Чарлз выгнул бровь и осведомился:

— И которые из них встроены?

— Эти два.

Слуга указал на два небольших шкафчика по обе стороны камина.

Чарлз подошел к ним и провел руками по тем местам, где они примыкали к стене. Вокруг левого оказался небольшой зазор. Конечно, он мог появиться просто в результате небрежной работы столяра, а мог быть чем-то иным. Да, конечно: вот он, чуть заметный сквозняк.

Он перекидал все книги себе за спину и медленно провел пальцами по каждой полке, пытаясь отыскать какой-нибудь рычаг. Безрезультатно.

Чарлз навалился на шкаф плечом и толкнул его. Громкий скрип, но никакого движения. Там явно что-то есть.

— Выдрать его из стены, сэр? — предложил Купер.

Чарлз отряхнул руки и сделал шаг назад.

— Может, так и придется сделать, но не будем торопиться. Если рычага нет внутри шкафа или на нем, он должен быть где-то рядом. Нет, это не половица. И не плинтус. За картиной ничего нет. Сонетки в комнате не имеется. Это было бы слишком просто, так ведь? Да, но что-то подобное обязательно должно находиться близко.

Он наклонил голову и принялся рассматривать камин. Никакой причудливой резьбы. Никаких цветов или завитушек, которые можно было бы превратить в секретную кнопку. Чарлз провел пальцами по нижней стороне небольшой каминной полки. Да, вот и ручка. Он немного повозился с ней — и наконец та сдвинулась в сторону. Раздался звучный щелчок — и книжный шкафчик чуть заметно покачнулся.

Чарлз толкнул его ногой — и тот въехал в стену. Оттуда вырвался холодный затхлый воздух. Он протиснулся в открывшуюся нишу, задевая плечами узкий проход, и оказался в небольшой потайной комнатушке без окон.

— Дайте свечу! — крикнул он через плечо.

Спустя считанные минуты неверный свет заплясал по пыльной комнате и ее скудной обстановке. Это оказалось всего лишь убежище для гонимого церковью монаха-еретика — наследие того времени, когда подобную публику подвергали преследованиям. Тут мог бы помещаться сейф, но если он когда-то и находился в этом месте, теперь ни от него, ни от его содержимого не осталось и следа.

Разразившись ругательствами, Чарлз швырнул свечу на пол и комната тут же погрузилась во мрак. Он вытолкнул вошедшего следом за ним Купера с такой силой, что тот чуть не упал.

Проклятие! Они были так близки к цели! Ну что ж, если сокровища сейчас не обнаружены, они определенно здесь находились. Иначе и быть не может.

Он со злобой пнул какой-то том, так что книга пролетела через всю комнату и упала обложкой вверх, странно сминая страницы. В довершение Чарлз еще всем весом на нее наступил.

Кузену и этой шлюхе не удастся так легко его обойти! Если деньги уже не здесь, а Лео все еще цепляется за миссис Уэдон, это может означать только одно — деньги у нее.

Чарлз обвел взглядом с комфортом обустроенный кабинет. Кто-то потратил на этот дом немалые средства — на меблировку и на то, чтобы поддерживать его в хорошем состоянии. И если он не ошибся, миссис Уэдон съехала отсюда совершенно неожиданно.

Можно подумать, что у нее внезапно появилась немалая сумма денег.

Чарлз схватил кочергу и с размаху ударил по стене. Штукатурка треснула, словно меловые скалы под Дувром. Он бил снова и снова, осыпая белой пылью книги.

Будь она проклята!


Глава 15


Виола прижала локоть к боку, отводя непослушную юбку амазонки в сторону, и решительно двинулась вперед по дорожке, которая вела к конюшням. Она предполагала надеть брюки, но одного взгляда в зеркало оказалось достаточно, чтобы отказаться от этого намерения.

Лосины Лео, которыми он благородно пожертвовал накануне вечером, туго облегали ее бедра, но болтались на талии, а уж про ужасающий мешок на попе вообще лучше не упоминать. Она прекрасно знала, что задняя часть мужских брюк бывает широкой, но, оказывается, их необходимо надевать именно на тот зад, на который их шили, и к тому же прикрывать сверху фраком или рединготом.

Когда Виола подошла к конюшням, то увидела, как Лео оглаживает красивую серую лошадь. Та повернула голову и вопросительно посмотрела на нее, настораживая уши.

Лео тут же повернулся. Его глаза округлились, на губах заиграла веселая улыбка.

— А где же обещанные брюки?

— Мне они не идут.

— Ах вот как! Тогда даже не надейтесь, что я надену юбки из-за того, что вы передумали.

Виола обиженно наморщила нос.

— Хотите знать правду? Я в них выгляжу ужасно.

— И женское тщеславие победило, правильно?

Виола отпустила юбку и провела рукой вдоль своей желтовато-серой амазонки. Она туго обтягивала ею бюст, обвисала на талии, а на боку чересчур длинной юбки оказалось пятно от травы.

— Нелепый наряд, не правда ли? Но в брюках было бы еще хуже, поверьте!

Он широко улыбнулся.

— Бо намного выше вас, но для того, чем мы будем заниматься сегодня, это совершенно не важно. Если вы не сломаете шею, то потом ваша горничная сможет привести амазонку в порядок.

— Сестра не будет злиться на то, что ваша любовница без разрешения взяла ее?

— По-моему, в последний раз Бо ее надевала, когда была пятнадцатилетней сорвиголовой. Думаю, она даже не заметит ее исчезновения, а если даже и хватится, то нет, я не думаю, чтобы ее это задело. А теперь идите знакомиться с Бузиной. Она добродушная кобылка, и я не сомневаюсь, что вы с ней подружитесь.

Виола воззрилась на лошадь. Та тоже смотрела на нее — и в ее больших карих глазах ясно читалось презрение.

— А какой-нибудь поменьше у вас нет?

Лео расхохотался, а лошадь громко и, похоже, возмущенно фыркнула, оскорбительно раздувая ноздри.

— Под дамским седлом, кроме нее, приучен ходить только Ребус. Но я вас к нему не подпущу. Слишком норовистый! А теперь идите сюда, чтобы я подсадил вас.

На секунду Виола поддалась чувству дикой паники. Лео решительно схватил ее за талию и поднял. Она пошатнулась — и он сжал руки крепче, удерживая ее.

— Забросьте колено за луку. Да, вот так. Теперь вденьте другую ногу в стремя. — Он отпустил ее талию, и его руки скользнули по ее бедрам и ногам, помогая принять нужную позу. — Надо крепко сжимать луку коленями, а пальцы должны упираться в поперечину стремени.

Лео отвязал поводья от железного кольца, через которое они были продеты.

— Держитесь крепче. Почувствуйте ритм движения. Нет-нет, не вертитесь. Иначе потеряете равновесие и упадете.

Виола сдула упавшую на глаза прядь волос и возмущенно воззрилась на Лео.

— Изобретателя дамского седла следовало бы казнить!

Лео снова засмеялся и посадил ее на место. Кровь стучала у нее в ушах, кожа от волнения вспотела.

— Можете поблагодарить добрую королеву Елизавету, которой они так нравились!

Его руки пробрались под ее юбки, нашли обнаженную кожу бедра и с безжалостной уверенностью проверили положение ее колена на луке. Жар залил ее тело, вызвав неуместную вспышку желания. Этот мужчина ее просто околдовал! Накануне вечером они занимались любовью дважды, а потом утром еще раз, и ей все равно было мало!

Лео звонко хлопнул лошадь по крупу, и та, повернувшись, прихватила губами его пальцы. Он рассеянно погладил ее, проведя руками по холке.

— Не надо так зажиматься, Виола. Расслабьтесь!

— Я с радостью немедленно спешилась бы и больше никогда не каталась верхом, милорд. По правде говоря, боюсь, что вот-вот шлепнусь на землю.

Лео покачал головой, явно не приняв ее слова всерьез. Было совершенно очевидно — он просто не может представить Себе, чтобы кто-то добровольно отказался от такого замечательного занятия! Как это похоже на всех мужчин — считать, что его собственную страсть должны разделять все на свете!

— Чепуха, моя милая. У вас уже появилась правильная посадка. Теперь надо просто се сохранять. Отклоняйте центр тяжести чуть влево. Налегайте на луку, обхватывайте ее коленями — и расслабляйтесь.

Он прищелкнул языком, и кобыла не спеша двинулась вперед. Виола вцепилась ёй в гриву и с такой силой стиснула коленями выгнутую луку седла, что у нее ноги задрожали от напряжения.

Лошадь остановилась. Она прижала уши к голове, а ее круп неприятно задергался.

— Расслабьтесь. Вы тревожите Бузину.

— Это я тревожу ее?!

От возмущения она чуть не задохнулась.

— Поверьте, лошадь знает, что чувствует всадник, а вы своим поведением говорите ей — что-то не так. Заметили, как она чуть выгнула спину? Видите, как у нее поднялись уши? Она не понимает, почему вы так напряжены, и ей это не нравится. Так что расслабьтесь. Я не допущу, чтобы с вами случилось что-то плохое. Да и Бузина тоже, как бы вы ей ни досаждали. Она великодушна.

Виола тяжело вздохнула и попыталась сделать то, что он ей посоветовал: выпрямилась в седле, разжала вцепившиеся в гриву мертвой хваткой пальцы, стараясь успокоиться. И сразу почувствовала, как кобыла тоже задышала ровно, расправила спину и поставила уши торчком, словно дожидаясь какого-то приказа.

— Вот видите? А теперь постарайтесь сохранить это положение, когда Бузина тронется с места. Сегодня она будет идти только шагом. Мне просто нужно, чтобы вы уловили ритм движения. Чтобы почувствовали себя уверенно. Вот так, правильно. Позвольте вашему телу двигаться в такт движения лошади. И тогда все прекрасно у вас получится.

— У меня такое ощущение, будто я в любую секунду могу свалиться на землю.

— Не бойтесь. Бузина слишком хорошо воспитана, чтобы вас стряхнуть. Даже моя сестра, при всей ее бесшабашности, ни разу не сумела с нее упасть, как ни старалась. Бо предпочитает ездить на Ребусе. Думаю, в основном потому, что стремится сломать себе шею. Бузина сознает границы своих возможностей. А Ребус считает, что ему все позволено, — и Бо тоже.