Моника Маккарти - Любовь без преград

Этого было слишком много.

Этого было мало.

Она начала отчаянно извиваться в его объятиях, и он, наконец, дал ей облегчение, которого она неосознанно искала.

Его язык продолжал ласкать ее сосок, когда пальцы его проникли между ее бедер.

Джанет замерла и вдруг поняла, что вот-вот произойдет. Внезапно ее охватила паника. Она свято хранила свое целомудрие в течение двадцати семи лет и вполне естественно испытывала неуверенность, когда настал момент лишиться его. Разве это заслуживает осуждения?

Юэн поднял голову, словно услышав ее невысказанный вопрос. Их глаза встретились, и неуверенность Джанет постепенно утихла, когда она увидела напряжение в его взгляде.

Затем он коснулся ее… там. В том месте, которое она неосознанно берегла для него до настоящего момента.

Наслаждение распространилось в глубине ее естества, подобно тому, как цветок раскрывает свои бархатистые лепестки под лучами солнца. Юэн продолжал ласкать ее, не отрывая взгляда от ее глаз. Это было удивительное, волшебное ощущение. Самое естественное и прекрасное в мире. Что в этом плохого?

Страсть нарастала с неистовой скоростью, приближаясь к неизбежному завершению. Спустя несколько мгновений, когда Джанет смотрела в его глаза, а он ласкал ее, доводя до пика страсти, дыхание ее замерло, она содрогнулась, и по всему ее телу разлилось блаженное тепло. В этот момент Джанет порадовалась, что она не монашка.

Юэн наблюдал за тем, как на лице ее отразилась чувственная эйфория, припухшие губы приоткрылись, щеки раскраснелись и взгляд затуманился от наслаждения. Все это дало волю его чувству, которое невозможно было сдержать.

Его охватило такое вожделение, какого он никогда прежде не испытывал. Оно было мощнее и глубже. Это отразилось не только в том, что его чресла восстали и стали твердыми, как мраморная колонна, но и в бурлящей крови и в каждой частичке его тела, включая ту часть, которую он не желал раскрывать, – в его сердце.

Его потребность в Джанет была такой же естественной, как потребность в воде, пище и воздухе. Он хотел обладать ею.

Последние признаки ее разрядки еще не угасли, когда он, расстелив свою накидку, уложил Джанет на землю.

Он завозился со своими штанами и выругался. В следующий раз он сделает это быстрее. Но сейчас он был рад этой задержке на несколько минут.

Он потерял контроль над собой по естественной причине, и его тело двигалось, подчиняясь своим инстинктам. Он не позволял себе думать о чем-либо. Кровь шумела в его голове. Пот стекал на лоб. Он никогда в жизни не испытывал такого сильного желания.

Благодатный холодный воздух коснулся его разгоряченной кожи, когда он наконец избавился от своих штанов. Юэн замер в нескольких дюймах от своей желанной цели.

Его член был твердым, как штырь, налитым кровью и болезненно пульсирующим в диком предвкушении. На конце блестела капелька влаги.

Юэн стиснул зубы. Еще несколько секунд…

Он не мог дождаться того удивительного момента первого входа, когда его чувствительный кончик встретится с теплым и влажным женским естеством. Он почти чувствовал, как она плотно охватывает его и сжимает своими бархатистыми лепестками. Его ягодицы сжались.

Ресницы Джанет затрепетали, и она открыла глаза. Она улыбнулась, отчего сердце Юэна сжалось, и он затаил и без того затрудненное дыхание. Она была невероятно красивой.

– Это было удивительно приятное ощущение. Я никогда не представляла… – Она посмотрела на него. – Можно еще?

«Какая жадная до наслаждений девица!» Юэн улыбнулся.

– Да, это только начало. Я собираюсь доставить тебе…

«…И себе тоже».

Он замолчал. Невысказанное слово внезапно потрясло его и пробудило от спячки совесть.

– Доставить мне что? – игриво спросила Джанет. Она посмотрела вниз, и глаза ее расширились.

– О… О!

Она снова посмотрела на него неуверенно, с некоторым страхом. И не без причины. Он был создан, чтобы доставлять женщине удовольствие.

Но она была не женщиной, она была девушкой.

«Не была, а есть», – мысленно поправил Юэн себя.

Все мышцы его тела напряглись. Он склонил голову, пытаясь взять себя в руки, в то время как потребность его тела вступила в противоречие с его разумом. Ему хотелось, чтобы его разум замолчал.

«Пора заканчивать все это. Ты можешь сделать это ради нее. Она хочет этого. Слишком поздно отступать, черт возьми». Однако было еще не слишком поздно. Пока.

«Она не твоя. Но она может стать твоей. Лишь несколько дюймов, и ты можешь добиться своего».

Но какой ценой? Готов ли он пожертвовать всем, чего достиг? Не окажется ли он в таком же положении, как его отец?

Юэн выругался, не сознавая, что произнес бранные слова вслух, пока не услышал, как Джанет ахнула.

– Что-то не так? – Она протянула руку и коснулась его напряженного лица.

Он отстранил ее руку и отшатнулся, несмотря на инстинктивный протест его тела.

– Я не могу это сделать.

– Почему?

Он уже поднялся на ноги и был готов удалиться. Он не мог смотреть на нее: чувство, отразившееся на ее лице, угнетало его. Ему потребовалось чуть больше минуты, чтобы взять себя в руки.

– В моем мешке есть немного мыла и кое-какая одежда. Смой этот проклятый цветочный запах. Как только будешь готова, мы двинемся в путь.

Юэн никогда не уходил с таким трудом. Он проклинал каждый шаг, отдалявший его от нее. Его честь и верность долгу подверглись тяжелому испытанию, и теперь он не был уверен, что сможет устоять в следующий раз.

Джанет не понимала, что случилось. В какой-то момент Юэн был с ней, и они были близки, как только могут быть близки два человека, а затем он оказался где-то, куда путь ей был закрыт. Свирепое выражение его лица встревожило ее. Он выглядел сломленным и, казалось, испытывал мучения. Она окликнула его, когда он уходил, но он сделал вид, что не услышал ее, и продолжал удаляться.

Он оставил ее распростертой на земле. Если бы она не была так смущена, то, должно быть, заплакала бы. Как он посмел бросить ее в таком виде! Она была готова и страстно желала испытать все до конца. Она отдавалась ему, а он отверг ее.

Оставшись в одиночестве без тепла его тела, Джанет задрожала. Утренний холод снова пробрал до костей. Однако это было ничто по сравнению с тем, что ждало ее впереди. Не имея другого выбора, кроме как выполнить его указание, она провела две или три самых неприятных минуты в своей жизни, окунувшись в ледяную воду озерца внизу водопада.

Спуститься с каменного выступа в воду было сродни геройскому поступку. Только сознание своей вины в том, что англичане смогли найти их, заставило ее это сделать. И она прыгнула. Сказать, что вода была холодной, – значит ничего не сказать. Казалось бы, обжигающий холод должен был затмить воспоминание о том, что произошло ранее. Однако Джанет никогда не забудет этого. Юэн показал ей, каким может быть райское наслаждение, и теперь ничто не заставит ее это забыть. И ужасно холодную воду.

Вынырнув на поверхность, Джанет принялась яростно тереть свои волосы и тело куском мыла, стараясь не только удалить «противный запах» колокольчиков, но и разогнать кровь, чтобы не замерзнуть до смерти.

Выбравшись на сушу, она не испытала облегчения. Ее зубы продолжали стучать несколько минут спустя, когда Юэн вернулся. Она не стала спрашивать, где он был, но, судя по его влажным волосам, он тоже искупался чуть ниже по реке.

Юэн окинул ее взглядом. Джанет не могла понять, был ли он доволен тем, что она его послушалась. Видно было только, что мучительное выражение исчезло с его лица и его черты снова превратились в непроницаемую маску.

Отсутствие у него эмоций вызвало досаду у Джанет. Как мог он быть таким невозмутимым, в то время как она продолжала испытывать волнение? Она поджала губы, и ее гнев затмил смущение.

– Тебе помочь? – спросил Юэн.

По-видимому, он заметил, что ей трудно одеваться. Ей удалось надеть одну из его рубашек и шерстяные штаны. При этом рубашка уже впитала влагу от ее мокрых волос, а пальцы не слушались, когда она пыталась натянуть лосины.

Джанет отрицательно покачала головой. В качестве предложения мира, – если оно было таковым, – этого недостаточно. Он отверг ее и оставил в таком ужасном положении. Она не позволит ему сделать вид, будто ничего не случилось. Можно подумать, что, одевшись, она сможет вычеркнуть из памяти то, что было между ними!

Она уже намеревалась снова завернуться в накидку, но Юэн ее остановил.

– Тебе нельзя надевать то, что ты носила прежде. Мы оставим эту накидку вместе с другими вещами.

– Но она принадлежит Йену. И она очень теплая.

Ей показалось, что Юэн чуть плотнее сжал губы.

– Маклин поймет. – Юэн снял свою накидку и протянул ее Джанет. – Можешь надеть мою.

Их глаза на мгновение встретились, и, казалось, в его взгляде было нечто большее, чем предложение тепла, но он сразу же отвернулся.

Она взяла накидку и быстро завернулась в нее, едва сдержав вздох облегчения, когда тепло окутало ее замерзшие конечности. Казалось, шерстяные нити накидки хранили тепло его тела. Она уловила также знакомый слабый запах сосны и кожи.

Через несколько минут Джанет достаточно согрелась, чтобы продолжить одеваться. Она собрала волосы в пучок на затылке и натянула сапоги. По крайней мере, Юэн не стал настаивать, чтобы она пошла босиком.

Юэн достал кусок веревки, на которую Джанет взглянула без интереса.

– Это для штанов, – пояснил он. – Завязок недостаточно, чтобы их поддерживать.

Она действительно была вынуждена постоянно подтягивать штаны, сползавшие с ее узких бедер. И все-таки они были удобнее для путешествия, чем монашеское одеяние или красивое платье, которое Мэри прислала для появления при дворе.

Джанет заправила льняную рубашку в штаны и закрепила их на талии, воспользовавшись веревкой в качестве ремня. Заметив, что Юэн устремил свой взгляд на ее бедра и на мгновение задержал его с явным желанием, прежде чем отвернуться, она умышленно замедлила свои действия. Возможно, это была мелочная месть, но она почему-то доставила Джанет удовлетворение.