Дик тем временем велел «птенчику» зайти к нему прямо сейчас и отключился.

– Дерьмово выглядишь, приятель, – бросил вместо приветствия. – Может, Роксану позвать?

– Пфе, – поморщился он. В сессии Роксана была хороша, почти как Сирена, но вне сессии оказалась такой же сукой.

– Тебе же нравилось.

– Это было давно. Есть у тебя что-то более вменяемое?

Дик пожал плечами:

– Чтобы не оторвала тебе яйца? Есть. Люси.

– Похерить дружбу ради секса? Нет уж. Другие варианты, Дик.

– С другими сложно, Бонни. Слушай, пару минут подожди. У меня тут срочный вип-заказ, разберусь и… – В дверь постучали, Дик виновато поморщился. – Входи.

«Птенчик» оказался знакомой мордой. Смазливый испанец, лет двадцати пяти, танцевал стриптиз то в общем зале, то в «красном». Стопроцентный нижний, маза.

Начало инструктажа пролетело мимо, но на фразу «новая клиентка, особые пожелания» уши сами собой насторожились.

– …готовность к экспериментам. Надо выложиться по полной, ты понял? Я хочу, чтобы она была довольна.

Испанец открыл было рот что-то ответить, но не успел.

– С этого момента подробней, Дик. Что это у тебя за новая особая клиентка, я ее знаю?

– Нет, – Дик обернулся с профессиональной улыбкой, неубедительно прикрывающей злость. – Бонни, это конфиденциально, я не могу.

– Можешь. – Бонни очаровательно улыбнулся. Ну чего злиться-то? Друзья же! – Что за особые пожелания, выкладывай.

– Бонни, отвянь. Это не для тебя девочка.

Чем сильнее Дик злился, тем идея казалась привлекательнее. В конце концов, если среди старых и проверенных нет никого подходящего, может же повезти с новенькой!

– Девочка? Великолепно. Сколько ей?

– Достаточно! Бонни, не заставляй меня…

– Не будь занудой. – Бонни подмигнул испанцу. – Малыш, свалишь отсюда, получишь пятерку.

– Какого черта?.. – Дик сжал кулаки, шагнул к Бонни… потом оглянулся на «птенчика», вспотевшего от жадности, потом снова на Бонни. И усмехнулся. – Ладно. Свободен, Бонни с тобой рассчитается.

Испанца унесло, а Дик упал во второе кресло.

– Другое дело. Выкладывай.

– Для мисс это в первый раз, так что будь паинькой. Глаза завяжешь, она не хочет, чтобы ее видели. Девайсы выберешь сам.

– Сколько ей лет? Белая? Черная?

Дик хмыкнул и развел руками:

– Адекватная. Встреча с тобой вне игры ей нужна еще меньше, чем тебе. Огласка – тем более. Больше не скажу, даже не спрашивай.

Откинувшись на спинку кресла, Бонни улыбнулся.

– Ладно. Сколько она платит?

– Обычная такса, мальчику две штуки. Но ты их не получишь.

Бонни рассмеялся.

– Ах ты старый жучара. Дашь водилу, чтобы отвез домой, и мы в расчете.

Дик молча протянул руку. Бонни ее пожал.

Жизнь налаживалась.


Здесь и сейчас

Мужчина с завязанными глазами стоял передо мной, не смущаясь наготы ни на грош, и от него разило возбуждением и адреналином за километр.

– Так мне нравится больше, – сказала я.

Ты меня не узнаешь. Сегодня я совсем не буду похожа на милую, покладистую мисс Кофи.

– Для вас только самое лучшее. Как мне обращаться к вам, мадонна? – самоуверенная улыбка, ни капли сомнения в собственной неотразимости.

– Мадонна? Годится. Три шага вперед и закрой глаза. – То ли я простудилась, то ли нервы шалят. Голос сел до контральто а-ля Элла Фицджеральд.

Он послушно шагнул в дом и замер в ожидании. Я тоже замерла. Сейчас – последняя возможность прекратить опасную игру, не рисковать… а чем, собственно, я рискую? Он меня терпеть не может, так что хуже точно не будет. И он точно никому не расскажет о наших невинных шалостях. И вообще. Я его честно купила!

Мое сердце колотилось как сумасшедшее, и отчаянно хотелось дотронуться до мокрой смуглой кожи, до бьющейся на шее голубой жилки, и вплести пальцы в его волосы…

Это я и сделала. Приблизилась вплотную, вдохнула терпкий и свежий запах – дождя, мокрой джинсы, разгоряченного мужчины и последнего «Кензо». Запустила руку в черную гриву и потянула вниз, заставляя опуститься на колени. Правда, пришлось делать это осторожно, чтобы не сдернуть ненароком его повязку.

Он послушался. Нет, даже не так. Он послушался с нескрываемым удовольствием, скользнул щекой по моей груди, и дыхание его участилось.

Мое тоже.

Это оказалось так остро и сладко – знать, что я могу с ним сделать все, что захочу! Правда, даже на коленях у моих ног он все равно выглядел далеко не кроткой овечкой. Что-то вроде тигра на цепочке: то ли бросится, то ли еще подождет в засаде. И от этого адреналин в моей крови кипел еще жарче.

Я провела ладонью по его щеке. Гладкой, брился совсем недавно. Пожалуй, так мне нравится больше, чем с щетиной. Может, и не так брутально, зато не царапается.

– Как тебя звать?

– Бонни, – его голос прозвучал непривычно мягко.

– Бонни… – повторила я, пробуя звуки на вкус. Неожиданно, да. Почему-то я думала, что он назовется иначе. Уж точно не своим настоящим именем. – Редкое имя для парня.

На самом деле мне хотелось съязвить: мистер Джеральд и доктор Бонни. Или козел Джерри и душка Бонни. Но тогда вся конспирация пойдет к чертям. Нет уж.

Вместо ответа Бонни слегка потерся губами о мою ладонь и словно принюхался… да, точно. Принюхивается, как кот к сметане. И улыбается. Никогда не видела у него такой улыбки – не кривой и ехидной, а почти нежной и чуть настороженной. Если б я не была так на него зла, почесала бы за ушком. Может, даже поцеловала бы…

Потом. Если захочет.

А пока я зашла ему за спину, вынула из сумочки широкую эластичную ленту, предусмотрительно купленную перед походом в салон, и заново завязала ему глаза. Он тихо хмыкнул…

Я сначала шлепнула его по губам, только потом испугалась, и в тот же миг поняла, что он меня провоцирует – а я ведусь. С удовольствием ведусь. Мне нужен повод, чтобы… чтобы… сделать то, что мне хочется?

Погладив его по горящим губам, надавила на нижнюю. Бонни послушно приоткрыл рот, лизнул мой палец. И снова крылья носа раздулись: принюхивается.

– Мята и лемонграсс. Нравится? – усмехнулась я, позволяя ему целовать мои пальцы.

– Да, мадонна, – шепотом и невероятно сексуально. – Необычный запах для девушки.

Я восхитилась: так изящно троллить свою госпожу – не всякому дано!

Запрокинув его голову, так же нежно спросила:

– Нарываешься?

– Если мадонне будет угодно, – голосом тигра, приманивающего ягненка к вкусным зеленым кустикам.

– Мадонне угодно.

Я отступила на полшага. Интересно, что там Дик положил. Наверняка и презервативы тоже, у них же «строго». Впрочем, у меня в сумочке тоже есть. Не люблю их, но что поделать.

Бонни прислушивался, пока я вскрывала коробку и разглядывала девайсы. Сказать по правде, с большинством я была знакома только теоретически, так что Бонни предстоит поработать подопытной мышкой. Интересно, он сам в курсе, что принес? И готов к использованию всего этого?! Вот же больной ублюдок…

Мысль о больном ублюдке и вибраторе отозвалась горячей волной внизу живота и всякими смутно-горячими желаниями. Кажется, кто-то тут – испорченная девчонка.

Первым я взяла хлыст, для пробы легонько стегнула себя по ноге – определить вес, нужную силу замаха и прочая. С ним обращаться умею, спасибо второму роману и общению с реконструкторами – научили разбираться в старинном оружии и одежках, и пользоваться хлыстом, плетью и прочими интересными штуками.

– Встань, – скомандовала Бонни, вручила ему коробку и слегка подтолкнула в нужную сторону. – Отнеси в комнату.

Он молча кивнул и, поднявшись, безошибочно направился в комнату. Не знала бы, ни за что не догадалась, что у него глаза завязаны: шел ровно и уверенно, на углы не натыкался. Только войдя в комнату, замедлил шаг, не зная – куда дальше.

Легким ударом хлыста я направила его к комоду у кровати. Он едва заметно вздрогнул и послушно изменил направление. А мне стало весело: можно поиграть в лошадку! Правда, жеребец будет посерьезнее, чем Антошка. И злее. И… похоже, на этой огромной кровати Бонни будет смотреться просто великолепно. Особенно если приковать к изголовью.

– Поставь. – В подтверждение приказа я огладила его спину хлыстом, и снова он отреагировал едва заметной дрожью. – Ты готов использовать все это?

– Я сам это собирал, мадонна, – не оборачиваясь.

И снова вызова в голосе больше, чем покорности, и он отдается во мне злостью, драйвом и желанием… Рука сжала хлыст, в горле пересохло. Так ярко представилось, как Бонни укладывает в коробку плеть с гладкой рукояткой в форме члена, проводит по ней чуткими сильными пальцами, что я на секунду забыла, как дышать.

Дикость, бред – тиран Джеральд хочет, чтобы его выпороли и отымели. Но ведь хочет!

Оказывается, как иногда совпадают наши мечты!

– Дай мне руки.

Меня поджидал еще один сюрприз. Маленький и очень, очень горячий.

Его напульсники. Те же самые, или очень похожие, что он носит постоянно – из состаренной черной кожи, с клепками, какими-то бляшками, колечками и… карабинами. Удобно скреплять друг с другом или с цепочкой, которая лежит в коробке.

Мистер Бонни Джеральд носит это на работе?! Как мало я о нем знаю!

Но сегодня такой прекрасный повод узнать его поближе и с совсем другой стороны…

Для начала я почти повторила сцену из собственного сна. Правда, не сразу нашла, как пристегнуть к деревянным столбикам наручи. Эти столбики подпирали потолочную балку и казались невинной деталью интерьера. Пока не разберешься в некоторых особенностях. Подсказал Бонни (нет, мне не интересно, с кем он был здесь раньше!) все с той же затаенной усмешкой: оказывается, в гнезде порока и разврата имеется пульт управления. Светом, шторами, музыкой и черт знает чем еще. В частности, по столбикам ездят стальные колечки, к которым можно что-нибудь (или кого-нибудь) прикрепить, и пульт регулирует высоту. А мозаичное панно напротив столбиков убирается в стену и открывает ростовое зеркало.