу не говорили. Странно было думать, сколько людей знали мое имя до шоу, пусть и никогда не использовали, и сколько тех, кто о существовании Рейчел Эттингер узнал только из телика.

– Привет, Дэйв. – Щеки горели. Видит ли он это? А, собственно, какое мне дело? – Что случилось?

– Ну, я сказал ей, что подожду тебя здесь. – Он то ли покосился на меня, то ли сощурился. Дэйв всегда был немного… странным. – Наверное, у них там… что-то вроде исповеди. Ну, знаешь, поговорить, подальше от танцпола, все такое.

– Ну… ладно. – Я быстро кивнула. Наверное, Мэри послала Дэйва найти нас. – И куда мне идти?

Я до сих пор чувствовала себя так энергично, что идея говорить прямо на камеру меня ничуть не испугала. Во всяком случае не слишком. Может, Кайл прав и все действительно совсем не страшно?

– Они в классе мисс Лаурила. Но ты им пока не нужна. Хотя если хочешь… – Дэйв провел пальцем вокруг лица. – Сотри, там, или я не знаю…

Я подняла руку к лицу и замерла, внезапно осознав простую мысль. На кого же я похожа, если даже Дэйв советует мне подправить макияж? Но Кайла-то это не остановило… Стоп. Это национальное телевидение. Кайл – не твои зрители, Рейч.

– Конечно. Скажешь им, что я буду через несколько минут? Мне надо сумочку найти.

– Угу. – Дэйв кивнул, не глядя на меня. Он что, покраснел?

Я быстро оглядела себя – убедиться, что грудь не выпала из корсета. Конечно, так далеко мы вроде не зашли, но вот уж повезло бы, если бы я разговаривала с Дэйвом Рукьо наполовину голая. Но платье было в порядке, только слегка помято.

– Спасибо! – крикнула я через плечо, убегая в сторону столовой, где на столиках мы оставили свои вещи.

Я думала, Дэйв сразу пойдет к телевизионщикам, но он остался на месте, оглядываясь по сторонам и что-то печатая в телефоне.

Я открыл дверь в кабинет мисс Лаурила. Дэйв сказал, камера будет там.

Камера и правда была там. А еще – Эмма, уставившаяся в телефон.

– Э-э… Привет, – сказал я. – Наверное, я не туда зашел. Дэйв сказал, продюсеры хотят, чтобы мы с Рейчел что-то сказали на камеру?

– Так и есть, – улыбнулась Эмма. – Когда я рассказала Джимми о нас с тобой, он подумал, что будет интересно нам с тобой вновь сойтись. Думаю, Мэри будет не против, так что…

– В смысле «нам с тобой»? – Я посмотрел на оператора. Джимми, точно. – Он уже записывает?

– Нет, камера просто включена, но не пишет.

– Ну в любом случае нам говорить не о чем.

Я повернулся к двери. Эмма схватила меня за руку, но я сбросил ее ладонь. Это выглядело так, словно я ее ударил.

– Я не хочу тебя обижать, Эм, но… мы больше не вместе.

– Но почему? Нам было так хорошо, пока все это не случилось.

– Ты бросила меня еще раньше.

– Знаю, но это была ошибка. – Ее голос надломился, и Эмма опустила глаза. Когда она снова их подняла, они были полны слез. – А потом тебе досталось столько внимания, и я не знала, как заставить тебя снова меня захотеть, и безумно ревновала. Все эти девушки – они симпатичнее и умнее. А теперь еще и история с моим отцом, и я просто… Ты мне нужен, Кайл.

– Эмма, они не симпатичнее. Все совсем не так. Это не значит, что ты мне больше не нравишься, но не думаю, что мы правда…

– Не надо, я все поняла. Тебе не обязательно это говорить. – Она шумно сглотнула. – Ты считаешь, что я для тебя недостаточно хороша. Теперь, когда ты знаменитый.

Эмма уткнула лицо в ладони и зарыдала. Я подошел к девушке, положил руку ей на плечо. Оттого, что ей плохо, мне тоже было плохо. Но чтобы облегчить эту боль, Эмме нужен был кто-то, кто сделает ее счастливой. В желудок словно вонзили крючок: уходи. И не только потому, что между вами все кончено. Я начинал понимать, что Эмма никогда не будет счастлива, если не перестанет так обращаться с собой и с другими. Она уткнулась лицом мне в плечо, покачала головой, а потом подняла на меня блестящие глаза – слезы все еще блестели на ресницах.

– Кайл, – сказала Эмма мягко, – я так по тебе скучаю.

Мне не хотелось лгать ей, поэтому я просто улыбнулся. А потом почувствовал, как ее рука обнимает меня за талию…

Ну это, конечно, не работа профессионалов, но по крайней мере я осветлила тени под глазами и заправила в прическу самые непослушные разлетающиеся прядки. Получилась… искусная растрепанность? Ну не умею я о себе заботиться. Что там сказал Кайл? Мнения других людей меня не меняют? И он прав. Меня никогда не интересовало мнение тех, кто специально хотел меня обидеть, потому что, например, волосы у меня не идеальные.

К нужному классу я пошла окольными путями, чтобы снова не попасть в танцевальное безумие. Кабинет мисс Лаурила – в том коридоре, где стоят автоматы с закусками. Свет из двери выплескивался в темную пустоту, как маяк в ночном море, подсвечивая зеленые шкафчики и призрачно отражаясь от кафельных стен. Я остановилась в метре от двери, оскалилась, глядя на себя в окно. Я так торопилась, что даже не проверила, не осталось ли на зубах помады, иначе получится очень неловко. А потом я шагнула вперед и открыла дверь. И примерзла к полу.

Он был там. С ней. И его рука обнимала ее. А теперь она подняла на него взгляд – лицо как на обложке любовного романа, – что-то сказала, и он ее не оттолкнул… И они целовались.

Я выбежала в коридор и понеслась по нему. Мне не нужно было больше ничего видеть. Но мне нужно, чтобы камеры не увидели меня.

Я отскочил от Эммы и перепрыгнул через парту.

– Эмма, какого черта? – я вытер рот.

Эмма насупила брови.

– А ты не видишь, Кайл? Мы созданы друг для друга.

– Я тебе уже сказал, все кончено. Мы разбежались.

– И почему? Из-за этой Рейчел? – Имя она злобно пропела. – Не смеши меня.

– Ты ее даже не знаешь.

– Так же как и ты. – Она натужно рассмеялась – слишком высокий звук получился. – Ты правда думаешь, что она в тебя влюбилась? В качка из школьной команды?

Я нахмурился. Сказать «да» – прозвучит жалко.

– Кайл, подумай сам. Она здесь по той же причине, что и ты. Ради вот этого. – Эмма ткнула пальчиком в камеру. – Ради внимания. Ради шанса оказаться в телике. Ради того, чтобы весь интернет написал ей, какая она шикарная. Да ладно, три недели назад она была никем, биологическим мусором. А теперь ее типа все обожают? И кто бы на такое не согласился? Мне даже винить ее не в чем.

– Это неправда. – Бессмыслица какая-то получается. Рейчел недолюбливали почти все, кто ее знал.

– Кайл как он есть. Всегда хороший мальчик.

Мне стоило разозлиться, но почему-то вместо злости пришла печаль. Нельзя было до такого доводить.

– Я тебе просто не верю. Ты злишься, ты в ярости, но…

Лицо Эммы исказила гримаса гнева и боли.

– Она использует тебя, Кайл, разве ты не видишь? Как только все закончится, она тебя бросит. А ты отказываешься от единственной реальной вещи, которую мог бы иметь. Ты отшвыриваешь меня.

– Нет, Эмма. Это ты нас отшвыривала. Раз за разом.

– Кайл, я…

– И, честно говоря, мне плевать, что ты там сказала о Рейчел. Я ее знаю. Она не такая.

– Что, если ты ошибаешься?

Эмма смотрела на меня. Ее лицо было совершенно неподвижным, в глазах читалось отчаяние. Я пожал плечами.

– Это риск, на который я готов пойти.

И вышел за дверь. Мне нужно было найти Рейчел.

«Дура, дура, дура». Я бежала по коридору, поворачивая куда попало и едва разбирая, куда иду, сквозь пелену слез, застилавших глаза. Почистила перышки, называется. Изо рта вырвался горький полусмех-полулай. Наконец, задохнувшись, я остановилась и оперлась на шкафчик. Ноги не держали меня, словно щупальца у выброшенного на берег осьминога, и я проскользила спиной по дверце, пока не села на пол.

Как же я ошиблась. Поверила, что свет, которым он со мной поделился, настоящий. А это была всего лишь лампочка, фальшивая подделка солнца, которую любой может купить за правильную цену. Мое сияние – лишь часть какой-то игры, какой-то махинации, затеянной ради… а ради чего? Случайных свиданий? Бессмыслица какая-то. Если забыть о том, что я видела.

Я зарылась лицом в ладони и дала волю слезам. Я сидела и всхлипывала, как раненая чайка. Кажется, там, на полу возле шкафчика, я проторчала несколько часов. На самом деле прошло, наверное, всего минут пять.

– Привет, – донесся до меня знакомый голос.

Я не подняла головы.

– П-п-привет, – шмыгая носом, выдавила я. И внезапно поняла, что у меня нет ни платка, ни салфетки. – Как ты меня нашла?

– Ты пробежала через туалет возле столовой. Я просто последовала в том же направлении. Хотя должна сказать, добраться до коридора иняза такими петлями, по полупустым коридорам… к тому же на каблуках… Я впечатлена.

Я фыркнула. Фырк тоже получился сопливым.

– Хочешь домой?

– Хочу свернуться в шарик и рассыпаться в пыль.

– Окей. Сейчас к твоему варианту ближе всего как раз дом, так что поехали.

Моника подняла меня и увела за дверь в ночь.

На тумбочке у кровати зажужжал телефон. Ну наконец-то. Я бросил игру на середине, забив на раздраженные крики Олли, и коршуном набросился на сотовый. Но это была не Рейчел, а Мэри. Я нажал «Ответить».

– Кайл, мы отсмотрели материал.

– A-а, то есть вы все-таки снимали. – Я горько усмехнулся. – Ну конечно.

– Во-первых, прими мои извинения. Я думала, что тебя поставили в известность. Наш оператор не должен был снимать вас с мисс Стасхаузен, не предупредив тебя.