Татьяна Богатырева - Любой каприз за вашу душу

Какого черта он так на меня смотрит? Я ж веду себя не как леди… еще бы ногу на ногу положить, что ли… или что там не подобает благовоспитанной леди от слова совсем? Бабл-гам с розовыми пузырями?

Вспомнив сегодняшнего негра-таксиста, я едва не рассмеялась и решила плюнуть на правила поведения для не-леди и охотничий интерес лорда. Игнор – вот правильное оружие пролетариата! Обойдется без протокольного хлопанья глазками, а про дрожь и трепетание ему вовсе знать необязательно. Вредно даже. И вообще я не на него так реагирую, а на вожделенные контракты!

Два десятка страниц убористого текста я прочитала очень и очень внимательно, чуть ли не с лупой выискивая традиционные американские пунктики насчет неустоек и прочей дряни. Не нашла – ни при первом прочтении, ни при втором. Конечно, пункты насчет пиар-кампании мне не слишком понравились, в том смысле, что показывать великого писателя публике я не собиралась от слова совсем. Но они покупали права на все мои написанные книги и позволяли править клипы, буктрейлеры и прочие рекламные материалы! Невероятно! На этом фоне обязательство присутствовать на репетициях и дорабатывать сценарий в соответствии с пожеланиями режиссера выглядело сущей ерундой, тем более что за это еще и платили! Прямо скажем, суммы гонорара хоть и не походили на стоимость корпорации «Майкрософт», но в родной Москве рядовому писаке столько не заработать, даже если писать со скоростью взбесившейся пишмашинки.

– У меня парочка вопросов, мистер Штосс. Здесь не написано, сколько времени я буду нужна режиссеру. – Только оторвавшись от бумаг, я вспомнила о лорде и молча порадовалась: мне удалось искренне его игнорировать целых четверть часа. Впрочем, лорда это ни капельки не смутило. Наоборот, этот хлыщ одарил меня снисходительно-одобрительным взглядом, словно лошадь свою по холке похлопал.

– Не более четырех месяцев, – улыбнулся продюсер. – Том никогда не тратит на постановку больше. Но если желаете, мы добавим это в контракт. Что-то еще?

– Интервью и пресс-конференцию придется чем-то заменить. Никаких фотографий и видео с Таем Роу не будет.

Я вернула ему крокодильски-милую улыбочку: черта с два он догадается, как мне сейчас стремно! Раскрывать инкогнито я не хочу, терять такой сладкий кусок – тем более, и если он меня прижмет… не знаю я, как выкручиваться!

Похоже, милая улыбочка и уверенный тон его не обманули. Откинувшись на спинку кресла, мистер Штосс… то есть Фил. Исключительно Фил и вообще душка! Фил благодушно сложил руки на пузе – откуда только взялось? Не иначе как надувное под пиджаком, для важности! – и склонил голову к левому плечу.

– Роуз, у нас уже есть план пиар-кампании. Отличный план. Он включает в себя интервью, участие в популярных программах на ТВ и тур по Америке с автограф-сессиями. – Он озвучивал мои самые смелые мечты с таким видом, словно речь шла о хот-доге с горчицей, и стоили эти мечты примерно столько же. То есть, боюсь даже предполагать, сколько бабла мистер продюсер планирует вбухать в новую звезду! – Если понадобится, я вышлю за мистером Роу свой самолет и команду медиков, чтобы следили за его здоровьем.

Самолет и медики меня добили, но виду я не показала. Еще чего!

– Самолет и медики это прекрасно, но к ним придется добавить актера, исполняющего роль мистера Роу, потому что мистер Роу не покинет России и не будет общаться с журналистами. – Я отзеркалила его позу, добавив еще непринужденности: ногу на ногу, расслабить плечи. Не расколюсь, даже не надейся, Фил.

– Я думаю, Роуз, мы прекрасно обойдемся без актера. – Фил смотрел мне прямо в глаза и даже не думал уступать. Ему и мысли такой в голову не приходило. Хотя действовал вежливо, правды не требовал и к стенке припирал почти нежно. Добрый друг крокодил! Еще немножко, и буду звать тебя Геной! – Новая звезда будет дамой. Прелестной, умной и весьма артистичной. Так даже лучше, дамы-писательницы нынче в моде.

– Я не думаю, Фил, что мистер Роу согласится на это шоу. – Я тоже не отводила взгляда и продолжала непринужденно улыбаться, хоть давалось мне это нелегко.

Черт. Ну почему ты такой упрямый, мистер продюсер? И почему я такая упрямая? То есть почему я – понятно, после общения с Кобылевским я предпочитаю держать мух отдельно, а котлеты – отдельно. То есть не смешивать жизнь личную и публичную. И почему Фил упрям – тоже в общем-то понятно, крутой продюсер по-любому лучше знает, как лучше.

Коса на камень, мать же вашу!..

– Ти… – в еле слышном шепоте Тохи я прекрасно расслышала все те матерные слова, которые он хотел сказать о моем ослином упрямстве и дури. И напоминание о том, что его единственный шанс на главную роль в бродвейской постановке зависит от того, договоримся ли мы о правах на мюзикл.

Наверное, я бы плюнула на несветлую память о Кобылевском и сдалась – секунд через десять. Максимум двадцать. Мистеру Штоссу ничего не стоило забить на «аллергию» великого писателя и потребовать личной встречи, и он знал, что я это знаю. Но совершенно неожиданно выручил его лордство.

– А я думаю, что это отличный ход, Фил. Интрига! – Лордство мощным плечом вклинилось в наши гляделки и велело detke нести еще «Бейлиса», без кофе. – Прелестной дамой никого не удивишь, а вот тайн в век Сети слишком мало. На ТВ мы запустим Тома и Джерри, некоторые детали пиар-кампании пересмотрим. Пусть публика гадает, кто скрывается под маской.

– На этой тайне можно сделать ажиотаж, – тут же поддержала я, кинув на лорда благодарный взгляд. – Каждая новая версия породит всплеск интереса, люди обожают тайны. Фил, оригинальный пиар даст намного больше эффекта!..

Фил рассмеялся, поднял ладонь:

– Убедили, ладно. Подержим интригу. Но вы, Роуз, все равно рано или поздно окажетесь под прицелом журналистов. Надеюсь, у вас нет страха перед сценой.

– Я люблю сцену, Фил, – почти не соврала я. – Значит, с этим вопросом?..

– Решено, – кивнул лорд. – Я поддержу русскую культуру…

– …и трансконтинентальный бизнес… – под нос прошептал Тоха, делая вид, что всецело поглощен созерцанием бюста detky, как раз наливающей ему еще кофе.

– …и бизнес тоже, – не меняя тона и словно не видя Тохи, закончил лорд. Невозмутимо, как омут с чертями. Очень тихий омут с отличным слухом.

Еще часа два Фил (я все же привыкну называть его так, надо уважать американские традиции) посвятил обсуждению деталей, сверке новой вариации контрактов с юристом, подписанию бумаг и снова обсуждению будущей совместной работы. Под конец я почти расслабилась: мечта сбывается, бабки дадены (в том числе аванс за сценарий русскому гению, правда, переводом на мой американский счет послезавтра), вот уже решили, что первым в печать пойдет «Ты вернешься», и я параллельно с работой над мюзиклом буду делать по нему сценарий для фильма… Такое бывает? Нет, такое точно бывает? И даже призрак Кобылевского не встал из стылой могилы нашего брака и не испортил мою мечту?

А стать призраком у Кобылевского были бы все шансы. Уж если бы он услышал, как его совершенство, лорд Спонсор, просит называть его по имени, точно бы удавился. От зависти. Самому-то Кобылевскому этого не предложили ни разу за все шесть лет поддержки русской культуры.

– Ирвин, прекрасная Роуз, для вас – только Ирвин.

И ручку поцеловал, со всей своей неподражаемо-элегантной спесью. Вот как он так умудряется? Вроде и в демократию играет, улыбается и ведет себя как простой американский парень, но за километр видно, что лорд в сто первом поколении. То ли осанка такая, то ли морда породистая, то ли очи цвета тауэрских камней и такой же теплоты.

Нет, правильно я отказалась от крикета! Хватит с меня пяти лет скучного благовоспитанного секса, подобающего настоящей леди! И слава богу, лорду не приспичило никуда меня приглашать на этот раз. Деловых отношений хватит за глаза.

Ирвин. Даже имя высокомерное и какое-то лошадиное. Чисто английское извращение.

Все, дал денег на культуру – спасибо, свободен. А меня ждет воплощение мечты, моей прекрасной, моей любимой, моей волшебной мечты!..

Идиотская улыбка, отразившаяся в зеркальной стене лифта, меня чуть отрезвила. Чуть, но не совсем.

– Ущипни меня, – потребовала я, уткнувшись в надежное Антошкино плечо.

Он ущипнул. Больно. За попу.

Я ойкнула, одной рукой потерла пострадавшее место, а другой отвесила Тохе подзатыльник. Пришлось для этого чуть подпрыгнуть, но когда меня смущали подобные мелочи?

Тоха заржал, поймал меня за обе руки и расцеловал. Весь оставшийся макияж размазал, конь педальный! Впрочем, туда ему и дорога, макияжу! Надоел! Будем наслаждаться жизнью без макияжа!

Пока я смывала остатки боевой раскраски в туалете первого этажа, Тоха успел кому-то позвонить и встретил меня радостной вестью: вечером у него спектакль, потом мы ночью гудим с ребятами, а завтра утром он с труппой едет дальше, то ли в Сан-Диего, то ли в Сан-Хосе. У них еще шесть городов в плане. Зато через две недели он вернется в ЛА, к своему гениальному Тому, и мы будем работать вместе!

– Мне казалось, тебе взяли замену?.. – спросила я, не слишком надеясь на положительный ответ.

Волшебная мечта слегка потускнела: я как-то не подумала, что Тошки не будет рядом.

– На три спектакля, ага, – зато он так и фонтанировал счастьем. – Ребята меня ждут! Они тебе понравятся, зуб даю!

В этом я не сомневалась, но две недели в ЛА одной… а, отставить сопли! Это ж Город Ангелов, а не охотничьи угодья племени Хрям-Хрям. И вообще, хоть посмотрю свежую постановку «Мулен Руж», пока не утонула с головой в работе. Кстати, насчет работы. А не написать ли мне в самом деле роман об артистах мюзикла? Материала будет – завались, Тошку возьму главным героем… Да, точно! И Фила-крокодила не забуду, такой колоритный персонаж! С этой его «detka» и американским глянцем поверх русского «авось»…

Задумавшись о новой книге, я не заметила, как Тошка посадил меня в такси и доставил в гостиницу. Я даже не заметила, как этот гад смотался! Осознала сей факт, только когда в номер постучалась горничная: