– Могу я спросить, – поинтересовалась мисс Морланд, – кто та леди, с которой вы так недавно обручились?

– Мисс Фанни Уайз, – ответил он. – Это давнишний уговор. Я не могу по чести отступить от него. И это злополучное сообщение в "Газетт" – для меня невозможно его опровергнуть.

Она смотрела на него с непроницаемым выражением.

– Вы привязаны к мисс Уайз, сэр?

– Речь не о том! – сказал он нетерпеливо. – Наши родители устроили этот брак для нас, когда мы были ещё в колыбелях. Вполне понятная вещь. Вчера я официально предложил руку мисс Уайз, и она приняла её.

– Полагаю, – задумчиво заметила мисс Морланд, – что ваши выходки прошлой ночью были по сути празднованием?

Он издал короткий неприятный смешок.

– Мои выходки, мэм, были слишком кратковременным бегством от реальности!

Мисс Морланд раздумчиво созерцала кофейник.

– Если вам безразлична мисс Уайз, милорд, почему вы сделали ей предложение?

– Вы не понимаете! – сказал он. – Она была воспитана в представлении, что ей суждено стать моей женой! Я не мог поступить иначе, нежели сделать ей предложение.

– О! – сказала мисс Морланд. – Она очень любит вас?

Он чуть покраснел.

– Не мне говорить об этом. Думаю... предполагаю, что она хочет выйти за меня замуж. – Немного насмешливая улыбка скользнула по его губам. Он добавил: – И Господь да поможет нам обоим, если слух об этом приключении когда-нибудь достигнет её ушей!

Мисс Морланд налила себе ещё кофе.

– Вы намерены покинуть меня, сэр? – спросила она.

– Конечно, нет, – ответил его светлость. – Я поручу вас попечению почтенной женщины и заставлю вашего брата позаботиться о вас.

Она подняла брови.

– Но вы сказали моему брату, что женитесь на мне, – указала она.

Он перестал шагать туда-сюда и сказал:

– Я не могу жениться на вас! Господь знает, что я женился бы, но я не могу сбежать с вами в тот самый день, когда объявляется моя помолвка с Фанни!


Она улыбнулась на это, но не очень весело, и встала из-за стола.

– Успокойтесь, милорд. Я только... немного наказывала вас. Я уехала с вами, потому что была слишком сильно рассержена, чтобы рассуждать о том, что происходит вокруг. Чего я действительно хочу, чтобы вы сделали, – это доставили меня в Лондон, где я найду пристанище у своей старой гувернантки. – Она взяла свою шляпку и добавила: – Думаю... уверена... что она весьма охотно наймёт меня, чтобы я преподавала музыку и, может быть, рисование в её школе.

Он шагнул к окну и, стоя спиной к ней, сказал:

– Пансион на Квин-сквер… Хелен, Хелен… – Он оборвал себя, кусая губы, и невидящим взглядом уставился на карету, которая только что подъехала к гостинице.

Дверца кареты открылась, молодая леди выглянула наружу, и маркиз отпрянул от окна с удивлённым проклятием.

Мисс Морланд завязывала шнурки своего плаща и только вопросительно посмотрела.

– Фанни! – воскликнул маркиз. – Святые небеса, что же делать?

Мисс Морланд, моргнув, поглядела на него.

– Вы наверняка ошиблись!

– Ошибся… Думаете, я не знаю свою суженую?! – спросил его светлость взбешённо. – Говорю вам, что это она! Кто-то, должно быть, послал ей весточку... этот надоедливый болван Форт, подозреваю!

– Но мисс Уайз наверняка не стала бы преследовать вас, – сказала несколько ошеломлённая мисс Морланд.

– Не стала бы? – сказал Карлайон мрачно. – Вы её не знаете! Если у неё нет истерических приступов, мы можем считать себя счастливыми! – Он оглядел комнату, увидел дверь в противоположном конце и поспешил к ней, чтобы открыть. Был отперт вместительный чулан. – Идите туда, моя дорогая, – скомандовал Карлайон. – Я должен перехватить трактирщика и предупредить его, чтобы он держал рот на замке. – С этим он втолкнул мисс Морланд в чулан, закрыл за ней дверь и быстро направился к другой двери, ведущей в общую столовую.

Однако не успел предупредить трактирщика. Когда он выходил из гостиной, достопочтенный хозяин как раз сопровождал мисс Уайз в столовую.

Карлайон, понимая, что теперь было бы бесполезно отрицать своё странное бегство, приветствовал наречённую с едкой любезностью.

– Доброе утро, Фанни, – сказал он. – Неожиданное удовольствие.

Мисс Уайз была пухленькой маленькой леди всего девятнадцати лет от роду, с огромными мечтательными карими глазами и буйными тёмными локонами. Когда она увидела Карлайона, то выронила очень миленькую муфту из тафты и сжала руки на груди.

– Ты, – выдохнула она с явным признаком отвращения в голосе. – Карлайон!

Маркиз схватил её запястье несколько бесцеремонным образом и сердито сказал:

– Избавь меня от излияний, будь так любезна. Зайди в гостиную.

Мисс Уайз издала дрожащий стон.

– Как ты мог, Чарльз? О, лучше бы я умерла.

Маркиз практически втащил её в гостиную и закрыл дверь перед трактирщиком, едва скрывающим своё любопытство.

– Ты не тратишь много времени зря, Фанни, – сказал он. – Неужели это образчик того, чего мне ожидать в будущем? В самый день объявления о нашей помолвке.

– Не выговаривай мне, – задрожала мисс Уайз, которая, казалось, имела склонность к драматизации. – Я так подавлена, так...

– Знаю-знаю, – перебил он. – Но ты бы сделала лучше, если бы осталась дома.

Мисс Уайз, которая готова была упасть на ближайший стул, при этом снова выпрямилась и сказала:

– Нет! Никогда! Ты слышишь меня, Карлайон? Никогда!


– Я слышу тебя, – ответил он. – Точно так же, предполагаю, может слышать и любой другой в этом доме. Я многое должен сказать тебе, но это неподходящий момент. Теперь моя основная цель – предотвратить скандал. Объяснения – о да, их будет довольно трудно привести, – могут последовать попозже.

– Мне наплевать на скандал, – запальчиво заявила мисс Уайз. – Люди могут говорить что хотят – для меня это ничего не значит. Но чтобы встретить тебя здесь... чтобы ты... о, это жестоко с твоей стороны, Карлайон.

– Мне жаль, Фанни, – сказал он. – Ты сочтёшь правду неимоверной, но я обещаю, что ты услышишь от меня правду. Прошу тебя, успокойся. Я сам сопровожу тебя обратно в город…

– Не трогай меня! – сказала мисс Уайз, отступая. – Ты не заберёшь меня обратно. Я не поеду с тобой.

Он рассматривал её с каким-то усталым терпением.

– Тогда, возможно, ты скажешь мне, что намерена делать, – сказал он.

Мисс Уайз опустила носовой платок и дерзко посмотрела на него.

– Я еду в Гретна-Грин, – объявила она. – И ничего, что ты можешь сказать, не остановит меня.

– Ума лишилась? – возмутился он. – И речи нет о том, чтобы ехать в Гретну. А если бы даже и была, что, во имя небес, могло заставить тебя отправиться туда?

– Я собираюсь выйти там замуж! – сказала мисс Уайз восторженным голосом.

– О нет, не выйдешь! – отозвался маркиз властно. – Хотя это как раз по тебе изо всех сил постараться, чтобы обернуть всё драматическим образом. Если ты поедешь в Гретну, то поедешь одна.

На это мисс Уайз издала пронзительный визг.

– Святые небеса! Что ты намерен сделать? – вскрикнула она, рванувшись вперёд и обхватив его руку. – Чарльз, умоляю тебя, пощади!

Маркиз высвобождался, глядя на неё с живейшим изумлением. Даже если предположить, что она на грани сильного истерического припадка, её поведение казалось ему необъяснимым. Он как раз собирался выяснить причину её последней вспышки, когда дверь в столовую распахнулась и молодой человек в сюртуке бутылочно-зелёного цвета шагнул в гостиную и встал на пороге, в вызывающей манере воззрившись на Карлайона.


Его выправка, несмотря на одежду, выдавала военного. Он был примерно двадцати пяти лет от роду, с цветущим, симпатичным лицом и завитыми подстриженными тёмно-русыми волосами, причёсанными в стиле а-ля Брут, что ввёл в моду мистер Браммелл.

Карлайон, повернув голову, чтобы осмотреть пришельца, несколько раздражённо сказал:

– Это, дражайший сэр, приватное помещение.

Мисс Уайз выпустила руку Карлайона и поспешила к незваному гостю, на чью мужественную грудь она, казалось, скорее была расположена упасть в обморок.

– Генри! – воскликнула она. – Это сам Карлайон!

Генри заговорил в серьёзном, вполне рассудительном тоне:

– Я сообразил, что это не может быть никто иной. Однако умоляю тебя не волноваться... Милорд, я вынужден просить об одолжении сказать вам несколько слов наедине.

– О нет, он тебя убьёт! – дрожащим голосом произнесла мисс Уайз, хватаясь за отвороты его сюртука.

Маркиз приложил руку ко лбу.

– Да кто вы к чёрту такой? – требовательно спросил он.

– Не ожидаю, что моё имя известно вашей светлости, но я Добелл – Генри Добелл, капитан в …-м пехотном полку, а в настоящее время в отпуске с полуострова. Сознаю, что мой поступок должен показаться вам безрассудным; его неприемлемость я, увы, до ужаса сознаю. Тем не менее, милорд, полагаю, что если всё объяснить, то любой чуткий человек должен неминуемо...

Маркиз поднятой рукой остановил этот поток красноречия.

– Капитан Добелл, вы когда-нибудь напивались вдрызг? – сурово спросил он.

– Вдрызг, сэр? – повторил капитан, всецело захваченный врасплох.

– Да, вдрызг! – отрезал маркиз.

Капитан кашлянул и ответил:

– Ну, сэр, ну... Вынужден допустить, что каждый мужчина в тот или иной момент...

– Напивались? – перебил маркиз.

– Да, сэр, напивался!

– Тогда вы должны знать, что это такое иметь наутро голову вроде моей, и умоляю вас избавить меня от дальнейших многословных речей и сказать простыми словами, что вы здесь делаете, – проговорил Карлайон.

Мисс Уайз, обнаружив себя за рамками картины, посчитала подходящим в этот момент вставить: